Зверь в тени - Джесс Лури
При упоминании о вечеринке моя шея напряглась. Я не сомневалась в том, что встречу сегодня Антона, в первый раз после нашего уединения в хижине. Перед выходом в церковь я приняла душ, тщательно промыла волосы и уши, надела свой самый нарядный кружевной сарафан, но внезапно ощутила себя грязной. «Что подумает обо мне Клод, если узнает, что я наделала? – пронеслось в голове. – Вряд ли он посмеется над этим». Мне в это не верилось. Или… я в глубине души боялась, что будет именно так?
– Джуни сказала, что видела Морин после нашего ухода. У аттракциона по бросанию колец, – сказала я и покосилась на Бренду за подтверждением. – А я вчера видела парня, который там работает. И знаете где? В нашем районе!
Бренда отвела глаза:
– Того типа с бородой, как у Авраама Линкольна? Я купила у него травку.
– Думаешь, он и Морин ее продал? – спросил Клод.
Пожав плечами, Бренда начала тереть большие пальцы друг о друга:
– Может быть.
Клод нахмурился:
– А копы продолжают считать, что она сбежала?
Он не знал, что мы видели, чем занималась Морин в том проклятом подвале. Как не знал он и того, что среди тех мужчин был шериф Нильсон. Мы с Брендой обменялись взглядами.
– Так он сказал нам вчера, – ответила на вопрос парня Бренда и мотнула головой на церковь.
Повернувшись, я увидела заходившего в нее Нильсона. Он был в коричневом костюме с серым галстуком. Пиджак, похоже, был ему тесен в плечах. Разглядывая шерифа, я осознала, как мало о нем знала. Он жил в Пэнтауне и представлял собой Закон. Этого казалось довольно. Я никогда не видела обручального кольца на его руке, и у меня никогда не возникало повода задуматься о его личной жизни.
Мне даже в голову не приходило, что в нее окажется вовлеченной одна из моих лучших подруг. Уж не считала ли Морин, что встречалась с шерифом?
Вот в этот-то момент меня осенила идея: пробраться в комнату Морин и почитать ее дневник.
***
Пока длилась католическая месса с молением, коленопреклонением и прочими атрибутами службы, мои мысли были заняты другим. Я внимала словам молитв и слышала их, становилась на колени вместе с остальными прихожанами, а глаза бегали по сторонам. Миссис Хансен сидела впереди нас на три ряда, на одной скамье с Джеромом Нильсоном. Анта и его семью я пока что не высмотрела, и это доказало (по крайней мере, мне), что Господь может творить чудеса.
Я решила сказать миссис Хансен, что забыла кое-что в комнате Морин. Это не было бы абсолютной ложью (однажды я забыла у подруги рубашку), и этого оказалось достаточно, чтобы я отважилась на обман и стала с нетерпением ждать окончания службы. Я не знала точно, где Морин хранила свой дневник. По правде говоря, я не знала наверняка, вела ли она его вообще. Но если вела, то блокнот с ее записями мог многое нам поведать: и почему Морин оказалась в том подвале, и где она могла находиться сейчас.
– …Хизер Кэш и Клод Зиглер, – произнес отец Адольф; судя по тону, он, наконец-то, дочитал до конца список имен.
С заколотившимся сердцем и широко открытыми глазами я огляделась вокруг в поисках подсказки – что я прослушала? Клод смотрел на меня, не улыбаясь.
– …вы приглашены в мой трудовой лагерь с дневным пребыванием в церковном домике. Так что обсудите это со своими родителями и сообщите мне, получится ли у вас поехать.
Мою руку сжал отец. Он давно уговаривал меня пожить в одном из лагерей отца Адольфа пару-тройку недель. Якобы для других людей поездка дочери окружного прокурора в такой лагерь должна была послужить хорошим примером. Это они с шерифом Нильсоном вынашивали идею создать такое безопасное поселение, где подростки могли проводить лето с пользой для себя, вместо того чтобы путешествовать невесть куда автостопом и баловаться наркотиками, и обучаться таким бесполезным вещам, как разжигание костров и вязание узлов. Похоже, отец думал, что от поездки в лагерь меня удерживала мама. И стоило мне заговорить о ней с ним, заручиться его поддержкой, я бы поехала. Но я не горела желанием обсуждать с ним маму. Мне хотелось только одного: чтобы ей стало лучше.
– А теперь давайте все вместе помолимся Господу за одну пропавшую душу нашего прихода.
Мои глаза вонзились в спину шерифа. Раз священник узнал об исчезновении Морин, значит, Нильсон не смог это утаить. Даже при желании!
– Вот уже шесть дней никто не видел Элизабет Маккейн. Пожалуйста, поддержите своими молитвами Бет и ее семью.
Мой взгляд неотрывно буравил шею Нильсона. И от моих глаз не укрылось, как набухла на ней вена.
Глава 22
Мама покинула свою спальню, чтоб присоединиться к нам за ужином. Отец повел себя так, словно был счастлив ее увидеть. Он поцеловал ее завитые волосы, выдвинул стул и беспрерывно болтал, пока мы поедали тосты с растопленным сыром и томатный суп, которые я приготовила на ужин. Папа так молол языком, что я едва заметила, насколько молчаливой была мама. И она практически ничего не съела. Только откусила малюсенький кусочек от сэндвича.
– Я что, его пережарила? – спросила я.
Маме нравились нежные тосты с сыром, без хрустящей корочки.
И похоже, она не расслышала мой вопрос. А как только отец встал из-за стола, обозначив окончание трапезы, мама тут же ринулась в спальню. Лицо отца вытянулось, пока он провожал ее взглядом. И мне вдруг жутко захотелось его обнять. Крепко-крепко. Но сделать это я не успела. Отец уже направился к входной двери. Как будто уход мамы избавил его от необходимости сидеть с нами дольше.
– Спасибо за ужин, детка. Не ждите меня.
Я кивнула. Отец сказал, что поиски пропавших (включая Морин) не входили в его компетенцию. А еще он заявил, что шериф Нильсон прав, и Морин, скорее всего, сбежала. Как и Элизабет Маккейн. «Не тревожься без повода», – призвал меня папа. Но он также пообещал мне заехать вечером в офис и «провести кое-какое расследование». Эти слова пролились бальзамом на мое щемящее сердце. Я, конечно, не могла сказать отцу, что делали в подвале Морин с Нильсоном. Но меня изводила мысль о том, что человек, облеченный всеми полномочиями для поиска моей подруги, возможно, был бы только рад, исчезни она навсегда.
