Галина Романова - Блудница поневоле
Милочка начала поочередно открывать и выдвигать многочисленные дверцы и ящички, зная, что в них Иннокентий складывал ненужные подарки от сотрудников. Были среди этих подношений и наручные часы, но они почему-то упорно не находились. На глаза ей попадалось много разных предметов, один из которых ее особенно заинтересовал, но часов она так и не нашла…
* * *Капитан милиции Востриков Илья Андреевич спешил. Отпустив дежурную машину, он решил оставшуюся часть пути пройти пешком. Миновав пару кварталов, остановился перед парадным крыльцом казино. Сняв форменную фуражку, он отер пот со лба смятым носовым платком и решительно рванул на себя ручку двери.
— Вам кого? — неприветливо спросил швейцар у входа.
— Мне нужен Виктор Александрович… — приосанился Востриков и полез в карман за удостоверением. — У меня к нему срочное дело.
Швейцар снял трубку домофона и быстро что-то заговорил, бросая через плечо косые взгляды на капитана.
— Пройдите на второй этаж, — швейцар пожевал губами и нехотя подсказал: — Второй коридор слева, там всего одна дверь…
Востриков пошел по ковровым дорожкам, вдыхая аромат казино. Запах дорогого табака, смешанный с запахом дорогих духов, не мог перебить того, что незримо витало в воздухе. И название тому было — деньги!
О, как Востриков любил деньги! Ради них он готов был продать душу дьяволу, не говоря уже о том, чтобы оказать ничего не значащую услугу местным авторитетам. Когда один из их представителей позвонил ему и попросил разыскать такую-то и такую-то, он едва не рыл носом землю.
Дамочка оказалась легкой добычей, но не так-то просто было потом довести дело до конца. Капитан досадливо поморщился, вспоминая, как жалко было расставаться с авансом, который ему вручил вместе с координатами дамочки один из братков.
«Ну, ничего! — упрямо бычился он. — Из этой ситуации еще можно извлечь выгоду!»
Именно это и натолкнуло его на мысль явиться в казино «Регата» и предложить свои услуги в роли осведомителя. Подлое, конечно, занятие… Но что делать, если весь мир насквозь прогнил? Денег, которые он зарабатывает, пусть не всегда благородным и честным трудом, катастрофически не хватает. Дочка опять заявила, что хочет поступать в институт, а это влекло за собой дополнительные расходы…
— Войдите, — раздался властный голос из-за двери, после того, как он дважды постучал в нее согнутым пальцем.
Востриков вошел и внимательно огляделся. Не обнаружив нигде камеры слежения, он взял стул и, поставив его к столу, по-хозяйски, без приглашения на него уселся.
— Чем могу служить? — задал вопрос сидящий за столом мужчина, не выказав удивления манерам вошедшего.
— Моя фамилия… — начал Востриков и полез в карман, но потом, вдруг передумав, сказал: — Хотя какая разница — как моя фамилия… Я пришел сюда по делу, интересующему вас.
— Вы в этом уверены? — приподнял бровь хозяин кабинета.
— Абсолютно!
— Так приступайте, я внимательно вас слушаю…
Востриков заворочался на стуле, устраиваясь поудобнее, и начал свой обычный треп. Начинался он, как правило, с описания трудностей, с которыми приходиться сталкиваться работникам правоохранительных органов в их нелегком деле — борьбе с правонарушениями. Далее он плавно переходил к тому, как с этими самыми трудностями они пытаются бороться. Ну а заканчивалось это обычным — определенной суммой, которая якобы будет способствовать тому, чтобы упомянутых правонарушений было как можно меньше.
— Вы только поймите, Виктор Александрович! — заливался соловьем Востриков, оживленно жестикулируя при этом. — Помощь семьям — раз, пособия инвалидам — это два, и так далее и тому подобное! А где взять средств?..
— Я понял, — поднял руки Виктор, прерывая беспредметную болтовню.
— Правда? — обрадовался Илья Андреевич.
— Да. Я понял, сколько… но я не понял — за что?
— А вот здесь я перехожу к основной цели своего визита, — потер руки Востриков, довольный тем, как быстро достигнуто понимание. — Не далее как вчера вы по ошибке забрали у меня девушку…
— Какую девушку? — попытался изобразить недоумение Виктор.
— Ну полноте, Виктор Александрович, полноте, — захихикал капитан и вновь полез в карман за носовым платком. — Мы же не дилетанты…
— Хорошо, — обреченно вздохнул хозяин кабинета. — Продолжайте…
— Признаюсь, в связи с этим у меня были неприятности, — Востриков притворно вздохнул. — Те люди, которые хотели ее видеть, были очень недовольны. Повторяю — очень!!!
— И если я вас правильно понял, вы хотите мне продать имена этих самых людей? — хмыкнул Виктор. — Зря стараетесь — я их знаю.
— Но вы не знаете, кто стоит за ними, — хитро заулыбался капитан. — Этот секрет стоит…
— Я понял, — перебил его он. — Вы уже говорили. Но, зная имена людей, я легко могу выйти на хозяина. Так что мне незачем вам платить.
— Как сказать, как сказать, — глазки Вострикова алчно забегали по дорогой мебели и шикарной обивке кресел. — Можете ведь и опоздать. Знаете ведь, как бывает: минута, и все — нет человека. А если я правильно понял, девчушка эта насолила им крепко! Не думаю, что они будут с ней церемониться.
— Хорошо…
Виктор на несколько минут вышел из кабинета, оставив гостя томиться в одиночестве, а когда вернулся, в руках у него был небольшой бумажный сверток. Он уселся за стол на свое место и, положив сверток перед собой, забарабанил по нему пальцами. Понимая, что от него ждут ответных действий, Илья Андреевич взял в руки карандаш и лист бумаги и быстро вывел на нем что-то. Вернув карандаш на место, он протянул лист бумаги Виктору и, не дожидаясь, буквально выхватил сверток у того из-под рук.
— Вы блефуете! — прочтя написанное, возмутился Виктор и со злостью швырнул лист бумаги на стол. — Этого не может быть! Это неправда!
— В этом дрянном мире все возможно, поверьте мне, — пробормотал Востриков и, победно кивнув на прощание, скрылся за дверью…
* * *Иннокентий орал уже битых полчаса.
«И как он не охрипнет?!» — удивилась про себя Милочка, недовольно заворочавшись на кровати.
«Нет в тебе, девочка, милосердия… — попеняло ей ее второе „я“. — Человек, можно сказать, из-за тебя муки принимает, а ты!..» Впрочем, он ведь не захотел поверить ей. Не захотел помочь…
Милочка насупилась и попыталась ни о чем больше не думать, дабы не давать повода для порицаний своему внутреннему вещуну. Она натянула до подбородка пуховое одеяло и постаралась согреться, но холодок страха перед неизбежной развязкой сотрясал ее тело мелкой дрожью. Она вылезла из постели и подошла к окну.
Светало…
Хмурое утро заволокло небо тяжелыми тучами, которые, казалось, согнало со всех сторон света. Никаких надежд, что сквозь них пробьется хотя бы один радующий душу солнечный лучик, рождение нового дня не оставляло. Ко всему прочему, через несколько минут по стеклу забарабанили крупные капли дождя.
— Ну чем не утро для казни?! — тоскливо прошептала Милочка и обхватила себя двумя руками. — Скоро уже… Теперь уже скоро…
Но, вопреки ожиданиям, бандит пришел за ней, когда утро уже сдало свои полномочия дню. Он по привычке саданул дверью о комод и, скрестив руки перед грудью, сурово приказал:
— Пошли!
— З-зачем? — икнула Милочка, оставаясь на месте.
— Узнаешь… — туманно пояснил он. — А то дружок твой совсем выдохся…
Истинное значение его слов она поняла, едва переступила порог гостиной. Закрыв рот, чтобы, не дай бог, не заорать от ужаса и отвращения, Милочка широко открытыми глазами смотрела на сжавшегося в углу, за кадкой с каким-то диковинным тропическим растением, Иннокентия и еле сдерживалась, чтобы не выдать подробнейшую характеристику стоящему чуть поодаль парню.
— Нравится? — поинтересовался тот и подтолкнул ее на середину комнаты. — Ты смотри, смотри. Смотри и думай — хочется тебе так выглядеть или нет?
— Спрашивай, — обреченно махнула она головой. — Что тебе нужно?
— Ты присаживайся. В ногах, как говорится, правды нет, — почти дружелюбно улыбнулся он.
Милочка прошла на негнущихся ногах к креслу и уселась в него так, чтобы взгляд ее всякий раз не натыкался на истерзанного хозяина дома. Парень понимающе хмыкнул и уселся в кресло напротив.
— Курить хочу, — подала голос Милочка, заметив в его руках пачку сигарет.
Он молча швырнул ей пачку, послав следом зажигалку. Дрожащими пальцами она извлекла одну сигарету, едва не вытряхнув на пол остальное содержимое пачки, и, прикурив, с наслаждением затянулась.
— Нервничаешь? — спросил он и сам себе ответил: — Нервничаешь. И правильно, между прочим, делаешь. Потому как я не терплю…
— Я поняла, — перебила она его. — Я же тебе сказала — спрашивай…
— Чтобы избавить тебя от наводящих вопросов — поясню. — Он поудобнее устроился в кресле и, улыбаясь ей улыбкой шакала, начал свое повествование: — Один наш компаньон был по неосторожности подстрелен…
