Вадим Россик - Тёмный Человек
Глава двадцать пятая.
Конец прокаженного
Пораженный инспектор застыл на месте.
– Что это за дрянь? – удивился ротмистр.
– Это так называемая песчаная кобра, – ответил ему Мартиниус. – Водится на юге в Великой Желтой пустыне. Ядовитейшая тварь, между прочим. Имолы ее прозвали «Верная смерть».
– Значит, отцу Каролю не померещилась огромная желтая змея? – спросил Мельхиор.
Нотариус согласно кивнул.
– Как видим, он встретил настоящего монстра. Неудивительно, что святой отец потерял голову от страха, когда споткнулся в соборе о змею длиной в милю!
– А она не вырвется? – боязливо шепнул один из стражников.
– Будем надеяться, что нет, – сказал Гильбоа. – Иначе нам всем конец.
Все осторожно отступили назад к лестнице и поднялись наверх. В комнате колдуна их уже ждала с докладом вторая пара стражников. Ими были осмотрены кухня, кладовые, женская спальня, по-видимому, принадлежащая Мелодии. Ничего интересного они не нашли. Их удивило только большое разнообразие одежды в платяных шкафах, роскошное ложе с витыми столбиками по углам, да большая медная статуэтка человека с рогатой козлиной головой в спальне дочери хозяина дома.
– А темного плаща, трещотки и трости, вы случайно не видели? – задал вопрос Мартиниус.
Стражники отрицательно замотали головами.
– Нет, месьер. Ничего похожего там не было.
– Ну, что же, уважаемые, – воскликнул Мукомель, закончив выслушивать доклады. – Я предлагаю устроить здесь засаду. По-моему, нужно лишь немного подождать и птичка сама прилетит в клетку!
С этим предложением согласились все. Стражники отогнали свой фургон на соседнюю улицу. Потом заняли свои места в доме: двое в коридоре у дверей, двое у окон наверху, наблюдать за двором. Остальные собрались в комнате колдуна. Потянулось томительное ожидание. Каждый коротал время по-своему. Нотариус с помощником увлеченно рылись в книгах, инспектор терпеливо сидел у стола, страдая от желания закурить, а порывистый гусар метался по комнате. Так прошло около часа. Когда снаружи раздался полуденный колокольный звон, стражник, дежуривший возле окна, крикнул:
– Внимание, месьеры! К двери подходит какой-то человек!
Все встрепенулись. Мартиниус, оставив книги, торопливо пропищал Мукомелю:
– Велите стражникам у входа спрятаться! Нужно позволить незнакомцу зайти в дом.
По приказу инспектора стражники укрылись в чулане. Едва они закрыли за собой дверь, как в замке повернулся ключ. В коридоре послышались тихие шаги. Все ближе и ближе к комнате, в которой притаились сыщики. Их напряжение достигло предела.
В помещение устало зашел человек в темном плаще. Капюшон был низко надвинут на голову. В руках он нес трещотку и трость с какой обычно ходят незрячие. Слепой прокаженный! Но сейчас таинственный преследователь уже не был слепым. Увидев Мукомеля, нотариуса, Мельхиора и ротмистра, он тихо вскрикнул. Потом резко обернулся к дверям, намереваясь бежать. Но не тут-то было. Дверной проем уже загородили собой усатые стражники в черных мундирах. Бежать было некуда.
Мукомель и ротмистр бросились к незнакомцу, но он вдруг обмяк и бессильно опустился на пол. Инспектор первым подскочил к неподвижному телу.
– Вот ты и попался, негодяй!
Мукомель торопливо сдернул капюшон с лица прокаженного. Плеснула волна длинных черных волос. Ротмистр изумленно ахнул. Это была Мелодия. Ее глаза были закрыты, в лице ни кровинки. Обморок.
– Я же говорил: имперсонация! – спокойно заметил Мартиниус. И отвечая на немой вопрос остальных, пояснил: – Термин «имперсонация», уважаемые месьеры, означает выдачу себя за другого человека.
– Чем Мелодия все время успешно и занималась, – согласился с ним инспектор. Он без особого смущения пробежал пальцами по одежде девушки. Вытащил из ее кармана маленькую плоскую бутылочку с прозрачной жидкостью. Открыл, хотел осторожно понюхать, но нотариус внезапно выхватил бутылочку у него из рук.
– Что вы делаете, месьер Мартиниус?!
Нотариус сначала тщательно закупорил бутылочку и только тогда ответил:
– Простите меня за бестактность, инспектор, но, если это то, что я подозреваю, то это не только нюхать, даже открывать нельзя!
– Что же это за дьявольское зелье? – спросил Гильбоа.
– Серный эфир. Будьте осторожны, месьеры, – неожиданно произнесла слабым голосом Мелодия. Она пришла в себя. На ее бледное лицо постепенно возвращалась краска жизни. Щеки немного порозовели, в жгучих черных глазах появился обычный блеск.
– О, моя прекрасная дева! – радостно воскликнул ротмистр, помогая девушке подняться. – Я обещал вас найти и я вас нашел!
– Объясните, что означает ваш маскарад, уважаемая? – перешел на свой обычный полицейский тон Мукомель. – И где я могу найти вашего отца, месьера Александра? У меня к нему имеется множество вопросов!
Но Мелодия только недружелюбно посмотрела на инспектора.
– Значит, серный эфир? – вмешался Мартиниус, разглядывая на свет содержимое бутылочки. – Я предполагал нечто подобное. Смотрите внимательно, Мельхиор. Это вас касается. Серный эфир – прозрачная, бесцветная жидкость со специфическим запахом и жгучим вкусом. Но будьте с ней осторожны! Легко воспламеняется, даже пары взрывоопасны.
– Где вы взяли эту дрянь, дорогая Мелодия? – задал вопрос Гильбоа.
– Бутылочку мне дал отец, – тихо призналась девушка.
– Кто-нибудь мне может объяснить, для чего нужен этот самый серный эфир, демоны его забери?! – обиженно воскликнул Мукомель, задетый тем, что Мелодия подчеркнуто его игнорирует.
– Это известное одурманивающее снадобье, – сказал нотариус. – Если вдохнуть его пары, то через мгновение крепко уснешь. Что собственно и доказывает неприятный опыт моего юного помощника. Платком, смоченным серным эфиром, ему накрыли лицо и бедный юноша весь следующий день мучился от головной боли.
– Но в «Золотой стрекозе» меня усыпил Лохматус, – вставил Мельхиор.
Мартиниус важно поднял палец вверх.
– Обратите внимание, уважаемый инспектор! Только что в присутствии свидетелей Мелодия Зудик призналась, что бутылочку с серным эфиром она получила от своего отца Александра Зудика.
– И что с того? – недоуменно посмотрел на нотариуса Мукомель. А ротмистр насторожился. Он уже был готов защищать свою прекрасную деву от кого угодно. Даже от самого Деуса!
– Можно сделать вывод о том, что серный эфир Александр забрал у месьера Лохматуса после того, как заколол его. Эта бутылочка – еще одна улика против убийцы!
– Ну, что же, – погладил свои усики инспектор. – Надеюсь, что вы правы, месьер Мартиниус.
Он повернулся к стражникам и отдал приказание:
– Наденьте на арестованную наручники и препроводите в полицию для допроса.
Полицейские сделали шаг к Мелодии, но в нерешительности остановились, так как Гильбоа обнажил саблю и закрыл собой девушку.
– Я не позволю никому даже пальцем прикоснуться к моей прекрасной деве! – заявил гусар, зло ощетинив свои большие усы. – Тем паче полицейским ищейкам!
Ситуация зашла в тупик. Видно было, что влюбленный ротмистр готов на самый безумный поступок ради своей прекрасной девы. Положение спасла сама Мелодия.
– Спасибо, Альфонс, – сказала она просто и погладила ротмистра по руке сжимающей оружие. – Не нужно меня спасать. Это бесполезно.
– Может быть, вы здесь ответите на наши вопросы, уважаемая Мелодия? – предложил нотариус, делая отчаянные знаки Мукомелю.
Мелодия закрыла бледное лицо руками. Между пальцев потекли слезы. Это было так не похоже на всегда спокойную, сохраняющую самообладание девушку, что все замерли в растерянности. Гильбоа закричал:
– Что я смогу для вас сделать?! Только скажите!
Мелодия не ответила. Она молча глотала слезы, которые безостановочным потоком струились по ее щекам. Все ждали. Наконец, Мартиниус принес с кухни стакан воды и подал девушке.
– Выпейте, Мелодия. Вам станет легче.
И действительно. Вода, это проверенное средство успокаивать нежную женскую психику, сработала и на этот раз. Девушка опустилась на стул, подставленный ей ротмистром и сказала дрожащим голосом:
– Простите меня, месьеры, за эти слезы, но я больше не могу так жить. Я бесконечно устала. Вечная ложь, злоба, обман… О, как бы я хотела стать птицей! Вольной, как ветер над Большой горой!
– Я помогу вам, моя прекрасная дева! – взволнованно произнес Гильбоа. – Я ваш верный друг и слуга, клянусь своей саблей!
Мелодия робко улыбнулась гусару. Он взял ее руку и нежно прижал к своим губам. Они замерли.
– А чем это у вас здесь так воняет? – нарушил романтику момента Мукомель. Его деловитый будничный тон вернул всех к тому ужасному преступлению, из-за которого они оказались в мрачном доме колдуна. Девушка брезгливо поморщилась.
