Путь варга: Пастыри чудовищ. Книга 1 - Елена Владимировна Кисель
— Что — начнётся? Вы вообще о чём… о чём он говорит? — шея Гэтланда пульсирует кровью, алым наливаются щёки.
Кейн Далли отмахивается: ой-ой, некогда мне тут с вами, я тут с начальством, может, разговариваю. И приобретает откуда-то тон прожженного ушлого торговца, когда пытается отодвинуть Гэтланда со своего пути и частит по-простецки:
— Ой, я вас умоляю, вы так стали у меня на дороге, как будто вам есть что мне умное сказать. Вы же уже всё сказали, да? Ну так и не мешайте хорошим людям делать свою работу. Время — это эликсиры, а эликсиры — это деньги, вы знаете, сколько денег стоят эликсиры, под которыми Аманда сейчас держит ваших зверей? Ой, ну конечно, вы не знаете, и я вам даже не скажу, чтобы не пугать ваши бедные нервы. А вы знаете, что делают эти эликсиры? О! Эти эликсиры усыпляют и успокаивают бестий на время, которое нужно для лечения — ну, скажем, на час, на два… У вас есть часы? Ну, конечно, у вас есть часы. Через час… нет, уже меньше, ваши зверушки проснутся такими же бешеными, как засыпали.
Капли стекают по щекам Гэтланда. Дождя… нет, пота. Дождь кончился, теперь только — сушь. Потому что директор питомника сипит что-то возмущенное и невнятное.
— А? — переспрашивает Далли сварливо. — Что вы там шепчете, будто на ушко красивой девушке, я уже почти даже и польщён. Ну, конечно, Аманда не начала лечение. Ой, я вас умоляю, как будто нойя начнет лечение до того, как ей заплатят задаток! Послушайте, что вы хватаете меня за рукав, как будто мы с вами имеем какие-то дела, у вас уже меньше часа, идите и вызовите группу, какая вам нравится.
Гэтланд смотрит на Гриз — на ее неподвижное лицо, и видит там что-то не то, потому что вздрагивает, взмахивает руками и делает попытку ухмыльнуться под усами.
— Да кто вы вообще такой, а? Вы блефуете, ну разумеется, блеф…
— Ай, давайте вот только не будем сейчас о моей истории жизни, у вас нету столько времени.
Далли решительно щемится мимо хозяина кабинета к дверям, и заводчик вынужден уступить. Угрожающе бросая при этом:
— Будете отвечать за всё, что сделали. Учтите. Я на вас управу найду — на вас и на эту… — пышет гневом, машет в сторону Гриз. — Я пойду в суд, если вы посмеете. В суд!
Далли останавливается и смотрит на Гэтланда как на диво дивное. Потирает щёку, заросшую щетиной.
— Я вас умоляю, — говорит со смаком. — Мне вредно столько смеяться. У вас же даже нет договора, и вы же сами это только что сказали. Вы с нами ни о чем не договаривались, ничего нам не платили, да мы с вами не имеем никаких дел, вообще! Всё, дайте я уже пойду, мне еще надо вывести людей из питомника.
— Ваш устранитель убил моего виверния!
— А вы подайте на него в суд, — интимным шепотом. — Только не забудьте несколько маленьких околичностей: виверний был бешеным, у нас есть свидетели, и госпожа Нерелли выкатит вам встречный иск.
— Госпожа…
— Ага, та самая, которую сожрал бы этот ваш распрекрасный виверний. Если бы не наш устранитель. Она, знаете ли, как-то даже и благодарна нам за то, что жива осталась, а вот на вас как-то, вроде, сердится. А у неё муж, что ли, в судьях где-то… или дядя? Боженьки, вот мне интересно, как вы будете доказывать ей, что милашку-виверния надо было оставить в живых.
Пунцовость пропадает со щёк у заводчика зверинца. Он начинает кашлять, и кашляет долго, прикрывается платком, потом идет наливать себе воды… Кейн Далли пользуется моментом, едва заметно подмигивает Гриз.
— Насчет денег — тем более не волнуйтесь. Тут уж прямо спасибо, что сняли с нас этот груз. Если б договор, да с пунктами про «хранить молчание» — пожалуй, было бы трудненько, а так мы, пожалуй, недурно заработаем, когда распишем эту историю в газетах.
Господин Гэтланд бледнеет совсем. И Далли снова меняет манеру речи, соскальзывает почти в деревенскую сочувственную скороговорку: ай-ай-ай, водички попейте, как бы вас удар не хватил…
На это почти весело смотреть — и она смеялась бы, если бы могла хотя бы дышать. Если бы была жива сейчас больше, чем наполовину.
— Ваш работник, — шипит заводчик, — слишком нахален. Для новичка. И я этого так не оставлю. И я знаю, что вы не посмеете, так что слушайте-ка меня, милоч…
Она не может слушать. Не может быть здесь. Пальцы дрожат, вцепляясь в белое дерево стула, оставляя на нём кровавые следы.
— Кейн, — хрипло говорит Гриз, поднимаясь, — хватит, идём.
Теперь Гэтланд не даёт уйти ей. Встаёт на пути и уже совсем не так уверенно выдает что-то про давнее сотрудничество… только ради вас, я же помню… хорошее партнерство… И надо бы заключить договор, чтобы всё было по справедливости, но учтите, вы берете на себя обязательства…
Кейн Далли слушает с поспешностью и досадой. Кивает — ну да, ну да.
— Хотите договор? Давайте только быстро, там у Аманды всё сонное скоро выйдет.
Мирр Гэтланд готов, заключить уже дюжину договоров — чтобы только не разговаривать больше с Кейном Далли. Но Гриз коротко взмахивает ладонью — обозначая, с кем заводчику придется договариваться. Кивает своему «панцирю» на прощание и бредет к двери.
Позади слышен удовлетворенный вздох Далли — новенький с размаху обрушивается в то же кресло.
— Ну вот, теперь поговорим как деловые люди…
Раздраженный голос Гэтланда:
— Послушайте, откуда только вы взялись такой?
И бодрый ответ:
— Ай, я вас умоляю! Всё равно там больше таких не осталось.
* * *
Ночь приходит милосердно: укрывает остатки суетливого, горького, рассыпающегося по частям дня. Лечение животных, которые поранились. Когда за твоими спинами наемные рабочие сгружают на носилки тех, кому уже не помочь. Потом еще посмотреть в сознание тех, кто начал отходить после эликсиров. Кивнуть победоносно ухмыляющемуся Кейну Далли, который явился-таки с подписанным договором и ещё сетует: эх, маловато удалось выжать, да и обязанностей добавилось…
Дела просыпаются — зерном из распоротого мешка, перемалываются в белую пыль и истаивают как маловажное. Что-то нужно было сказать Мел. О чём-то поговорить с Амандой. Спросить Кейна Далли… о чём?
Вечер пропадает из памяти, помнится только — как она смывает со слегка дрожащих рук кровь,
