Аркадий Вайнер - Я, следователь..
Потом обернулся ко мне, достал из заднего кармана брюк плоскую фляжку и отвинтил пробку:
– Глотните. Вы сильно устали…
Все произошло мгновенно. Бандит вышел на улицу, огляделся, и в это время от стены отделились двое. Сзади подъехала серая «Волга», и я лишь увидел, как Бандит присел и сразу же упал в распахнутую дверь машины, куда следом прыгнул оперативник. Машина, с ревом набирая скорость, пролетела мимо нас, и через окно я видел белые глаза Бандита с черными точками посередине…
Кандауров нагнулся, поднял с тротуара блеснувший вороненый пистолет Бандита и пошел через дорогу к нашей машине. В мгновенной схватке ему разорвали ворот рубахи и разбили нос. Испуганно улыбаясь, он вытирал его рукавом и растерянно повторял:
– Ишь, тоже хитрый какой нашелся… тоже еще…
ПРОТОКОЛ ЗАДЕРЖАНИЯ
Город Львов, 30 сентября, 19 час. 12 минут. Я, дежурный городского отдела милиции Кучер, задержал по подозрению в совершении ряда тяжких преступлений (убийство, разбой и др.):
Фамилия____________________ ____________________
Имя____________________
Отчество____________________
Год рождения____________________
Место рождения____________________
Национальность____________________
Судимость____________________
Место работы____________________
Должность____________________
Место жительства____________________
Сообщить какие-либо данные о себе задержанный отказался.
Задержанный для установления его личности дактилоскопирован и водворен в камеру предварительного заключения.
Дежурный Львовского городского отдела милиции капитан милиции Кучер
Лист дела 85
– Ничего говорить не буду… – Бандит равнодушно смотрел на меня белыми, пустыми, чуть прищуренными глазами, не подозревая, какую роль я сыграл в его жизни. Слова он произносил вяло, будто сонно, с трудом выталкивая их между губами.
– А я вас ни о чем не спрашиваю. Через час мне сообщат ваше имя. Но ведь не в этом дело… Я знаю о вас вполне достаточно.
Я подшил в дело последнюю страницу, с удовольствием разгладил папку, отложил ее в сторону. Бандит молча сидел напротив, а я просто рассматривал его. Высокий, темноволосый, с черными, длинными, как у кота, зрачками. Все-таки мне удалось материализовать фантом. Вот теперь – аз воздам. Я прочитал книгу от начала до конца…
В ЦЕНТРАЛЬНУЮ ОПЕРАТИВНО-СПРАВОЧНУЮ КАРТОТЕКУ МИНИСТЕРСТВА ВНУТРЕННИХ ДЕЛ СССР
Направляя дактилоскопическую карту задержанного, отказавшегося дать сведения о себе, прошу проверить наличие регистрации; в положительном случае сообщить демографические данные задержанного и наличие у него судимостей.
Следователь.
Лист дела 86
Начальник уголовного розыска сказал:
– Получено указание этапировать его завтра в Москву. Дальнейшее следствие будет вести Прокуратура Союза,
Я пожал плечами!
– Им виднее…
– Вас подвезти до гостиницы?
– Нет, спасибо, лучше пройдусь. Людям кабинетного труда надо больше гулять перед сном…
Я вышел на улицу. Дождь кончился. Ветер расшвырял облака. Над головой висели звезды, тяжелые, яркие. А я уже совсем отвык от звезд. Шуршали под ногами подсохшие листья платанов, ветер подхватывал их и с треском гнал по мостовой. В костеле часы пробили три.
Я шел по длинной пустынной улице, полого опускавшейся вниз, и думал о том, что хорошо бы приехать сюда вновь. Не ловить Бандита, а просто гулять по этим тенистым улицам и возвращаться ночью в гостиницу не из тюрьмы, а из ресторана. Или из театра. Мне все равно. Только бы не из милиции и не из тюрьмы. И ходить по магазинам, чтобы покупать гуцульские безделицы, а не поджидать в них бандитов.
Я ведь совсем не герой, и приключения Джеймса Бонда не по мне. Наверное, беда в том, что у меня совсем нет честолюбия, и следователем я стал случайно. Когда все мои приятели-пацаны мечтали быть летчиками, пожарными и пограничниками, я мечтал стать дворником. Честное слово! Мечтал стоять по утрам у дверей нашего дома, в белом фартуке с красивой бляхой, и первым, самым первым в этот день говорить всем жильцам: «Доброе утро!» Просто я хотел говорить всем людям «Доброе утро!». А получилось совсем наоборот. И когда я могу сказать людям «Спокойной ночи!»– во мне теплится глупая детская радость, что и я не зря живу на земле.
Завтра я уеду из этого прекрасного города к себе домой, и кто знает, попаду ли когда-нибудь сюда снова. Потом подумал, что, наверное, у меня уже и дома никакого нет. Не ответила Наташа. Не смог я сказать ей про настоящую нежность, Да и не в этом дело, Не может, видно, одной любви хватить для счастья двум совсем непохожим людям…
Я постоял около памятника Мицкевичу, потом сказал ему:
– Адам, вы слышите, какая тишина?
Мицкевич смотрел на меня молча, с доброй улыбкой. Тогда я сказал:
– Снизойдите, Адам! Конечно, я не поэт, а простой и не слишком удачливый человек. Но я ведь и для вас, поэтов, стерегу эту тишину.
Я положил руку на его теплый бронзовый башмак:
– А в смысле невезучести Пашке Каргину еще хуже, чем мне. У него даже день рождения 8 марта…
И тут вспомнил, что сегодня у меня день рождения. Да-да, день рождения – 1 октября! А не 29 февраля или 8 марта, что было бы по отношению ко мне правильнее, И я почему-то ужасно обрадовался, что у меня день рождения. Что сегодня мне исполнилось двадцать девять лет! Хорошо было бы выпить по этому поводу, да в три часа ночи нигде не выпьешь. Прекрасно, что общепит так принципиально борется за мое здоровье и нравственность.
– Ура общепиту!– сказал я и пошел в гостиницу. И настроение у меня было великолепное.
Я бегом поднялся на второй этаж и вдруг увидел напротив своей двери фигуру. Инстинктивно бросив руку на карман, спросил строго:
– Это кто тут ходит?– и сделал еще шаг.– Элга? Как вы сюда попали?
Она подошла ко мне вплотную и уткнулась лицом в грудь.
– Мне надо было хоть еще один раз вас увидеть… Я обнял ее за плечи и почувствовал себя необычайно мужественным и сильным.
– А почему вы ждали в коридоре, а не в номере?
– Потому что посторонних людей в номер не пускают.
– Ну, уж это дудки! Я сам разберусь, кто мне посторонний…
И я понял, что жизнь замечательна, даже если ты в детстве мечтаешь быть дворником и за тобой никто не хочет стоять в очереди.
Москва, январь 1968 г.
