Части ее тела - Юлия Александровна Лавряшина

– А это имеет значение?

– Для понимания замысла? Конечно. Хочется понять: она молит небеса о вашей любви или раскаивается в содеянном?

Его рот нервно искривился:

– Думаю, она не раскаивается.

– В прошедшем времени, – исправил Артур и приготовился ухватить парня за рукав, если тот рванется прочь.

Но тот сделал вид, будто не понял:

– В смысле?

– Девушка же мертва.

– Что вы несете?! С чего вы это взяли?

Хоть Скарабей и не думал никуда бежать, Логов сжал его руку повыше локтя:

– Следственный комитет. Советую не сопротивляться и проехать с нами.

– Что происходит? – Он смотрел почему-то на Сашку, точно она казалась ему главной в их паре.

Она виновато пояснила:

– Дину Старостину убили. Это ведь она на рисунке? Вы под подозрением. Лучше вам поехать в Комитет и все рассказать.

– Да нечего рассказывать!

У него сбилось дыхание, но Артур знал, что нервозность еще не признак вины. Редко кому удавалось сохранить спокойствие, общаясь с ним…

– Скарабей, как ваше настоящее имя? – спросил он спокойно, чтобы парень смог переключиться на нечто хорошо знакомое.

– Мое? Кирилл.

– А фамилия?

– Олейников.

Артур прищелкнул языком:

– Красиво. Я – майор юстиции Артур Александрович Логов, следователь по этому делу. Это моя помощница Александра Каверина. Вам пока все понятно? – Он продолжал сжимать его руку.

Судорожно сглотнув, Кирилл кивнул:

– Понятно.

– Видите, как хорошо, – улыбнулся Логов. – Если вы будете излагать информацию так же четко и просто, мы с вами быстро все проясним. Правда?

Синие глаза художника показались ему остекленевшими.

– Дину правда убили?

– К сожалению, да.

– И вы думаете, что это я сделал? Зачем?

Артур вздохнул:

– Кирилл, давайте не будем превращать эту славную старинную улицу в комнату для допросов? Мы во всем разберемся на месте. Кто-то может позаботиться о ваших рисунках? Только сообщать, куда вы едете, этому человеку не обязательно.

Логову показалось, что информация доходит до Скарабея с запозданием в несколько секунд. Выйти из ступора ему никак не удавалось – парень явно раньше не имел дел с полицией. И Логов с тоской подумал: «Похоже, он не тот, кого мы ищем…»

* * *

Я увидела его в момент, когда он не просто не был на коне, но оказался практически повержен, выбит из седла одной фразой Артура. И смотрел на нас взглядом ребенка, который не может поверить, что взрослые бывают жестоки до такой степени… В его невероятных глазах нарастающая обида смешалась с еще не до конца угасшим светом надежды на то, что сейчас все рассмеются и скажут: это была просто шутка, розыгрыш! Дурацкий, да… Но неужели он не понял?

Мое сердце дрогнуло. Если б Кирилл предстал передо мной просто талантливым художником, каким и являлся на самом деле, вряд ли мне захотелось бы прижать к животу его крупную голову в ореоле светлой гривы и замереть в том самом экстазе, который он пытался передать, рисуя Дину. Русской женщине необходимо пожалеть, прежде чем полюбить. Почему я никогда не спрашивала маму, как они встретились с Артуром? Может, в тот день его облила грязью проносившаяся мимо машина и мама бросилась к нему на помощь с салфетками? Или он уронил стаканчик кофе? Но что-то явно произошло, и мамино сердце сжалось от сострадания… Как и мое, когда я взглянула Кириллу в глаза. Невероятно красивые и глубоко несчастные.

У него вид очень одинокого человека. Хотя на допросе он уже признался, морщась от неудовольствия, что Дина любила его. Как мы поняли: куда больше, чем он ее.

– Она слегка помешалась на мне, – пробормотал он, глядя в стол. – Я не мог ей доказать, что мне нужна была просто натурщица, а не жена… на всю оставшуюся жизнь.

«Я хочу быть твоей женой! На всю оставшуюся жизнь», – взмолилась я про себя, хотя до сих пор мы перебросились только парой фраз. И заставила себя опустить веки, чтобы Кирилл не заметил, как я пожираю его взглядом. Это было чистой воды идиотизмом, но я впервые столкнулась с тем, что обычно определяют простым выражением «снесло крышу», и не понимала, как с этим справиться. И возможно ли вообще…

– Как вы познакомились с Диной Старостиной? – спросил Артур, официально предупредив о диктофоне и видеокамере.

В отличие от меня он рассматривал Скарабея бесстрастно. Хотелось думать, что Логов уже признал его невиновным, хотя так он смотрел на всех, кого приводил в эту комнату. Даже на меня.

– На выставке моего учителя. Дина была там, и меня поразила ее внешность.

У меня больно кольнуло в сердце, но Кирилл продолжил:

– Она была олицетворением смазливой пустоты. Такой американский типаж… Знаете, чирлидерша. Мне виделась именно такая девушка для «Молитвы». Хотелось показать, что и она способна глубоко чувствовать.

Голос у Кирилла был низким и певучим, его хотелось слушать бесконечно. Я твердила себе: «Он не заметил меня. Даже как натурщица я его не заинтересовала… Сейчас он выйдет из допросной и больше не вспомнит обо мне». Наверное, это все было правдой, но сейчас она не имела значения. Этот человек с невероятными глазами сидел напротив, и я не могла оторвать взгляда от его лица. А ведь он был совсем не так красив, как Логов, если уж разбираться объективно… Значит, дело совсем не в этом.

Кивнув, Артур потер лоб. Он выглядел усталым и разочарованным, ведь уже было ясно: Кирилл не убивал Дину. Почему я ни секунды не сомневалась в этом? Не знаю. Дело даже не в том, какие у него глубокие глаза и ясное лицо… В чем-то другом. Мне никак не удавалось уловить это и объяснить хотя бы себе самой. Я просто знала. Правда, Артур мог бы напомнить, сколько раз я ошибалась в людях…

– То есть вы собирались только нарисовать ее, и все?

Кирилл ощутимо напрягся:

– Что значит «собирался»? Я и так только нарисовал ее, и все. Если вы намекаете на какие-то отношения, то их не было.

– Совсем? Ну, разок-то вы с ней переспали?

– Нет! – отрезал Скарабей. – Ни разу. Не было этого, слышите. А что уж она себе напридумывала…

– А именно? – оживился Логов.

Кирилл покачал головой, показывая, что ничего не мог с этим поделать:

– Она внушила себе, что влюблена в меня.

– Почему – внушила? Возможно, она и была влюблена в вас.

– Да мы с ней толком и не общались! Я не люблю разговаривать, когда работаю. А потом мы просто попрощались, и все. Ну, понятно, я заплатил ей… Как всем натурщицам.

Широко улыбнувшись, Артур покачал карандашом, который всегда вертел в руках во время