Елена Михалкова - Знак Истинного Пути
И ушла с любезной улыбкой, оставив супругов Бобровых оправляться от нанесенного удара.
С тех пор Бобров-старший остался при ней. Правда, особняку он предпочел маленький гостевой домик, в котором много лет назад жила его бывшая жена. К сыну и невестке он проникся презрением и не упускал случая уколоть их. Игорь Сергеевич, которому старик был как бельмо на глазу, изыскивал способы извести папочку, да все никак не мог изыскать. И вот в доме появилась Илона Ветрова… Дальнейшее Сергей Бабкин уже знал.
Домик и в самом деле был маленький, но очень аккуратный. Слева от прихожей находилась кухонька, а прямо – чистая комната с диваном, столом и гордо стоявшим на нем старым черным радиоприемником.
– Хорошая вещь, – заметив взгляд Бабкина, проворчал старик. – Все, что нужно, ловит. А всякие современные выкрутасы, телевизоры например, – так, блажь пустая. От них один мусор в голове.
Бабкин внимательно изучал Сергея Кирилловича, о котором столько узнал за последний час. Перед ним стоял старый, но крепкий еще человек с настороженным морщинистым лицом. Одет он был несколько неопрятно, но в домике царила чистота.
– Вы сами так за домом хорошо следите? – рискнул спросить Бабкин.
– А кто же? – хмыкнул старик. – Не эта же… – применил он крепкое словцо, – которую хахаль придушил.
– А кто у нее хахаль?
– Да все у нее в хахалях! – рявкнул старик. – Проститутку взяли в дом! Странно, как она настоящий бордель не развела у них. Хотя, может, и развела – мне отсюда не видно. Я бы и не удивился. С такими-то хозяевами!
Бабкин подумал, что Сергей Кириллович без особой благодарности отзывается о тех, кто дал ему приют, а Бобров-старший продолжал:
– Я ее, курву, сам бы пришлепнул, да возраст не тот. Она ведь, стерва, что вытворяла! Вы слышали?
Бабкин неопределенно помотал головой.
– Ну так я вам скажу! Сиськами голыми передо мной трясла и жопой своей вертела. Хотела, поди, чтобы я на нее набросился, а тут они бы меня в дурку-то и упекли. А то и чего похлеще – в тюрьму. Нет, голубчики, Боброва так просто, голыми руками, не возьмешь! Бобров сам кого хочешь за яйца схватит! Да ладно, хватит разговоры разговаривать. Ты из милиции ведь пришел, так? Ну, давай спрашивай, чего надо.
Бабкин помнил, что Бобров, по его словам, во время убийства слушал радио – литературные чтения. Однако одного утверждения деда для алиби маловато. Сыщик заготовил много вопросов, но сейчас, глядя на старика, не знал, с какой стороны к нему подступиться.
– Хватит молчать, – прервал его размышления Сергей Кириллович. – Садись за стол. Ты, поди, хочешь узнать, не я ли эту дрянь прикончил?
Бабкину ничего не оставалось, как кивнуть.
– Ну так я тебе скажу, – продолжал старик. – Нет, не я. Если б я решил ее жизни лишить, мне бы веревка не потребовалась. Я б ее голыми руками задушил!
И для убедительности он покрутил перед носом Сергея ладонями. Мельком глянув, Бабкин отметил, что руки у Боброва для его возраста неожиданно крепкие.
– А волосы вы бы ей тоже обстригли? – спросил он.
– Какие волосы? – прищурился старик. – Это ты к чему?
– Ну, ведь у Илоны Ветровой волосы были обрезаны. А сверху на них ножницы бросили.
На лице Боброва отразилось неподдельное изумление. Секунду он, широко открыв глаза, смотрел на Бабкина, а потом переспросил:
– Обрезаны? Кому ж понадобилось над трупом такое паскудство учинять? Может, ее и того… насиловали после смерти? Всякие люди есть…
Бабкин помотал головой. Он знал, что Илону после смерти не насиловали. У нее вообще не было сексуальных контактов в день убийства.
– Вот же непотребство какое… – бормотал себе под нос старик. – Ну ладно, прикончил гадину, так зачем глумиться-то? Не понимаю…
Глядя на него, Сергей вдруг отчетливо понял, что Бобров говорит правду. Он не убивал девушку. И он действительно поражен известием об отрезанных волосах. Именно его реакция больше, чем все остальное, убедила Бабкина в том, что он ищет не там. Детектив быстро попрощался и собирался уже уходить, но перед самой дверью обернулся и заговорил несколько неуверенно:
– Сергей Кириллович, я понимаю, что это не мое дело… но я хотел у вас кое-что спросить….
– Так спрашивай, трепотню не разводи, – приказал старик.
– Где вас Евгения Генриховна встретила? Тогда, пять лет назад?
Старик оскалил желтоватые зубы в усмешке.
– А, товарищ милицейский работник, тебе уже напели в оба уха. А вот и скажу. Почему бы и не сказать? Домой она ко мне приехала, там и встретила. А все остальное – не твоего ума дело.
Бабкин кивнул в подтверждение своим мыслям и спустился по ступенькам. Надо было возвращаться в особняк.
Мальчик Жора наблюдал из окна, как детектив, похожий на медведя, топает по двору к дверям, и быстро обдумывал ситуацию. Вряд ли сыщик выйдет на то, что его не касается, но исключать такой ситуации нельзя. Пожалуй, для него лучше всего говорить правду – мужик, похоже, не дурак, хотя при необходимости Жора его переиграет в два счета. Если уж Гольциху ему удалось…
На этом месте Жориных размышлений раздался стук в дверь, и ему пришлось отвлечься. Пришел Бабкин.
Убедившись, что алиби у Жоры нет, Сергей поинтересовался:
– Скажите, вы знали об отношениях Бобровых и Илоны Ветровой?
– Вы имеете в виду, знал ли я о том, что Илона и Игорь Сергеевич вступали в половую связь? – поднял брови секретарь. – Знал, конечно. И все знали.
– И его супруга?
– Алла Дмитриевна? Разумеется. По-моему, между господином Бобровым и Илоной все было довольно прозрачно. Но вообще-то говоря, мне не хотелось бы заниматься сплетнями.
«Не хотелось бы, как же! – хмыкнул про себя Сергей, поглядывая на вроде бы невозмутимого парня. – Да тебя хлебом не корми, дай только изложить все гадости, которые ты знаешь, и показать свою осведомленность. С какой бы стороны парнишку ухватить?»
Попытки «ухватить» Мальчика Жору Бабкин предпринимал следующие пятнадцать минут и к концу раунда вынужден был признать полную Жорину победу. Секретарь уворачивался, как намыленный уж. Он признался, что пару раз спал с Илоной, но ничего больше Сергей вытащить из него не смог. Жора всячески подчеркивал, что исполняет лишь функции секретаря и в делах Евгении Генриховны разбирается хорошо, а вот в отношениях семьи Гольц – плохо. Но когда Бабкин, отчаявшись, начал задавать вопросы об Ольге Степановне, поварихе и по совместительству няне, Жора слегка замялся.
– Знаете, мы с ней общаемся постольку поскольку. Ну, вы меня понимаете… Поэтому я о ней ничего сказать не могу.
– А об ее отношениях с Илоной? – спросил Бабкин.
Секретарь немного помолчал, потом очень серьезно произнес:
– Мне не хотелось бы вам о них рассказывать, потому что, во-первых, я хорошо отношусь к Ольге Степановне, а во-вторых, я уверен, что это ерунда, не имеющая никакого отношения к делу.
– Вы все-таки расскажите, – посоветовал Бабкин. – Если действительно ерунда, то никакого вреда она вашей Ольге Степановне не принесет.
– Пару раз я слышал, – поколебавшись, сказал Жора, – как после разговора с Илонкой Ольга Степановна плакала. Сам разговор я, конечно, не подслушивал, но заставал Ольгу Степановну в слезах. Вот, собственно, и все. Конечно, Ольга Степановна Илону недолюбливала, но плакать из-за нее…
Поблагодарив за бесценные сведения, Бабкин попрощался с Мальчиком Жорой и пошел было в столовую, желая побеседовать с очередным кандидатом на роль убийцы, с кухаркой. Но в коридоре увидел маленькую черноволосую женщину – жену Эдуарда Гольца. «Само в руки идет – значит, надо брать», – решил Сергей, останавливая Наташу.
На сыщика, приглашенного Евгенией Генриховной, Наташа смотрела с нескрываемым интересом. Во-первых, она любила детективные романы и фильмы. Во-вторых, он был не просто милиционер-опер, не даже следователь прокуратуры (тот оказался неожиданно молодым и хамоватым парнем), а частный сыщик. В-третьих, у Наташи сложилось мнение: настоящие сыщики и следователи не должны быть похожи на киношных героев. Просто потому, что жизнь – не кино. Но этот сыщик вполне вписался бы в хороший детектив – он был большой, серьезный, с умным лицом и очень внимательными глазами. Этакий мастино неаполитано. В крайнем случае, лабрадор. Подбирая более точное сравнение, Наташа задумалась и пропустила вопрос.
– Наталья Ивановна, что вы знаете об отношениях Илоны и Полесиной? – вежливо повторил его «лабрадор».
– Кто такая Полесина? – удивилась Наташа. – А, Ольга Степановна! Кажется, они не ладили. Во всяком случае Ольга Степановна жаловалась, что Илона плохо работает.
– А она и в самом деле плохо работала?
– По-моему, да, – пожала плечами Наташа. – Видите ли, я свою комнату сама убираю. Мне просто кажется, что такая молодая девушка и еще такая… как бы вам сказать… такая амбициозная по определению не может делать работу уборщицы качественно. У нее голова занята другим.
