Рукопись, найденная в Выдропужске - Анна Викторовна Дашевская
Осознав, сколько радости принесёт нам близкое общение с чиновниками, я только тихо застонала.
***
После того, как лужа была в очередной раз преодолена, Кузнецов спросил:
– В Выдропужск заезжать будем?
– Давай лучше завтра с утра. Уже почти семь, солнце к закату, может, отца Игнатия и на месте уже нет. Паствы-то у него немного… И городок посмотрим, а то, что это такое, даже нос не сунули.
– Давай с утра, – пожал он плечами и свернул в сторону Торжка.
До момента, когда началась относительно хорошая дорога, мы оба молчали: я из опасения прикусить язык на какой-нибудь кочке, а «голос разума», я так думаю, чтобы сэкономить светлые мысли. Когда шпиль одной из колоколен засиял в лучах заходящего солнца, Кузнецов поинтересовался:
– Ужинать пойдёшь?
– Обещали оркестр с живой музыкой, – сказала я не без ехидства. – Желаешь? Правда, рояля не дадут, да и с контрабасами затык случился, но будут барабаны. И певица. И пожарские котлеты.
Сергей откашлялся.
– Э-э-э… Тут есть ещё один ресторан, если помнишь. И там музыка фоновая, может, туда? Котлеты тут водятся везде.
– Ладно, давай туда. У меня есть к тебе несколько вопросов.
Надеюсь, это не прозвучало настолько угрожающе, чтобы он сбежал на ночь глядя. А вопросы и в самом деле накопились. Во-первых, раз уж господин Кузнецов приятельствует с майором Алябьевым – а они приятели, если не близкие друзья, тут к гадалке не ходи, это понятно! – так пусть расскажет, что там с убийством Вероники. Тут под носом, можно сказать, детективная история развивается, а от меня ход расследования закрыт.
Во-вторых, остался открытым вопрос с причинами, по которым господину С. так сильно захотелось получить наследие архитектора Чевакинского. Ну в самом деле, легенду об умершем бастарде можно рассказывать журналистам из какого-нибудь «Каравана историй», и то не прокатит. А тогда зачем?
Ну, а третий вопрос я прямо задавать не стану. И даже криво не спрошу, попробую как-нибудь совсем окольно вызнать, что же представляет собой Сергей Михайлович Кузнецов? Откуда это он такой взялся, кем работает у господина С. и почему помогает мне? Причём последний пункт можно было бы сформулировать и иначе, и тогда он прозвучит так: зачем Кузнецов помогает мне? Какой у него в этом деле личный интерес? А что интерес этот есть, можно к гадалке не ходить, и не чувствую я в нём никакой романтический нотки.
***
От пожарских котлет я отказалась, сколько ж можно? Попросила принести азу с картошкой и бокал красного вина. Доев, отодвинула тарелку и взяла бокал:
– Ну что же, за успех нашего безнадёжного предприятия?
Кузнецов чокнулся с моим бокалом водочной рюмкой и усмехнулся криво.
– Да уж, я тоже начинаю сомневаться, что нам, вернее вам с Артуром Давидовичем, удастся отыскать что-то, кроме следов. А за следы, боюсь, мой шеф не заплатит.
Я пожала плечами.
– Такая у нас работа. Когда у тебя покупают что-то из найденного раньше, это приятно, но не увлекательно. А вот заказ, да ещё такой, что не знаешь, куда тебя может занести в его поисках – это приключение, и иногда в стиле Индианы Джонса.
– Так что же, всегда поиск? Не бывает такого, чтобы ты знала, где лежит искомый томик или тетрадь, пошла и купила?
– Бывает. А бывает, что покупаешь на аукционе. Или подходишь с другой стороны: вот незадолго до нашего с тобой знакомства мы с напарником ездили в Калугу…
Сказала «с напарником», и вздрогнула, словно кто-то дотронулся ледяными пальцами до шеи сзади. Тряхнула головой и продолжала рассказывать по возможности беззаботным тоном.
– Там умер старый коллекционер, и его наследникам неохота было возиться с разбором библиотеки, выяснением цен на каждую книгу или собрание… Словом, не их это была сфера. Мы выкупили и вывезли библиотеку целиком.
– И что? – Кузнецов слушал так внимательно, словно собирался стать охотником за книгами.
А может, ему и вправду было интересно.
– Часть книг была совсем никуда, но у нас есть партнеры, они забирают всё за копейки, и вывозят. Подозреваю, что в макулатуру, но мы с Балаяном не спрашиваем, а они не говорят. Забрали, и всё. Часть выложили в торговом зале, и что-то даже купили. Ну, а на некоторые тома у нас уже были интересующиеся, это их тема.
– Понятно.
– Кстати о Балаяне, – поинтересовалась я небрежно. – Расскажи, что удалось отыскать и разузнать майору Алябьеву и его команде? Уже есть подозреваемый?
– Ну как же, твой шеф.
– Босс.
– Хорошо, твой босс.
– Ну какой из Балаяна подозреваемый? – я махнула рукой. – Всё ж выяснили, по-моему. Что-то у нашей девушки было в прошлом, я уверена, что-то такое, от чего она долго пряталась в Балаяновской квартире. А потом осмелела, стала выходить, завела какую-никакую светскую жизнь, и где-то нарвалась.
Мой собеседник отвечать не стал, только допил водку и поинтересовался:
– Ты десерт будешь?
Десерт в меня нужно было бы упихивать, упираясь коленом, но я же не все вопросы задала! А ответов и вовсе не получила, придётся помучиться.
– Мороженое, – выбрала я. – Ванильное, лимонное и апельсиновое, политое апельсиновым ликёром.
Не поведя бровью, Кузнецов продиктовал мой заказ официантке и кивнул мне.
– Ну, спрашивай, я вижу, что вопрос у тебя на кончике языка висит.
– Ну, висит, – ворчливо ответила я. – Неужели уж такая я прозрачная?
– Нет, это я такой умный, – ухмыльнулся «голос разума».
– Ладно, спрошу. Зачем твоему шефу понадобились бумаги Чевакинского? Версию про умершего сына он озвучил Балаяну, но в неё даже кошка бы не поверила.
Он помолчал, постучал пальцами по столу и посмотрел на меня в упор.
– Давай так. Если заказ будет выполнен, я обещаю, что расскажу тебе истинную причину этого интереса. Если нет… Тогда подставляться и светить личные секреты работодателя не стану. Годится?
– Годится, – кивнула я.
Часть 6. Что кому причитается?
«– Одна из книг хранится в частной коллекции, вторая – в публичном фонде; ни ту, ни другую продавать никто не собирается. Этим все сказано – тут конец и моим хлопотам, и вашим планам. Повторяю: одна из книг настоящая, остальные – поддельные. Но при любом итоге расследования я должен получить то, что мне причитается за работу, и – привет!
«Не слишком ли все просто у вас получается?» – говорила улыбка книготорговца».
Артуро Перес-Реверте. «Клуб Дюма, или тень Ришелье»
Ещё на подъезде к Выдропужску мы услышали колокольный звон.
– Сегодня какой-то праздник? – спросила я у Сергея.
– Не знаю, я не очень-то в этом разбираюсь.
