Золотой идол викингов - Людмила Львовна Горелик
У Стеллы на работе был отпуск, занятия в институте тоже кончились. Однокурсники разъехались по домам: почти все в их группе были приезжие. Уехали и ближайшие подружки Стеллы из ее студенческой группы.
Два дня она сидела дома одна. Наедине с собой нехорошие мысли активизировались. Если исключат из института, куда она пойдет?
Ждала, что на третий день Сережка все же не выдержит и явится, как обычно – хоть поговорят, обсудят… Но он не пришел и на третий.
На четвертый день сидеть одной в неизвестности стало невыносимо, и девушка решила сходить к Воробьеву сама.
Как-то так сложилось, что обычно он приходил к ней. Поэтому в доме Сергея она была всего несколько раз.
Сергей жил с родителями в отдельной квартире, где у него имелась своя комната – неслыханная роскошь по тем временам.
Невероятные эти удобства были понятны и не вызывали у окружающих отторжения. Глава семейства, Валерий Алексеевич, был человеком не совсем простым – главным инженером на большом заводе, успешным организатором производства в трудные военные и послевоенные годы. Мать, Екатерина Васильевна, учительница литературы, казалась Стелле очень образованной.
Стелла немного стеснялась и этой роскошной, как ей казалось, квартиры, и таких умных, интеллигентных родителей Сергея.
Дверных звонков почти ни у кого не было.
Стелла постучалась, но никто не открывал. Тогда она тихонько толкнула дверь – может быть, не слышат?
В то время днем редко запирались. Войдя в прихожую, девушка остановилась, собираясь постучать в комнату.
Вдруг из кухни выскочила домработница тетя Глаша (так называл ее Сергей), она несла на подносе стакан с водой.
На стоящую в коридорчике Стеллу она даже не посмотрела, как будто не заметила. Однако через минуту опять выскочила в прихожую, уже без стакана, но с опущенным подносом в руке.
Тут Стелла обратила внимание на ее взволнованное лицо.
Глаша опять пробежала бы мимо, если бы Стелла не окликнула ее:
– Тетя Глаша! Дома ли Сережа?
Глаша остановилась, застыла на месте и, кажется, только теперь увидела Стеллу. Потом, оглянувшись на закрытую дверь в комнату, вытолкнула девушку на лестничную площадку и зашептала:
– Увели Сережу! Сегодня ночью делали обыск и увели. Валерия Алексеевича «Скорая» с утра увезла – инфаркт, плохи дела. После этого Екатерина Васильевна слегла, тоже сердце прихватило. Иди, девонька, не до тебя тут!
Домой Стелла шла через Блонье. Сад был в это время дня почти пустынным.
Девушка не спешила, она медленно брела по аллее, пытаясь осознать происшедшее.
Как же так получилось? Как они там, в тюрьме? Каково им?
«Неужели могут за раскопки дать реальный срок? – думала она. – Если родители Сергея так сильно переживают, это, наверное, возможно. Из-за исключения из института инфаркты у таких сильных людей не случаются. Нет, они ждут самого плохого. Почему Сережка родителям не рассказал сразу про раскопки? Может быть, они нас остановили бы… Страшно в тюрьме, наверное. Надолго ли их посадят? Скорее всего, меня сегодня тоже арестуют. Проведут обыск… А ведь у меня эта статуэтка… Раз так строго наказывают за раскопки, что будет за незаконно вытащенный из земли артефакт?!»
Ей стало очень страшно.
Стелла села на скамейку и задумалась. Идти домой она боялась. Она забыла о времени, сидела и сидела на скамье. Не хотела идти домой – а вдруг там ее уже ждут с ордером на арест?
День был теплый, но не жаркий. Свежая июньская листва шелестела над головой. Аллейка была пустынная, прохожих мало. Вот молодая мать с ребенком прошли мимо скамейки… Мальчик катит яркую железную «бабочку» на палке, «бабочка» хлопает расписными железными крыльями, ребенок весело смеется, мать с гордостью смотрит на сына и Стеллу – свидетельницу их счастья…
Стелла
