Представитель по доверенности - Роман Феликсович Путилов

Глава четырнадцатая.

Декабрь одна тысяча девятьсот девяносто второго года.

Должен заметить, что Наташа сработала на твердую «пятерку». Я не знаю, что она рассказала журналистам местного коммерческого канала, но они прислали девочку-репортера с оператором, что перехватили на улице, ожидавшего окончания следственных действий, Виктора Брагина и теперь я снимал на видеокамеру с экрана телевизора полуночный блок местных новостей, где, стеснительно улыбающийся, «стажер» подробно рассказывал, как его спустили с балкона восьмого этажа, чтобы он координировала операцию по освобождению заложника, что он чувствовал, когда висел над пропастью, а также его испуг, когда он понял, что под его ногами лежит, завернутый в полиэтиленовую пленку, замерший труп Сереги Новикова. Шустрые журналисты подсуетились и нашли парочку словоохотливых соседей, которые рассказали, что милейший мясник часто пил, а выпив, гонял свою семью и бил жену смертным боем. Но это все не умаляло подвига Брагина, потому что на камеру местных «новостников» попал момент, когда из подъезда, в сопровождении санитаров, вывели и бьющуюся, рвущуюся из самой настоящей, смирительной рубашки, вдову, в которой человеческого осталось очень мало, а значит и мою версию, о том. Что мы здесь костьми легли, чтобы освободить маленького заложника, будет, в принципе, некому. Камеру я выключил, когда по экрану побежал текст прогноза погоды на завтра, и из душа пришла Наташа, с полотенцем на бедрах.

— Я думала, ты ко мне придешь… — чуть обиженно заметила она, откидывая одеяло.

— Извини, новости ночные снимал. — я убрал камеру в тумбочку.

— Зачем?

— У нас Брагин до сих пор с областным УВД судится за незаконное увольнение. Дело из областного суда вернули в районный, на пересмотр, но там слишком много желающих его не восстанавливать. Вот я и пытаюсь собрать побольше материалов, что Витя герой, а не бандит, способный людям руки ломать.

— Он кому-то руки сломал? — поразилась Наталья.

— Не руку, а палец, при задержании, на такой же семейной драме… — я подхватил легкое тело девушки и посадил на себя сверху: — и вообще, не бери в голову, там Валентина в суде, вроде бы, справляется…ты что⁈

Бедро блондинки вроде бы сдвинулось совсем чуть-чуть, но я почувствовал, что стало трудно дышать.

— И что за Валентина? — волна светлых волос, пахнущих свежестью, упало мне на лицо, но романтики тут было совсем чуть-чуть — серые глаза таили нешуточную угрозу в случае неправильного ответа.

— Валентина — моя личный юрист. Очень красивая, между прочим. — подразнил я блондинку, и, напрягшись, приподнял взвизгнувшую от неожиданности девушку, убрав ее колено с моей шеи: — И вообще, что за вопросы?

— Ну и иди к своей юристке! — Наташа, сорвав с меня одеяло, стала закутываться в кокон. Так как одеяло у на было одно, а комната не протопилась от слова совсем (Демон, почему-то огонь в печи не поддерживал, а бесстыдно дрых на нашей кровати), одеяло мне пришлось отбирать, отвоевывая сантиметр за сантиметром у наглой питербурженки. В обще м угомонились мы часа в два. Что удивительно, за стенкой был слышен только богатырский храп добрых молодцов, никаких девичьих голосков и ритмичного скрипа кроватей, видимо, умаялись богатыри.

Следующий день прошел очень нервно. Его мы посвятили изъятию автомобилей в столице горной Республики. На автовокзале встретили группу потерпевших, загрузили их в два имеющихся у нас автомобиля и поехали по адресам. Быстро работать нам помогало предварительная разведка мест стоянок и количественный перевес в грубой мужской силе — шесть потерпевших, жаждущих крови и наконец получить свою «ласточку» сметало все преграды. Местные обычно не успевали сгруппироваться.

Новый владелец автомобиля слышал шум сигнализации, хватал ключи, бежал спасать свою машину, где попадал в засаду, после чего, обычно возвращался домой, с протоколом изъятия автотранспорта, документов на машину, ключей, повесткой на допрос и чувством, что его обокрали. Попытки кидаться в драку заканчивались обычно побоями со стороны наших потерпевших, вызов местной милиции так -же никакого результата не дал — у нас была санкция от местного милицейского руководства. Машины же, которые не подавали признаков жизни, просто пристегивали на жесткую сцепку, которую по нашему заказу изготовил где-то в мастерских и привез из Города один из потерпевших. Один конец сваренного из уголка, регулируемого по ширине треугольника цепляли за фаркоп моей «Нивы», два противоположных конца крепили к проушинам несчастного японца, после чего, наплевав на сохранность коробки-автомата, тащили машину в соседний переулок, где уже спокойно вскрывали машину, снимали с положения «Паркинг», и на маленьком, но обладающим всеми ведущими колесами, «Субару», тащили вызволенную из плена автомашину на одну из баз отдыха за городом. Потерпевший подписывал мне акт, что машина принята от органов внутренних дел и претензий он не имеет, после чего мы ехали за новой автомашиной, а владелец, в компании своих коллег принимался за реанимацию своих машин. Здорово было только на бумаге. Столько проклятий и «добрых» пожеланий в свой адрес в один день я не слышал, наверное, с рождения. Завершение этого длинного и бестолкового рабочего дня было как в анекдоте про спасенного мальчика и потерянную шапочку.

Новому хозяину темно-красной «Тойоты-Карины», восемьдесят восьмого года выпуска фатально не повезло — кто-то въехал в зад его машине, и к нашему прибытию машина зияла отсутствием задних фонарей и смятым багажником. Машина была с сигнализацией, хозяин прибежал на жалобные сигналы, попал в нашу засаду, отдал ключи, документы и, махнув рукой, бормоча, что машина больно невезучая, запинаясь пошел домой сжимая в руке акт изъятия и повестку на завтрашний допрос. Машину завели, и пригласили старого хозяина расписаться в акте приема передачи автомобиля.

— Я не буду этого делать! — щуплый мужчина в темных очках, в наклейкой какой-то фирмы в уголке стекла, который до сего момента вопросов не вызывал, замотал головой, очевидно, чтобы придать своим словам убедительности: — Мне жена сказала, что ей юрист сказал, что машину мне должны вернуть в том-же состоянии, что и угнали или…

Честно говоря, я на несколько мгновений, как говорится, «завис» — человеку из черной дыры вытащили машину, я с самого утра, каждую секунду нахожусь в ожидании, что из-за угла выскочит толпа местных и попытается отбить изъятый автотранспорт, а тут какой-то…