Капсула времени - Анна Драницына
– Не знаю, Кир. Я два раза в жизни натыкалась на эти капсулы, и все время они тащили одно говно на мою голову. Первый раз – когда мы оказались в заброшенной деревне, про которую никто и не знал. Мы отодрали медную табличку, и сразу все полетело вверх тормашками. Бабка нас выгнала, тебя я потеряла. А второй раз – когда Васек выкопал таблетку Кострова, тогда все еще жестче пошло. Одному богу известно, как наша жизнь сложится дальше. Я вот честно скажу тебе, что-то побаиваюсь я этих машин времени с недавних пор.
– А я – наоборот. Смотри, если бы не первая капсула, ты бы никогда не встретила дядю Лео, а он ведь клевый чувак и любил тебя как родную. Если б не он, возможно, бабка так и тянула бы из вас жилы до сих пор. А если бы не вторая капсула, мы бы с тобой не встретились снова.
– С чего ты взял?
– Да так. Хочу заехать к Ярославне и проверить одну теорию. Погнали, тут недалеко, я адрес у мамки спросил, сказал, что хочу отвезти ей капсулы, которые нашел. Говорю тебе, Костров был настоящий шаман.
Дверной звонок долго пел «К Элизе» Бетховена. Я решила, что это хороший знак.
Тетя Яся открыла дверь с радостной улыбкой, словно давно ждала дорогих гостей. Оказалось, что тетя Лена позвонила ей и предупредила о том, что Кир сегодня заскочит и привезет кое-что важное. Она очень обрадовалась моему братишке. Не знала, чем порадовать малыша. Взяла с полки и подарила ему очень старую модельку машинки, кабриолет или что-то в этом роде. Кир сказал, что это коллекционная. Я стала париться, что Васек тут же сломает раритет, но она велела мне не лезть, мол, это его личное дело, как обращаться с подарком. Сломает, значит, так и надо. Ведь игрушки должны служить детям, а не пылиться годами на полке у взрослых. Своих детей Бог не дал, хоть чужим порадоваться. Васек залез к ней на колени, и оба они смотрелись как на картине. Ярославна была и правда похожа на постаревшую Царевну Лебедь. Красивая фигура, тонкие пальцы и шея, огромные карие глаза. Если бы не длинные седые волосы, она выглядела бы гораздо моложе.
Тетя Яся жила в очень старом пятиэтажном доме. Как она сама рассказала – тут когда-то обитали самые первые петербуржцы. Длинный как кишка коридор уходил бесконечностью вдаль. А по бокам были комнаты, большие и маленькие. Казалось, что кто-то из наших предков прямо сейчас пройдет по длинному темному коридору с большим канделябром в руке. Еще в коридоре стояло огромное пианино с резными подсвечниками по бокам. Оно загораживало почти весь проход, я еле пролезла. Не знаю уж, как тетя Яся тут просачивалась, она покрупнее меня будет. Пианино пахло деревом и стариной, так что я не удержалась и нажала пару клавиш. Кир недовольно на меня цыкнул, а тетя Яся грустно улыбнулась. Точнее, улыбнулись ее губы, а глаза, кажется, когда-то замерли, да так и остались навсегда печальными. Впрочем, это ее не портило, скорее, наоборот.
– Инструмент расстроен, – сказала она. – Мастера пора вызывать. Но я скоро уезжаю, пианино мне с собой никак не взять, слишком большое. А жаль, это пианино в нашей семье как ангел-хранитель.
Ярославна рассказала историю про то, как во время войны их спасло пианино. Ее отец в блокаду работал на заводе неподалеку. Мама Ярославны выжила только благодаря тому, что не любила булку. Она съедала с нее сыр или колбасу, а кусок хлеба каждое утро прятала за пианино. Когда начался страшный голод и холод, бабушка собралась пианино на дрова рубить. Отодвинули они инструмент от стены, а там – батюшки родные, целое богатство! Запас сухарей, который нечаянно сделала маленькая девочка, помог им пережить лютую зиму. Вот так пианино их накормило. А на дрова пустили паркет.
Пока Васек гонял машинку по огромному коридору, мы пошли пить чай в гостиную. Чувствовалось, что Ярославне не терпится увидеть капсулу, и Кир протянул ей на ладони маленький квадратик с фото. Она взяла его, посмотрела, потом поднесла к губам и долго-долго так держала, уйдя глубоко в себя. Мы старались ей не мешать и радостно наворачивали бутерброды – время было обеденное, а мы с раннего утра ничего не ели. Так прошло минут пять, и Кир наконец не выдержал:
– Тетя Яся, а что это за штука такая, эти таблетки? Для чего они?
– Это долгая история. Спасибо, что привезли ее. Это одна из первых его капсул. Наверное, когда дом рухнул, она и вывалилась.
– Ничего, мы не сильно торопимся, – прочавкал Кир, засовывая в себя очередной бутерброд. – Рассказывайте по порядку, не волнуйтесь.
Я пнула его ногой под столом. Чувствуется же, что у человека личная драма, а он тут беспардонно жрет. Кир намек понял и быстро все проглотил.
Тетя Яся рассказала, что они с мальчиком Марком ходили в одну гимназию. И в предпоследнем классе он пригласил ее танцевать на школьном балу, после чего они влюбились друг в друга до умопомрачения. Родители тети Яси были жуткие строгачи. Будучи потомственными петербуржцами, они выделывались на этой почве и пацана на порог не пускали. У Марка же, наоборот, семья была очень дружная, но бедная. Жили они в том же доме и даже подъезде, что и семья Ярославны, только на первом этаже. Жили – не тужили в коммуналке, где было тесно и грязно, но весело. Мама Марка работала дворником. Они приехали с юга, и, для того чтобы получить жилье, им пришлось, как сейчас говорят, немного понизить статус. При этом фраза «ни фига не делаешь – будешь всю жизнь улицы мести» была актуальна еще в те далекие времена. Семья Кострова, с точки зрения местной интеллигенции, считалась низшей кастой. Не знаю конкретно, что это такое, дядя Лео говорил, что в Индии так называют бродяг и прочий сброд. Так вот как-то раз мама Ярославы увидела, как они с Марком на лестнице целуются. Что тут началось! Ярославна кричала, что родители им не указ, они теперь с Мариком муж и жена, будут вместе навсегда, отныне и вовеки веков, аминь! В ответ мать быстро собрала непокорную дочь в дорогу и отправила к бабушке в Сибирь – заканчивать школу и поступать там же в институт. Сама тоже поехала с ней, чтобы та по дороге глупостей не учудила и не сбежала обратно в Питер. И так получилось, что там они остались жить на много-много
