Кирилл Казанцев - Не все ангелы летают
– Ну да.
– И что, ты сам меня слушал? Денно и нощно? В отпуске ты, как я понимаю, был условно. Так же как в своем порту, в день убийства Гали Биржи? Но показаться-то там, на родине, должен был. Чтобы обеспечить себе алиби. А потом уже, типа, по рыбалкам ездить… Мне, наверное, повезло, что ты не мог постоянно находиться тут, в Нижнем?
– Повезло, Вася! Что же касается слушания, ты же не «Голос Америки», а я не советский «кухонный» интеллигент. Чего мне время свое тратить? Есть у меня два паренька на подхвате. Несостоявшиеся террористы. Вот они и пасли тебя по очереди. Одному так осточертело, что лично предложил грохнуть тебя. А я – согласился. Но этот остолоп не узнал тебя без усов, представляешь? Ты еще вырядился точно скоморох!.. А потом я решил еще повременить.
– Даже не знаю, каким рекламщикам продать этот сюжет? – задумался я вслух. – С моим бритьем, переодеванием и киллером, который не узнал клиента. Тем, кто продвигает станки для бритья или – карнавальные костюмы?.. Вика ведь не знает, что ты убил ее мать? – внезапно задал я вопрос Борису. – А чтобы и впоследствии ничего не подумала, ты решил подставить Пепе Длинный Чулок вместе с сынком?
– Этот урод с дружками-бандосами в свое время отжал у меня гараж, который теща надыбала. А я в нем хотел автосервис небольшой наладить. Нашел подъемник «бэушный», со стройматериалами договорился. Тогда все сложно было… Думал, после дембеля стану верную копеечку иметь…
– А почему ты скрывал свою героическую профессию?
– А по какой причине, по-твоему, спецназ в масках работает? Не хотелось, знаешь ли, чтобы мои клиенты с Кавказа с ответным визитом нагрянули! Ну а Вика… Да, она не знает. Конечно, не знает, что это я тещу – того. И – пацанов. А ты, Вася, – знаешь. И это – проблема! Следовательно, договориться мы с тобой не сможем. Извини. Это я тебя купил, – вернул он мне мои же слова. – Выходи из машины.
Я подчинился.
– Не понимаю, как ты и Вика собираетесь взять пансионат? Ну, не будет меня, и что? – спросил я, пока бывший свояк приковывал меня наручниками к одной из ножек железного верстака, вцементированной в пол. Вцементированной надежно – для себя делал. Обладать бы даром предвиденья тогда – схалтурил бы.
– Ну, это же так просто! – рассмеялся Борис. – Для того чтобы взять пансионат, есть твоя дочка – Варенька, – стал объяснять он. – Ты ведь желаешь ей счастья, правда? Она станет богатой наследницей! Но она еще молоденькая, ей трудно будет управляться с таким хозяйством. И мама, Зинаида, ей плохая помощница. Что она в этом смыслит? К счастью, у Вареньки и у ее мамы есть хорошая советчица – Вика. Менеджером по персоналу работает! Вареньке – тетя, а ее маме – двоюродная сестра, но все равно как родная. Они же росли вместе, можно сказать! А у Вики есть муж, я. Вот мы с Викулей и займемся управлением пансионатом, Вася. Из меня хороший наемный директор получится! Я же – военный командир! Варенька будет получать ежемесячно денежку на развлечения. Что ей еще надо? Мама ее – на шмотки…
– Представляю вас в роли помощников: Лиса Алиса и Кот Базилио!
Бывший свояк усмехнулся.
– Но ты сделал ошибку, Боря. Побежал впереди паровоза – как бывший конструктор-железнодорожник тебе говорю. Ни фига у вас не получится! Я не вступал в наследство, вот вся штука в чем! После моей смерти оно отойдет – уже не по завещанию, а по закону – дочери Богданыча, Элеоноре.
– Что? – заинтересованно посмотрел на меня бывший свояк. – Ты врешь, Вася. Блефуешь. Ты убыл в Одессу в тот же день, как умер Богданыч.
– А ты откуда знаешь, что в тот же день?
– Откуда знаю? – Борис вдруг замялся. – Да какая тебе разница, Вася? Знаю!.. И потом еще ездил. И не вступил в наследство? Ни за что не поверю.
– В день смерти Богданыча я уехал не в Одессу, Боря, а в Николаев. Зина, которую вы с Викой пасли, перепутала. И о наследстве я узнал позже, от племянника. Тогда я не был силен в наследственном праве, это сейчас малость подковался. Прежде почему-то считал, что должно пройти шесть месяцев после смерти завещателя, и только тогда можно вступать…
– Я тебе не верю, Вася. Ты это придумываешь на ходу сейчас…
Договорить он не успел, потому что за его спиной приоткрылись ворота, и появился… Пиф Валерич! Борис резко обернулся, спрятав пистолет за спину. Мало ли кто? Может, просто соседи?.. – так я расценил его движение. Пристегнутый одной рукой, другой я резко выбил у него пистолет и успел отшвырнуть его ногой прежде, чем Борис ударил меня в лицо. Но он потерял время! И когда вновь обернулся к вошедшему, пистолет оказался уже у того в руках. Однако Борис почему-то не выказал никакого волнения.
– Пиф Валерич! Осторожно! У него еще мой «травмат» в кармане! – предупредил я.
– Правда? – посмотрел Валерич на Бориса. – А ну, давай.
– Зачем он тебе? – спросил Борис, вынимая из кармана пистолет Голобородова. Я до крайности удивился тому, как спокойно Борис отдал оружие начальнику охраны моего пансионата. А Борис добавил:
– Долго ехал, командир.
– Пробки у вас. В Одессе и то меньше.
Я понял, что они хорошо знакомы. Все оборвалось внутри!
– Удивлен? – усмехнулся Борис, посмотрев мне в глаза. – С Валеричем мы воевали вместе. Сечешь? А потом однажды встретились в пансионате. Мы с Викой тогда тещу завезли. Ко мне на родину, в отпуск, ехали.
– Начинаю сечь… – сказал я. – Как внешность обманчива, Пиф Валерич! – Я еле выговаривал слова. – Мне казалось, вы – само благородство. Слуга царю, отец солдатам. Оказалось – жулик… Надо же! Ведь я сам, инсценировав собственную гибель на рыбалке, ожидал появления новых фигур. А в вас «фигуру» не разглядел! Я-то думал, почему список фамилий у вас оказался в середине записной книжки, а не в конце? Он был составлен загодя! Как вы так быстро успели пробить кого надо? Связи? Вот она, ваша главная связь! – Я указал на Бориса. – Преступная. Тамаре вы позвонили еще до встречи со мной. И почему я раньше не придал всем этим мелочам значения?
Пиф обаятельно улыбнулся и махнул на меня рукой. Мол, хватит о пустом! Я вспомнил, как он хавал мамины пироги. Перевел взгляд на Бориса:
– Что же вы за герои-спецназовцы такие, Боря? Убиваете здесь тех, кого там защищали? Бывшие сослуживцы, думаю, нашли бы для вас теплые слова, если бы узнали, как вы после дембеля дослуживаете!.. Что смотришь? Много пафоса? Имею право. Мне помирать сейчас… – дышать что-то тяжело стало. – Но просчитался ты, Боря. Не сесть тебе на шею к Варьке, потому что не быть ей наследницей. Повторяю, я не вступал в наследство, и после моей гибели – а все, как я погляжу, к тому идет, – пансионат получит дочь Богданыча, Элеонора.
– Вася, не надо мне вешать на уши лапшу, – ласково попросил Борис. – Ты вступил в наследство. Я уверен.
– Но проверить не помешает, а?
– Хочешь выиграть время? – грустно усмехнулся Борис.
– Нет, – сказал я. Бывший спецназовец что-то прочитал в моих глазах и перевел взгляд на Пифа. Этот взгляд красноречивее слов вопрошал: «Правда?»
– Врет он, – делано рассмеялся Пиф Валерич.
– Я тоже считаю, что врет, – неуверенно улыбнулся бывший свояк.
– А ты все же проверь, Боря, – настаивал я.
– Хватит болтать! – Валерич засунул боевой ствол с глушителем себе за брючный ремень и вскинул «травмат».
– Зачем? – спросил Борис.
– Думаю, дело тут закончится несчастным случаем, – стал объяснять начальник охраны того пансионата, который, как казалось в этот момент, уже никогда не станет моим. – Дядька решит поиграть «пушкой», – кивнул он на меня, пристегнутого к верстаку, – и, как ребенок, насмерть ранит себя, – он приставил мне ствол под подбородок. Даже самый тупой станок для бриться не вызывал у меня никогда столь мерзкого ощущения! Я зажмурил глаза, Пиф выстрелил. Но не в меня. В последний момент он отвел ствол в сторону. Разлетелась на осколки банка с огурцами, стоявшая на полке. На бетонный пол потек рассол. Сколько похмельных синдромов можно было бы снять!.. Я почувствовал, как на висках выступил холодный пот. «Наверное, так появляются седые волосы», – подумал я.
– Хорошо бьет, – оценил Пиф. – Я просто проверил на всякий случай… А сейчас Пиф сделает «паф!» по-настоящему.
Он опять упер ствол мне под подбородок, но вдруг развернулся и выстрелил в Бориса. Тот дернулся, ухватился обеими рукам за шею, из-под ладоней выступила кровь. Я увидел боль, но еще больше – изумление в глазах бывшего свояка. Через секунду он стал «бывшим» во всех смыслах. Вторую пулю его былой командир влепил ему в глаз. Хоть пуля и являлась резиновой, Борис рухнул спиной на бетонный пол. Пустая глазница заполнилась кровавым месивом. Он был мертв.
– Конечно, ты не вступал в наследство. И не вступил бы, я об этом позаботился, – открыл мне секрет Пиф.
– Тебе надо, чтобы наследницей стала Элеонора? – догадался я. Говорить было трудно. Мои зубы выстукивали морзянку. – А меня тебе просто требовалось убрать чужими руками? – На «вы» я эту мразь называть больше не мог.
