Нити судьбы (ЛП) - Калмз Мэри
— Я просто…
— Нет, ты прав, — улыбнулся я. — Мне лучше помолчать.
Редекер внимательно посмотрел мне в лицо, будто пытался прочесть мои мысли.
— И чтобы ты знал, социальных работников будет несколько, — сообщил я.
— Окей, ладно, — буркнул Редекер, подъезжая и останавливаясь перед многоквартирным домом.
— Ты уже неплохо ориентируешься, — похвалил я его.
— Знаешь, GPS — хорошая штука, но я здесь уже неделю, так что кое-какие места начинаю узнавать. Хотя на некоторых улицах, по которым я ездил… там такие выбоины, что можно сломать ось и, клянусь, я ехал по Милуоки Авеню, и она вроде как разделилась ну… типа на две разные улицы, и некоторые перекрестки тут… благодарю Бога, что я здесь не впервые, иначе не знал бы, куда поворачивать.
Я тихо рассмеялся.
— Ты привык жить в городе с правильным расположением улиц.
— Да.
— Кто бы сомневался, — поддразнив Редекера, я вышел из машины.
Мы приехали проверить Эрнесто Рамиреса. Его забрали в нашу программу после того, как паренек стал свидетелем убийства своего отца, учителя физики начальной школы. Это произошло в Тусоне, штат Аризона. Причиной, по которой Эрнесто взяли в WITSEC, а не просто в приемную семью, был тот, кто спустил курок. Трой Литтлфилд, управляющий хедж-фондом, предположительно погибший на своей яхте в результате несчастного случая за два года до этого. Отец Эрнесто, Мануэль — и, кстати, не только он один — был знаком с этой нашумевшей историей, разлетевшейся по всему Интернету. Так что когда он встретил и опознал Литтлфилда, то сфотографировал его и сбежал. К несчастью, Литтлфилд был не один. Мануэля поймали его люди, и Литтлфилд, собственноручно застрелив мужчину, понял, что Эрнесто все видел, только услышав, как тот охнул. Но поймать проворного тощего одиннадцатилетнего мальчишку было не так-то просто, и Эрнесто стремглав бросился прямиком в полицию. Это случилось год назад. Слушание дела в суде только планировалось, поэтому Эрнесто находился под защитой нашей программы.
Стоя у двери рядом с Редекером, я испытывал страх перед тем, что, возможно, нам предстояло увидеть, и быстро перевел дыхание.
— Доброе утро! — дружелюбно поприветствовала нас женщина через небольшую щель в дверном проеме, открытом на ширину дверной цепочки. — Чем могу помочь?
Мы подняли выше свои удостоверения личности вместе со звездами, висящими на нашей груди.
— Я заместитель федерального маршала США Миро Джонс, а это заместитель федерального маршала США Джосайя Редекер. Вы — Монализа Вероне?
— Да, — ответила она приятным голосом и прикрыла дверь, чтобы снять цепочку, а потом широко ее распахнула.
Когда женщина встала в дверном проеме, от аромата, донесшегося из коридора, я тихо заскулил. Я попытался заткнуться, но запах был просто невероятным. В этот момент у меня заурчал желудок. Наверное, это было довольно жалкое зрелище.
Редекер взглянул на меня так, будто у меня выросла еще одна голова.
Монализа тихо засмеялась.
— Входите, маршалы и, пока не лишились чувств, угоститесь эмпанадами2.
Она представила нам свою мать, Кончиту. Та готовила еду и вроде была очень рада с нами познакомиться. Единственным человеком, который был еще больше рад нас видеть, оказался Эрнесто. Он пожал нам руки, и я уселся рядом с ним за небольшим кухонным столом.
— Миро, эта женщина была со мной так груба, — сказал Эрнесто, обращаясь ко мне, как мы и договорились, по имени. — И она никогда не платила миссис Вероне. Миссис Вероне и правда трудно собрать нас в школу, если использовать только…
— Погоди-ка, — остановил я Эрнесто. — Давай поподробней о том, что она не платила миссис Вероне.
Парень сразу согласился.
— Она всегда отговаривалась тем, что документы потерялись, и их нужно заполнить заново.
— Мэм, — повернувшись, спросил я, — вы получаете пособие на содержание Эрнесто?
Монализа замахала рукой.
— Вам не стоит об этом беспокоиться, маршал…
— Меня беспокоит это, — ответил я ей. — Вы должны были получ…
Монализа схватила меня за руку, заставив вздрогнуть, и сжала ее.
— Миссис Каллен сказала, что если я начну настаивать на пособии, то она заберет из нашего дома Эрнесто, и я…
— Нет, — заверил я женщину. — Я не стану его забирать, и я верну вам все, что причитается и что положено. У вас есть документы?
Монализа от удивления открыла рот.
— Мия, — резко одернула ее Кончита. — Иди и принеси этому милому молодому человеку заполненные документы. Пусть он даст тебе немного денег и медицинскую страховку.
Вот черт!
— И страховки тоже нет? — спросил я Кончиту.
— Пока нет, — ответила она, пригвоздив меня колким взглядом.
Редекер фыркнул:
— Джонс, скажи, кому звонить.
Когда Тори Макин, социальный работник из Управления по делам семьи и детей, добралась до квартиры, она выглядела измученной и с удивлением обнаружила, что я уже отсканировал и отправил документы к ней в офис.
— Значит, вы… просто взяли и сделали это сами?
Я покосился, а Кончита протянула ей эмпанаду.
— Большое спасибо, — быстро поблагодарила Макин и снова повернулась ко мне.
— Вы раньше работали со Службой федеральных маршалов?
— Да, — ответила она, но потом уточнила: — Но только с Себретой Каллен. И только в ее офисе. Она никогда не работала на выезде.
Я хмыкнул.
— То есть вы хотите сказать, что именно с такой скоростью должно все работать?
— Служба маршалов — государственное агентство, — напомнил я. — Мы страдаем от такой же бюрократической волокиты, что и вы. Но эти свидетели федеральные, кроме того, они дети, так что в списке идут на первом месте.
Макин быстро взглянула на протянутые документы.
— А как вам удалось получить медицинское обслуживание для всей семьи?
— Это входит в стандартный пакет защиты, — пояснил я. Уже много лет я занимался бумажной работой по входу в программу WITSEC. Я был в курсе, как работала система, и еще знал несколько незнакомых другим лазеек. Не сосчитать, сколько раз я помогал, когда речь шла об обеспечении. Особенно внимательно я относился к пособиям для детей. — Нельзя помещать отдельно взятого свидетеля в среду, где что-то этого свидетеля выбивает из системы. Поэтому, если у него есть полная страховка, то она должна быть и у остальных членов семьи.
— Ого, — только и смогла произнести Макин.
— Если бы вы поместили его в дом, где все должны передвигаться на машине, потому что до школы слишком далеко, то мы выдали бы ему машину. Эрнесто не должен выделяться ни на йоту. Понимаете?
— Теперь да, — ответила Макин, в ее голосе послышалось восхищение, а на обращенном в мою сторону лице, читалось явное благоговение. — Удивительно, что можно сделать, когда делом занимаются знатоки своего дела.
— Думаю… о, — выдохнул я и засмеялся, потому что Монализа и Кончита одновременно схватили меня за руки.
— Теперь я могу бросить вторую работу, — счастливо вздохнула Монализа. — Спасибо, маршал!
— Давайте теперь займемся документами для зачисления денег на счет, — сказал я, угощаясь третьей эмпанадой, и протянул вторую Редекеру.
Через полчаса, прямо перед нашим уходом, на банковский счет Монализы уже поступило первое пособие на Эрнесто, а на телефон пришли номера карт временной медицинской страховки. Монализа обняла меня, и я ей сообщил, что настоящие карты придут по почте. Хорошее начало утра.
К моему сожалению, а также, к сожалению, Редекера и Макин, в следующем доме, в Скоки, дела обстояли не так радужно. Приемные родители не видели Кендру Полсон уже неделю и не сообщали об этом, потому что были уверены, что девочка просто сбежала. Как высказалась миссис Полсон: «Такие девочки часто так поступают».
— Какие «такие» девочки? — спросила ее Макин многозначительно.
— Как вы! — фыркнула миссис Полсон. — Чернокожие.
Макин вытащила свой телефон.
— Что вы делаете? — спросил я.
— Звоню в полицию, — пояснила Макин, явно раздраженная моим вопросом.
