Виктор Доценко - Бешеный жив ! (главы 1-10)
Сообразительный Костаниди, догадавшись, что все это происки ушлого Григорьянца, попытался застать "трезвым" Вачика, что оказалось невозможным. Тогда обратился за помощью к "бригадирам" Димы-Красавчика, но те, оставшись без главаря, поостереглись самовольничать. Костаниди растерялся, но кто-то из приятелей бизнесменов посоветовал ему обратиться к новому ставропольскому "Смотрящему" - Роману Ставропольскому, что грек и сделал. Понимая, что за Григорьянцем стоит сильная группа, он попросил Романа стать его "крышей". После изучения "вопроса" Роман забил стрелку с его противником, и у них произошел "проникновенный и очень вежливый" разговор.
По ходу беседы Григорьянц не без гордости назвал свою "крышу", которой, к удивлению Романа, оказался все тот же Леча-Чечен, с которым он и сам давно искал встречи. Выяснилось и то, что в оплату за его "крышевание" Григорьянц должен поделиться частью своих акций рынка. Роману было ясно, что "часть" только начало: впоследствии Леча-Чечен, вынудив Костаниди расстаться со своими акциями, обязательно завладеет и акциями Григорьянца. Ваську-Беспалому удалось раскопать, что именно так всегда и действовал Леча-Чечен: сначала изображал себя "отцом родным", а потом проглатывал с потрохами обоих конкурентов, причем часто сначала "своего", а уже потом его противника.
Не вдаваясь в излишние детали, Роман приоткрыл Костаниди, какое его может ожидать будущее, и грек безоговорочно согласился оформить своим заместителем человека Романа, которому он должен платить четверть прибыли за гарантию реальной защиты от наезда людей Григорьянца. В тот же вечер Роман Ставропольский "очень мирно пообщался" и с Григорьянцем, которому точно так же приоткрыл возможное ближайшее будущее его бизнеса.
Первоначальная бравада Григорьянца мгновенно испарилась: в сидящем перед ним человеке он ощутил не только мощь и силу, но и убежденность в своей правоте, а это всегда действует гораздо сильнее, чем простая демонстрация мускулов. Григорьянц тут же сник, взгляд его потух, казалось, еще немного, и он буквально задрожит от страха и безнадежности.
- А что вы можете мне посоветовать? - поинтересовался арменин.
- С какой стати я должен давать вам советы? - Роман пристально посмотрел на него.
- А как мне быть с Лечей-Чеченом, если я попрошу вас стать моей "крышей"?
- Если Я СОГЛАШУСЬ стать вашей "крышей", то это уже будет не вашей проблемой, а моей! - твердо заверил Роман.
- А что требуется от меня, чтобы вы согласились? - деловито осведомился Григорьянц.
- Во-первых, попросить меня об этом, а во-вторых, если я соглашусь, принять мои нежлобские условия...
- Каковы же ваши условия? - тут же спросил собеседник, с напряженным вниманием вглядываясь в глаза Романа.
- Вам придется сделать своим заместителем моего человека, которому будете выплачивать двадцать пять процентов от всей своей прибыли.
- Не вижу, чем ваши условия отличаются от условий Лечи-Чечена, обреченно произнес Армен.
- Во-первых, ни я, ни мои люди никогда не будут настаивать на подписании официальных документов: отчислять проценты вы будете на добровольной основе; во-вторых, мы никогда не будем претендовать на то, чтобы стать совладельцами вашей фирмы ни в каких направлениях ее деятельности и ни в каких ее долях. Как видите, я не называю определенной суммы в зеленых, а говорю лишь о процентах от прибыли и очень надеюсь, что...
- ...что я буду честен в этом плане, - закончил за него Григорьянц и добавил: - Вне всякого сомнения: это в моих интересах! Так вы принимаете мое предложение?
Новость о том, что Роман Ставропольский за один день сумел примирить давних соперников по контролю над рыночным бизнесом Ставрополя, моментально облетела весь город, а потом и весь край. Теперь уже ребятам Романа не нужно было искать фирмы и частные предприятия, которым требовалась специфическая помощь, под его защиту стали проситься даже те, кто вообще раньше избегал этого.
Все вроде бы шло к тому, что постепенно Роман не только наладил нормальные деловые контакты с различными категориями и социальными группами людей, но и навел какой-то относительный порядок: уменьшилось число преступлений, связанных с переделом собственности в Ставропольском крае, почти на нет сошли кражи машин, изнасилования.
Простые люди впервые почувствовали, что появилась наконец сила, которая сможет защитить их от беспредела, от бессмысленного избиения среди бела дня, когда известен и хулиган, и жертва, и тому много свидетелей, которые стыдливо отворачивают взоры в сторону, боясь, что самим достанется, а органам правопорядка просто "некогда" завести дело против "уважаемого" хулигана.
Роман Ставропольский не делил людей на "выгодных" и "невыгодных", на бедных и богатых. Для него единственным и обязательным условием было главное человеческое качество - порядочность: любой порядочный человек всегда мог рассчитывать на его помощь и поддержку.
Однако Роман и предположить не мог, что над его головой нависла смертельная опасность, и ему самому необходима помощь. Разруливая сложнейшие ситуации, он перешел дорогу сразу нескольким сильным и опасным криминальным группировкам. Когда попытка собрать тех авторитетов, чьи интересы серьезно задел Роман Ставропольский, не удалась, некоторые задумали расправиться с ним самостоятельно, втихую.
По всему земному шару разбросаны армяне, и в любой стране мира эта нация, стараясь выжить, сплачивалась в общины, и их члены всячески помогали друг другу. В Ставропольском крае тоже была многочисленная армянская диаспора и в ней, как в любой другой, имелись свои криминальные группировки. Во главе одной, как уже было сказано выше, стоял Кеша Афинский. Впрочем, он не был греком и никогда не посещал Афины, а свое прозвище получил после одного трагического происшествия, которое до сих пор до конца не расследовано.
Однажды Иннокентий получил от своего обеспеченного родственника в подарок на день рождения годовую аренду кафе-ресторана "Афины", расположенного в живописнейшей курортной зоне. Утопающее в зелени и цветах, это заведение было лакомым кусочком для любого бизнесмена и приносило солидный доход на каждый вложенный рубль. И не мудрено, что многие пытались перекупить у него этот Клондайк туристско-ресторанного бизнеса, но каждому Кеша честно говорил, что это подарок родственника и он не может его продать кому-нибудь чужому.
Тогда один самый нетерпеливый конкурент решил расправиться с ним и нанял киллера, причем поставил тому условие, чтобы Иннокентий был убит на глазах посетителей его ресторана. В тот день страна отмечала какой-то календарный праздник и ресторан был забит под завязку. Убийце не составило большого труда попасть в зал и смешаться с толпой. В самый разгар вечера, когда веселье достигло апогея и за огромным общим столом начали петь песни, не обращая ни на кого внимания, этот отморозок в открытую поднялся на ноги, выхватил из-под пиджака пистолет и направил его на Иннокентия. Казалось, ничто уже не может спасти Кешу от неминуемой гибели. Все гости были настолько потрясены и шокированы, что песня оборвалась на полуслове, и они замерли с открытыми ртами.
Но далее произошло нечто, чего никто не может объяснить до сих пор. Раздался выстрел, но упал не Иннокентий, а сам киллер: пуля вошла ему в подбородок и за-стряла в мозге. Быстро приехала милиция, каждый из гостей был дотошно опрошен, но никто так и не смог ответить на главный вопрос следователя: кто стрелял в убийцу? Тщательный обыск всего помещения ресторана и каждого из присутствовавших при трагическом происшествии не принес результатов: другого оружия, кроме пистолета убийцы, обнаружено не было. И с того дня Иннокентия стали называть Афинским, Кешей Афинским.
У него была достаточно мощная бригада, и каждый из ее членов работал с Иннокентием не из-за страха, а потому, что порядочность Афинского и его заботливое отношение к окружающим были широко известны. Однако, как говорится, в семье не без урода. Среди его заместителей оказался некий Джамал - наполовину армянин, наполовину татарин. Они были знакомы едва ли не с детства, и Джамал делал все, чтобы заслужить доверие Иннокентия. В то же время он тщательно скрывал жгучую зависть ко всем успехам Кеши и лелеял мечту когда-нибудь занять его место, хотя панически боялся Афинского.
Страх и зависть - опасное сочетание не самых благородных человеческих страстей, и рано или поздно одна из них должна была победить другую.
Всякий раз уезжая из города, Кеша Афинский оставлял "бригаду" на Джамала, а тот затевал интриги между ее членами, стараясь опорочить шефа в их глазах и перетянуть на свою сторону колеблющихся. Когда в Ставропольском крае появился "русский Вор" и к нему возникли претензии у авторитетов других группировок, Джамалу показалось, что сама судьба предоставляет ему прекрасный шанс поднять собственный авторитет в крае. Он задумал убить Романа Ставропольского.
