Мария Жукова-Гладкова - Сокровище призраков
В кухонном закутке стояли сервант, старый большой однокамерный холодильник и кухонный стол. Готовил Василий на электрической двухконфорочной плитке. Имелся у него и электрический чайник. Посуда в серванте была самой разнообразной, но ни одного целого комплекта я не увидела. Все чашки и все блюдца были разные, как и стаканы. Я подозревала, что вся обстановка и все вещи Василия собраны на помойке или отданы ему жильцами за ненадобностью. Выбросить жалко – а тут кому-то пользу принесут.
Но на столе красовался лишь один прибор, если так можно было назвать граненый стакан и тарелку с остатками капусты. Рядом стояли недопитая бутылка водки, бутылка подсолнечного масла и лежало то, что осталось от буханки хлеба.
Больше всего поражало количество книг, которые из-за отсутствия книжных шкафов и полок лежали большими стопками на полу. Книги были самыми разнообразными. Телевизор отсутствовал.
– Лекарства в серванте, – сказал Василий, плюхаясь на табуретку перед столом и наливая остатки водки в граненый стакан.
Пока Василий выпивал и закусывал, мы с Ларисой быстро осмотрели помещение и принесли перекись и бактерицидный пластырь. Я налила воды в чистый тазик, нашла чистую тряпку (над ванной сохла выстиранная одежда). На пару с Ларисой мы обработали Василию лицо, потом уселись на табуретки напротив хозяина. Концерт во дворе продолжался.
– Что вы с ним не поделили? – спросила Лариса.
– Простите, дамочка, а вы кто? – посмотрел на нее Василий, раскрасневшийся то ли от водки, то ли от тепла (в комнатушке было жарко), то ли от всего вместе. – Марину Владиславовну я знаю, а вот вы…
– Родственница, – сказала Лариса. – Иногда ночую здесь, иногда у себя.
Василий кивнул. Можно подумать, что-то понял. Потом хозяин печально посмотрел на пустую поллитровку и вздохнул.
– Схожу-ка я в магазин, – сказала Лариса. – Тут какой-нибудь обходной путь есть, чтобы мимо этой сумасшедшей не проходить?
– Есть, – мгновенно ответил Василий и очень толково объяснил, в какой подъезд нужно завернуть во втором дворе. Там и черный ход, и парадный закрывались на кодовый замок, и Василий, конечно, коды знал.
Лариса вскоре вернулась с водкой, колбасой и сыром. Василий страшно обрадовался и приступил к трапезе. Нам с Ларисой предложил только капустки собственного изготовления (сладкой или кислой), но мы вежливо отказались. Нам требовалась информация.
От Василия мы узнали, что Зиновий Степанович его невзлюбил с первого дня его работы дворником, хотя все остальные жильцы им довольны. Зиновий многократно пытался Василия оскорблять, но Василий этого не терпит, и они дрались уже неоднократно. Сегодня Зиновий заявился к Василию в дом, когда дворник ужинал, Василий его, конечно, не пустил. Тогда Зиновий стал оскорбительно высказываться в адрес Василия во дворе. Дворник бросил ужин (и недопитую бутылку водки!) и выскочил на улицу, чтобы разобраться с обидчиком. Что было дальше – мы знаем.
Насколько я поняла, Зиновий Степанович сегодня напился в одиночестве, а после этого ему нужно было выместить на ком-то свои отрицательные эмоции, и он выбрал для этой цели Василия. Возможно, он предпочел бы отыграться на мне, но понимал, что я или дверь не открою, или сразу же милицию вызову. Драться с ним я бы точно не стала.
– Скажите, пожалуйста, а в этом дворе кто-нибудь умирал? – спросила Лариса.
– Конечно, – удивленно посмотрел на нее Василий. – А в каком не умирал? Везде люди умирают и рождаются.
– Я имела в виду на улице.
– Это стрельбу, что ли? И у нас стреляли, – кивнул уже сильно пьяный Василий. Его развезло очень быстро. – В этом районе вообще много стреляли. Люди-то какие живут?
– А бомжи? – не отставала Лариса.
– Какие бомжи?
– Любые.
– Нет, я бомжей гоняю. Это одно из условий моего проживания. Никаких бомжей. Никаких таджиков, которые селятся по десять, а то и по двадцать человек в такой комнатенке, как моя. Жильцы не хотят таких соседей. А так и мне хорошо, и вам всем хорошо, что я один. Помойка полностью в моем распоряжении. Я только должен все в чистоте содержать. Я и содержу. Вот ты, Марина, скажи, разве я плохо убираю? – Пьяный Василий перешел на «ты». Мне было все равно.
– Очень хорошо, – признала я, после своего предыдущего места проживания на самом деле поражаясь состоянию двора и лестницы.
– Ну а если иногда выпиваю, так и что? Я ж не на работе. На работе я ни-ни. Я за работу держусь и за жилье держусь. А вечером можно. Тем более сегодня суббота.
– Зиновий претендует на ваше рабочее место? – спросила я.
– Ты чего? – пьяно вскинул брови Василий. – Зачем ему? Он же эту свою медицинскую дрянь людям впаривает. Только ты смотри, ничего не покупай. Фуфло все. А дураков много, покупают.
– Но что вы с ним не поделили? Женщину? – спросила Лариса.
Василий пьяно и зло рассмеялся.
– Я просто много про него знаю, а ему это не нравится.
К нашему большому с Ларисой сожалению, больше мы из Василия ничего вытянуть не смогли. Он заснул за столом. Лариса отодвинула в сторону тарелку с капустой, я налила стакан воды и поставила на стол на некотором удалении от спящего хозяина – чтобы он его не разбил. Потом Лариса подхватила водку, я – купленную родственницей закуску, и мы проследовали к холодильнику. Открыв дверцу, также открыли рты.
В холодильнике не хранилось никаких продуктов и вообще он не был включен в сеть. Какие-либо полки в нем тоже отсутствовали, только в самом низу валялась куча какой-то старой грязной одежды.
– Интересно, а где он хранит продукты? – посмотрела на меня Лариса.
– Думаю, что нигде, – ответила я. – Наверняка он все съедает сразу же. Насколько я понимаю, он питается с помойки, а зарплату дворника тратит на выпивку.
Я предложила положить остатки колбасы и сыра между рам маленького оконца. Не на улицу же было выносить еду?
Потом мы покинули жилище дворника, просто прикрыв за собой дверь. Варвара Емельяновна и Зиновий Степанович из двора уже удалились. Граждане окна закрыли и друг с другом не перекрикивались.
Глава 26
Мы с Ларисой выпили еще чаю, потом я отправилась работать, а она спать. Ей же завтра было нужно выйти в лавку. И для нее, и для меня не существует воскресений и традиционных праздников. Этой ночью в дверь мне никто не звонил, никто не стонал, не вздыхал, половицы не скрипели. Я спокойно поработала, легла спать. Но воскресный день принес новые беспокойства. Я никак не ожидала такого развития событий.
В воскресенье я не ожидала приезда знакомого следователя, который уже неоднократно питался и распивал спиртные напитки у меня на кухне. Вроде бы он говорил, что отдыхает до понедельника? Что же такое стряслось? Но он позвонил и безапелляционно заявил, что будет у меня часа через полтора.
Я позвонила Ларисе, потом Святославу. Оба сказали, чтобы я перезвонила после того, как узнаю, что еще стряслось. Вероятно, они оба только после этого решат, ехать ко мне этим вечером или не ехать.
Я поставила вариться щи из свежей капусты и тушиться зразы с луком и яйцом, благо что сын принес два килограмма фарша (для нас и котов). Коты качество фарша одобрили (они по нему большие специалисты). Следователь оценил все.
Дети то и дело заглядывали на кухню, но дядя следователь сказал им, что мама потом все объяснит, а для начала нам нужно поговорить как большим. Я чуть не прыснула от этой фразы, только его выражение лица не располагало к веселью.
– Что еще случилось? – спросила я. Признаться, ожидала услышать какую-то новость про Николая Соколова, так и томящегося в застенках.
Но я услышала то, чего не ожидала вообще.
– Соню убили, – сообщил нежданный гость.
– Что?!
Я не могла поверить своим ушам.
– Кто? За что? Когда? – посыпался из меня град вопросов.
– Точную дату смерти пока не определили, не говоря про время. Несколько дней назад. Она не появлялась на работе. Телефоны молчали.
– Да, я ей звонила, она не брала трубку.
– Она не могла ответить. Она была уже мертва, потом телефон разрядился. Две женщины с работы решили съездить к ней в загородный дом. Они беспокоились. Соня же живет, то есть жила, одна. Мало ли что могло случиться, а «Скорую» и вызвать некому.
– Ей нельзя было помочь, если бы они приехали вовремя или чуть раньше? – Я корила себя за то, что не забила тревогу.
– Нет. Она умерла сразу же.
– Ее застрелили?
– Нет, ударили по голове. Может, тот удар и не был смертельным (пока я точно сказать не могу, еще не готовы результаты патологоанатомического исследования), но, падая, она ударилась другим виском об острый угол. То есть или один удар, или другой послужили причиной смерти.
– Но кто?.. Где хоть этот дом-то располагается?
Следователь назвал поселок, про который я слышала (в частности, в «Криминальной хронике»), но в котором никогда не бывала, так как для таких мест не вышла материальным достатком. Другие, возможно, сказали бы рожей. Но правильнее будет холеностью и одеждой. В поселке стояли особняки и замки, ни одного дома с советских времен не осталось, хотя, насколько я помнила, в тех местах раньше были очень приличные дачи. По моим меркам и по советским меркам.
