Джон Кризи - Вопль убийства
— Я заставлю вас сказать правду, — почти завизжал Марлин. — Возьмите его в передаточную комнату, — продолжил он, и, когда его спутники не двинулись с места, добавил: — Он не будет вам мешать. Он знает, что произойдет, если он попробует это сделать. Заберите его в передаточную комнату. Знаете, что мы можем там сделать, Доулиш? — Он растянул губы в усмешке. — Мы можем сделать передачу на вас, мы можем передать только вам звуковые волны, которые сведут вас с ума. Мы можем сделать так, что вы почувствуете, как будто внутри вашей головы вращается нож, все быстрее и быстрее. Когда мы с вами закончим, вы будете ненавидеть себя за то, что сразу не сказали всей правды. С самого начала! — Он замолчал, глаза его сверкали, в уголках губ белела пена.
И тогда Доулиш угрожающе шагнул вперед.
— Не подходите ближе! — закричал Марлин и поднял правую руку с маленьким приборчиком дальнего контроля. — Идите с ними, или я включу на полную мощность, и ни одной живой души не останется во всем поместье!
Между тем люди в окрестностях мирно спали: все, кто жил на территории поместья, все, кто жил в Хэйле, в коттеджах, разбросанных вокруг, молодые и старые, вдовы и жены, девушки и дети.
Не спали и были наготове в пределах убийственного действия звука сотни молодых солдат, почти столько же полицейских — мужей, отцов, сыновей, чьи родители находились за сотни, а некоторые — за тысячи миль отсюда. Эти люди были в опасности. Если бы Марлин нажал на кнопку, все они должны были бы умереть.
И все звери и зверьки на полях. Доулиш не сомневался в этом. Он знал о почти неминуемой опасности, о разрушительной силе того, что держал в своей нетвердой руке Марлин.
У Шейлы Бернс тоже не было сомнений.
Она знала, что смерть очень близка, чувствовала, что Доулиш без борьбы не сдастся. Такой человек, как он, попытается отобрать прибор у этого человека с почти беспредельной властью.
Широко раскрыв глаза, она смотрела на Доулиша, стоявшего в стороне от нее, и не могла понять его неподвижности, когда двое мужчин с явной неохотой стали приближаться к нему.
Рядом с его мощной фигурой они выглядели такими жалкими и маленькими. Однако он допустил, чтобы они взяли его за руки. А когда это произошло, они сразу расхрабрились.
— Заберите его в передаточную комнату, — снова приказал Марлин. — Скорее!
— Боб, — мягко проговорил Доулиш, — ты зря теряешь время, ты же знаешь.
— Вот там ты увидишь, теряю я время или нет!
— Теряешь, — повторил Доулиш. — Я же тебе сказал, что за этим местом наблюдают. Сказал? Но я не сказал тебе кто…
— Что ты имеешь в виду?
— Ведь нет никакой уверенности в том, что каждый из тех, кто сейчас держит мои руки, по-настоящему тебе предан, — сказал Доулиш и, резко взметнув руками, отбросил их от себя так, что они полетели в разные стороны. — Хотел бы ты узнать, кто был моим шпионом?
— Ты все еще врешь! У тебя нет шпиона в Мэноре! — закричал Марлин.
— Нет, есть, — произнес женский голос, и Марлин, обернувшись к двери, увидел Рут Десмонд. В ее правой руке был крошечный автоматический пистолет, направленный в грудь Марлина. Как только Марлин повернулся к двери, Доулиш рванулся к нему и выхватил у него из рук электронное контрольное устройство.
Он победил смерть! Ему удалось!
— Привет, Рут, — лаконично сказал он. — Я думал, ты никогда не придешь.
— У Гая были трудности с принятием решения, — отозвалась Руг, — но в конце концов он решил, что достаточно меня любит, чтобы помочь мне бежать.
Рядом с Рут появился Гай Эванс, дрожавший с головы до ног. Рут выглядела такой юной, хорошенькой, полной кокетства, что казалось невероятным, чтобы именно она в единственную решающую секунду держала их судьбу в своих руках.
— Ты? Ты работала на Доулиша? — ахнул Эванс.
— Да, — ответила Рут. — И самым трудным было притворяться, что мы незнакомы. Даже когда мы были одни, мы не могли быть уверены, что в самой земле нет подслушивающих устройств.
Марлин не проронил ни слова. Ни тогда, ни когда они вывели его наружу, навстречу полиции и военным, подоспевшим в ответ на радиовызов Доулиша. Там были и Сим, возбужденный и энергичный, и какой-то молодой офицер, и расстроенный сэр Хьюго Тэвнотт, которого нашли в одном из коттеджей и который, услышав о смерти сына, был на грани обморока.
— Меня занимает этот человек, — говорил немного времени спустя Доулиш Симу, Рут, Гаю Эвансу и Шейле Бернс. — Ведь у него были выдающийся ум, большое духовное мужество и широкое видение мира, в своем роде, разумеется. И еще, конечно, он был абсолютно безжалостен. Но когда ему пришлось оказаться лицом к лицу с физической опасностью и позором, он сломался. Стал почти шизофреником, — добавил он. — Я напишу это в рапорте. Вы знаете, что такое шизофреник, Шейла?
— Я не вчера родилась, — ответила Шейла, и, хотя это был не очень остроумный ответ, все рассмеялись, успокаиваясь от потрясения. — Как вы думаете, Коллис или Дэвид Тэвнотт подозревали, что у вас здесь шпион?
— Да, но я думаю, они подозревали, что этот шпион вы, что вы придумали дурацкую историю, а я притворился, будто верю ей, чтобы вы смогли втереться в доверие к Хортону, — объяснил Доулиш. — Но дело в том, что вскоре после того, как я начал подозревать, что Коллис использует Бэнфорд-Мэнор, я открыл Рут. Не много времени понадобилось мне, чтобы понять, какая она мужественная и достойная доверия девушка.
— Да, она такая и есть! — пробормотал Гай Эванс, сидевший на ручке ее кресла.
— А что насчет Хортонов? — спросила Шейла.
— Они были в этом замешаны по уши, — сказала Рут. — Я слышала, как Джим Хортон рассказывал Дэвиду, что он ехал за вами случайно, а когда вы врезались в сугроб, решил, что вы инсценировали аварию. Так что вы отвлекли внимание от меня, — добавила она. — Это было очень кстати. А как они забрали вас из коттеджа?
— Думаю, вскоре после ухода мистера Доулиша, — ответила Шейла.
— До того, как мои ребята взяли все под контроль, — сделал гримасу Доулиш. — Нам надо было завтракать в две смены. По правде говоря, — продолжал он мягко, — ваше путешествие, Шейла, было не совсем бесполезно. Я могу вам сказать, что Эрик Паркер едет в Австралию, как вы и думали, но… — Он замолчал.
— Теперь это стало как-то неважно, — сказала Шейла. — Думаю, когда-нибудь то чувство горя снова вернется, но сейчас мне все равно. — Она задумчиво посмотрела на Доулиша. — А знаете, я ведь так и не в курсе, в чем, собственно, все дело?
— Небольшое мероприятие международных фальшивомонетчиков, — небрежно ответил Доулиш. — Шантаж. Но теперь нам все известно, и, когда наши умные ребятки из задних комнат закончат, мы будем знать и секрет высокочастотных волн тоже. По-моему, здесь как-то обработали обычные пищики, и те стали испускать волны. Но почему-то они не смогли избавиться от звука. Вне всякого сомнения, они именно эти пищики использовали, чтобы сделать жертвы перед похищением беспомощными, и почти наверняка они могли контролировать радиус их действия. Кто знает, может быть, найдут способ сделать их полезными человечеству.
Шейла долго и пристально смотрела на него.
— Вы необыкновенный человек, — сказала она. — Ей-богу.
На следующее утро Доулиш направил свой рапорт всем полициям мира, его проинтервьюировала пресса, телевидение и радио. Затем он отправился к министру внутренних дел с просьбой, чтобы Гая Эванса привлекли только в качестве свидетеля.
— Не вижу причин для возражения, — заверил его министр. — А его роман с Рут Десмонд серьезен?
— Меня это не удивило бы, — ответил Доулиш.
— А как сэр Хьюго теперь, когда он потерял сына?
Доулиш подумал и ответил:
— Я думаю, что сумасшедшая жена и злобный сын уже давно превратили его жизнь в ад. Возможно, теперь ему станет немного легче.
Почти в то же время, когда состоялся этот разговор, Рут Десмонд зашла в кабинет к дяде и увидела, что он стоит у окна, выходящего в белый от инея парк. Трава, деревья, кусты — все было серебряным. Сэр Хьюго повернулся и окинул взглядом юную стройную девушку, полную свежести и обаяния. Старый человек, отягощенный своими несчастьями и заботами. Она подумала, что сегодня он выглядит не таким измученным, как накануне.
— Рут, — сказал он, — когда ты впервые начала помогать этому Доулишу?
— Когда впервые поняла, что шуточки Дэвида более серьезны, чем казалось. Дядя Хьюго, мне очень неприятно говорить, но…
— Не надо бояться говорить об этом, Рут. — Тэвнотт вдруг, впервые за много лет, улыбнулся. — Я рад, что нашелся хоть один человек, связанный с Тэвноттами, кто все еще верит в правду и верность. Ты очень не любишь это место?
— Не люблю? Я обожаю его! — воскликнула она.
Лицо старика осветилось радостью.
— Ты останешься и будешь со мной работать, помогать мне? — Он помолчал и твердо добавил: — Помогать хотя бы немного исправить зло, которое причинил мой сын.
