Мария Жукова-Гладкова - История падшего ангела
– А сколько раз из него стреляли? – встряла я, устав от Анькиной болтовни.
– Два, – повернулся ко мне генерал. – Вот только мне очень хотелось бы узнать, кто. В особенности – второй раз.
Степан Петрович от меня отвернулся и уставился на Аньку, не моргая. Она спокойно встретила его взгляд. Ну и нервы, подумала я. Потом подумала, что Вездеходов теперь землю носом рыть будет, но убийцу найдет, истинного убийцу, и докажет, кто это дельце провернул. Для него это – вопрос чести, и никакие Анечкины прелести ей не помогут. Если это она убила, конечно.
– Так когда мое золотишко вернешь? – с невозмутимым видом спросила Анька. – И где оно у тебя, кстати? Твоя пила небось уже на него глаз положила? Так я ей все глазищи выцарапаю. Или нам с ней, может, соревнования по метанию ваз устроить? Мне, правда, пока только чашки доводилось бросать…
Степан Петрович заявил, что все находится у него в кабинете в сейфе и он отдаст Анькины кольца мне, потому что не желает больше никогда в жизни ее видеть. Я генерала прекрасно понимала.
– Настя, закройте за мной дверь, пожалуйста, – повернулся ко мне Вездеходов.
Я встала, Анька предложила Степану Петровичу заезжать к ней в гости в любое удобное для него время.
– Век бы тебя не видел, – процедил генерал и, по-моему, с трудом сдержался, чтобы не выматериться. Посмотрел на Аньку с ненавистью. Еще бы: баба, можно сказать, загубила ему карьеру. А если правда придется рапорт об увольнении писать?
Я вышла за Степаном Петровичем в коридор, прикрыв за собой дверь в гостиную. В коридоре паслись Вадик с Колей, жаждущие информации. Степан Петрович потрепал их по вихрам, а мне жестом показал, чтобы вышла за ним на лестничную площадку. Я вышла.
– Ты бы поосторожнее, Настя, – сказал Степан Петрович усталым голосом человека, повидавшего всякое в жизни. – Ты слишком много видела. Становишься лишним свидетелем.
C этими словами генерал пошел пешком вниз по лестнице, ни разу на меня не обернувшись. А я стояла, раскрыв рот.
Что он хотел этим сказать?
Глава 14
24 ноября, среда, вечер
– Не стой на лестнице раздетая, простудишься! – высунулась мама и, схватив меня за руку, втащила в квартиру.
Я еще не пришла в себя.
– Тебе голос надо беречь, – подал голос Коля.
Я ему улыбнулась.
– Мама, а это в самом деле мой папа? – шепотом спросил Вадик, кивая в сторону гостиной.
Мы с мамой встретились взглядом. Она пожала плечами и отвернулась, оставляя решение за мной.
– А ты хочешь, чтобы дядя Леша был твоим папой? – помог мне Коля, за что я была ему очень благодарна.
Вадик задумался на мгновение, а потом заявил, что очень хочет, чтобы у него вообще был папа. Почему у других есть, а у него нет?
– Ну вон у меня есть, а его будто и нет, – заявил Коля. – Я его и не помню толком. Только как они с мамкой дрались. И пил он все время, а потом по пьяному делу кого-то зарезал. А выйдет когда, все по новой начнется. Как с дядей Сашей было, и с дядей Петей.
– Это кто такие? – спросила мама, удивленно слушая Колю.
– Мамкины сожители. Они у нее все время меняются. Один сядет, другой выйдет, – со знанием дела пояснил Коля.
Мамина челюсть поползла вниз, и я поспешила прихватить деток и оттащить их в комнату Вадика до начала очередного скандала или воспитательной лекции на тему: кого ты вечно в дом тащишь?
Закрыв дверь изнутри, я посмотрела в глаза Коле и спросила:
– Задание могу тебе дать?
– Давай, – кивнул пацан.
Вадик тут же навострил уши и заявил, что тоже хочет задание.
– Выясните у дяди Леши, кто он такой и с чем его едят.
– Так это не мой папа? – посмотрел на меня Вадик. – Ты же вчера сказала…
– Я ничего не говорила. Сказала бабушка, да и ты услышал то, что хотел слышать.
Но Вадик все равно хотел папу… Коля показательно вздохнул. Я сказала, что подумаю, но вначале мальчишки должны выполнить задание. Они кивнули, а я отправилась к Аньке с Лешей, чтобы самой попытаться разобраться, кто из них вчера стрелял.
* * *Они активно что-то обсуждали и заткнулись при моем появлении. Леша уточнил, сколько он мне должен за врача, и обещал отдать, как только сможет выйти из дома. Я кивнула, хотела уже задать первый из интересующих меня вопросов, но Леша меня остановил.
– Давай отложим разговор до того времени, когда я поправлюсь. Я сейчас не владею полной информацией. Настя, мне бы позвонить надо.
Я Леше напомнила, что у него с собой была трубка.
– Я же ее дома оставил! – воскликнул он.
Я повернулась, вышла из комнаты, вынула мобильник из кармана его куртки и вручила Леше. В первое мгновение в его глазах промелькнуло удивление, но он сказал: «Ах, да», я не произнесла ни звука. Анька вообще на этот инцидент не отреагировала. Ну забыл человек, что брал телефон.
Но ведь он должен был ждать звонка того мужика, который сказал про баксы и мину, то есть мужик не говорил про мину, он сказал про баксы и ячейку на Московском вокзале. А ведь сумка с миной и пультом дистанционного управления спрятана как раз за диваном, на котором сейчас лежит мой постоялец… Не пора ли мне эту мину выбросить к чертям собачьим? А то еще тут сработает… За город бы лучше ее вывезти и взорвать там в чистом поле…
И вообще, что представляет собой этот Леша?!
Анька стала собираться домой, распрощалась со мной до послезавтра (день похорон Алика и Юры) – если ничего раньше не случится. Я очень на это надеялась.
Закрыв за ней дверь, я вернулась в комнату к Леше.
– А я тебя сразу узнал, – сказал он, когда я села к нему на диван.
Я молчала.
– Не сейчас, а когда услышал, как ты поешь в «Кокосах». Твой голос сразу узнал… Потом увидел вас… Долго приглядывался. Думал: не могла она так измениться. И ведь прав я оказался. Ты это…
– Хочешь, колыбельную спою? – предложила я. – Правда, в репертуаре «Кокосов» ее нет, но Вадику-то я в свое время пела.
– Спой, – попросил он.
Я спела одну, потом вторую, затем встала и сказала:
– Спи. Поправляйся. Потом обо всем поговорим.
– Спасибо тебе, – сказал он мне в спину. – За все.
Я повернулась к нему, но он уже закрыл глаза.
Я вышла и дверь за собой плотно закрыла.
Но поесть опять не успела: в дверь позвонили в очередной раз. Может, это Анька что-то забыла? Или Вездеходов? Или еще кого-то черти несут? Не дом, а проходной двор.
Это оказалась Анька, влетела на всех парах, скинула шубу, проскакала на кухню, плюхнулась на табуретку, вытащила сигареты и закурила.
– А мне можно? – подал голос Коля. – Так курить хочется…
– Да что ты такое говоришь?! – завопила мама, нарисовавшаяся в кухне, оторвавшись от одного из любимых сериалов. – Коля…
– Мам, тетя Аня, а мне можно попробовать? – подал голос Вадик.
Начался грандиознейший скандал. C трудом успокоив всю компанию, я выдворила маму к телевизору, напомнив, что иначе она обязательно что-нибудь упустит из бразильской любви, любовь оказалась аргентинская, но это дела не меняло, и мама ретировалась. Деток я отправила в комнату к Вадику и вопросительно посмотрела на Аньку.
– Ты знаешь, зачем я к тебе сегодня приезжала? – спросила подружка. – А то с этими взбалмошными мужиками все из головы вылетело.
Я ждала продолжения.
А она стала рассказывать про то, какая идея пришла ей в голову на похоронах и чем она занималась во время их проведения и некоторое время после. Я-то к этому моменту уже совсем забыла, над чем тогда ломала голову и почему Анька от меня отделилась…
Новости меня ошарашили.
В свое время Максимов попросил Аньку изготовить пару париков, она заявила, что желала бы посмотреть на модель, для которой их следует смастерить, но Максимов сказал, что это исключено, но принес размеры, которые требовались Аньке. Только раз посмотрев на парик, подружка могла определить, она его изготовила или не она. Увидев Юльку в том парике, который делала по заказу Максимова, Анька бросилась к знакомым репортерам с просьбой сфотографировать Женькину супружницу крупным планом.
Я присвистнула.
Фотографии для Аньки по старой дружбе (и в надежде на будущие услуги) сделали быстро. Я тут же вспомнила, что ко мне она заходила с каким-то пакетом. Он и сейчас лежал в коридоре на стиральной машине. Мы принялись за изучение фото, правда, это нам ничего не дало.
– Надо в концертный комплекс ехать, – сказала подружка. – Может, охраннички Юльку видели. А может, и девчонки с ярмарки.
– Считаешь, они вспомнят? – засомневалась я.
– Попытка – не пытка.
– Но что это нам дает? – не понимала я. – Предположим, Юлька тоже появлялась в комплексе в вечер убийства. И что? Если она была любовницей Максимова, то какой резон ей его убивать?
«Если» в моей фразе лишнее, сказала Анька. Она не зря сегодня потратила время на репортеров. К нашей группе в последнее время было повышенное внимание, народ хотел сплетен, чернухи, поэтому папарацци и гонялись за сенсациями, нас подкарауливая.
