Фридрих Незнанский - Убить ворона
У мистера Роуза от впечатлений несколько закружилась голова, по справочнику он определил, что находится в нескольких шагах от гостиницы «Палли», которую он наметил своим пристанищем еще в Лондоне, исходя из собственного финансового положения и рекламных обещаний комфорта в отеле. Экзотические растения в холле на поверку оказались искусственными, странно, но в такой благодатной стране предпочитали почему-то стирать пыль с полиэтиленовых листьев, чем поливать натуральные пальмы. Кожаные диваны приняли уставшего мистера Роуза в свои объятия, пока он заполнял обычные в таких случаях карточки гостя. Благодушное настроение в предвкушении чистой постели и бодрящего душа нарастало в геометрической прогрессии. Но уже через несколько секунд мистер Роуз почувствовал некоторое беспокойство, каковое и объяснить даже самому себе оказалось невозможно. Мистер потер затылок, достал носовой платок и беспомощно оглянулся на стойку бара, где спорили все так же громко два местных жителя, потягивая джин-тоник. Откуда, собственно, проистекло внутреннее беспокойство мистера Роуза? Пакистанцы не обращали никакого внимания на тихого англичанина. Мистер Роуз сделал контрольный выдох и стал листать паспорт в поисках номера, но отделаться от мысли, что чьи-то назойливые глаза сверлят его со спины, он так и не смог. Резко повернувшись, повел взглядом по рядам искусственных пальм и вдруг понял… В уголке за кадкой примостилась женщина в белом балахоне, с сеточкой на глазах, как будто отрешенная от внешнего мира. И хотя лица ее почти не было видно, а фигура скрывалась в широких складках одежды, мистер Роуз мог побиться об заклад, что это была та самая стыдливая пакистанка, на которой он задержал взгляд в аэропорту. Уж что-то слишком характерное прослеживалось в ее позе, манере прятаться в укромные уголки и проникать сквозь сеточку на глазах в окружающее пространство. «Да, спецслужбы всех стран тоже, как видно, не слишком утруждают себя оригинальностью», – вновь мистер Роуз вернулся к той самой позиции, которую он обдумывал несколькими часами раньше, на таможне. Получив ключ с массивным деревянным номером-набалдашником, гость проследовал на четвертый этаж, где ему выделили комнату. Пока мистер Роуз колесил по коридору гостиницы, которой ее хозяева изо всех сил старались придать европейский облик, да так и не смогли – отель каким-то неуловимым образом напоминал фантастические восточные замки, – он постоянно ощущал невидимое присутствие «пакистанской принцессы». Где она могла стыдливо таиться в этих просторных коридорах с прозрачными дверьми, мистер Роуз не мог приложить ума, но то, что женщина ни на минуту не отпускала его, он знал точно.
Закрывшись в номере, мистер Роуз понял, что расслабиться ему за этими дверями теперь не удастся ни на минуту. Легенда английского ученого-востоковеда не спасла следователя Турецкого от подозрительной пакистанской разведки. Не исключено, что, пока мистер Роуз оформлял документы, в номере 420 уже были установлены подслушивающие устройства или эта гостиничная комната заранее оборудовалась как шпионская цитадель. Времени на обдумывание плана действий не оставалось. В конце концов, сила Турецкого в незнакомой, враждебной стране заключалась только в его собственной сноровке и находчивости. Для начала предстояло переодеться – сменить официальный костюм английского джентльмена, в котором он обращал на себя чрезмерное внимание прохожих, на более демократичные джинсы и ни к чему не обязывающую холщовую рубашку. Когда Турецкий подошел к зеркалу, чтобы оценить новый «прикид», кто-то осторожно нажал на ручку двери. Турецкий замер, непрошеный гость, словно вороватая кошка, все так же – едва слышно – ковырялся у входа. «Вероятно, диссертация у меня легкой быть не обещает», – пронеслось у мистера Роуза в голове, когда он метнулся к косяку двери и прижался спиной к стене, стремясь слиться с белой поверхностью. Оружия у него не было, но сдаваться без боя Турецкий не желал. Наконец, поскрежетав вхолостую еще какое-то время, ключ в замочной скважине повернулся, и на пороге как ни в чем не бывало появилось шоколадное создание с белой горкой полотенец на руках, в чистом переднике и наколке на волосах. Оно проследовало в ванную, видимо даже не подозревая о присутствии хозяина. Турецкий прокрался следом. Создание выдернуло из стопки одно полотенце и перебросило его через блестящую вешалку, глаза девушки пугливо заскользили вокруг и наткнулись на глаза Александра. Он, сложив руки на груди, спокойно наблюдал за горничной. Она охнула, приложив ладонь к губам, точь-в-точь как это свойственно любой особе слабого пола в любом конце Земли.
– Ничего, ничего, мисс, вам идет делать ошибки.
– Простите, господин, – она заикалась, с трудом подыскивая нужные английские фразы, – я не знала…
– Конечно, вы не знали. Если б знали, никогда не вошли бы сюда, ведь так?
Девушка, по-видимому, не очень понимала, о чем идет речь. «Бедное создание, оно не ведает, что творит, чем грозит ей эта служба». Когда Турецкий закрывал дверь за горничной, призрак женщины в белом снова замаячил у него перед глазами. Службу пакистанские агенты несли исправно и даже, пожалуй, несколько назойливо.
Купив по дороге телефонную карту, Турецкий определил для себя первоочередную задачу – избавиться от хвоста. Не приводить же, в самом деле, к своему агенту на встречу эту милую особу в национальном костюме, тем более что за белым балахоном, вполне возможно, скрывалась не изящная восточная фигурка с персиковой кожей, а кто-нибудь посолиднее и побородатее. Поначалу Турецкий обошел окружающие отель магазинчики, делая вид, что его, как туриста, занимают экзотические безделушки. На самом деле, торгуясь с толстыми обладателями сувениров в черных прямоугольных шапочках, Александр все больше поглядывал сквозь витрины или косился из-за спины продавцов, чтобы получше разглядеть преследователя. На языке профессионалов это означало: засветить хвоста. «Белая женщина» вела себя крайне осторожно, она почти не появлялась в поле зрения Турецкого, но благодаря своему опыту, «важняк» знал, вернее, чувствовал, что пара глаз, хоть и скрытых сеточкой, не упускает его ни на минуту. Выскочив из магазина, Турецкий неожиданно заметил в доме напротив узкую, низенькую арку, которая была практически перекрыта гигантским мусорным бачком и кучкой босоногих сорванцов, имевших, по-видимому, намерения покопаться в его содержимом. Александр ловко юркнул в щель между бачком и стеной, растолкав изумленных ребятишек, и бросился бежать в глубь внутреннего темного дворика, который оказался длинным жерлом. Запах нечистот шибанул в нос, как только Александр оказался замкнутым в глухом колодце двух слепых стен. Какие-то грязные, ободранные люди тянули к нему свои руки, а седое всклокоченное существо приблизилось совсем вплотную, и Александр почувствовал, как его ладонь задела сплошное кровавое месиво на груди этого человека. Брезгливо отшатнувшись, Турецкий ускорил шаг, но толпа бродяг смыкалась все более плотным кольцом. На помощь пришла тросточка английского джентльмена, вой и крики смешивались с какой-то тягучей мелодией, которую выводил на дудочке испуганный мальчишка, притулившийся возле ящика с отбросами. Тьма лабиринта и тела нищих едва позволяли Турецкому разглядеть дорогу. Казалось, что за следующим поворотом его ожидал спасительный свет выхода, но очередной зигзаг засасывал Александра в новую клоаку. Кто-то, изловчившись, схватил Турецкого за рубаху. Отбиваясь от нападающих, Александр поскользнулся и упал на колени в вонючую зеленую жижу. Еще секунда, и нищие растерзали бы его, растащили по кусочкам его одежду, добираясь до бумажника, но Турецкий собрался, неимоверным усилием сбросил с себя эту крысиную свору и рывком, работая тросточкой, словно саблей, выскочил из круга, упершись лбом в тот самый мусорный бачок, от которого он стартовал несколькими минутами раньше. Рядом, как привидение, мелькнула фигура в белом. Она, казалось, задела Турецкого складками своей одежды, и беглец едва смог подавить злое желание ухватиться за край балахона, чтобы разом сбросить камуфляжный наряд. Но голос разума заставил Александра в последний момент остановиться. Если бы он на сто процентов был уверен, что его преследователь – мужчина, он бы ни секунды не помедлил, но сдернуть паранджу с женщины в мусульманской стране значило совершить великое преступление. И тогда Турецкого от многолетней тюрьмы не спасли бы никакие посольства и дипломаты.
Отдышавшись и несколько поправив одежду, Александр решился все-таки позвонить своему агенту в министерство культуры. На противоположном конце улицы маячила пресловутая женщина в белом. «Плевать, – зло усмехнулся Турецкий, – не вставлены же у нее под сеточкой телескопы. Номер все равно не узнает. Дудки, миледи, вы еще не знаете, как связываться с бравым русским». Договорившись встретиться через час с агентом в кафе на площади перед фонтаном цветов, Турецкий зашел все в тот же магазинчик, где на витринах всеми цветами радуги переливались змеиные трубочки кальянов. Выбрав самый дорогой из них, Александр вытащил из кошелька стопку пакистанских рупий, но вдруг внезапно он схватился рукой за живот, корчась в страдальческой позе. К нему подбежали продавец и помощник, подобострастно заглядывая в лицо покупателю и тревожно каркая на своем языке. Не отнимая ладоней от живота, Турецкий жестом показал, что ему срочно нужно в туалет. Мужчины понимающе закивали головами, и один из них толкнул полусогнутого Турецкого в проем двери, занавешанной бамбуковыми щелкающими палочками. Турецкий, еще какое-то время имитируя болезнь, скачками пробирался по служебному коридору, пока наконец не выскочил в прохладное полутемное помещение с приятным звуком журчащей воды. У раковины маленький человечек старательно мыл голову намыленному мужчине. Из открытой двери неслись запахи парфюмерии. Поняв, что каким-то образом он проник в парикмахерскую, Турецкий небрежно намочил лицо под краном, на всякий случай провел влажной ладонью по волосам и спокойно прошел мимо суетящихся перед своими клиентами мастеров. Дуэль с «белой женщиной» закончилась его победным выстрелом.
