Наталья Перфилова - Брачные игры банкиров
– Я могу быть с тобой просто так… Как любовница… – Я могла сейчас сказать все, что угодно, только бы он остался хотя бы до утра, не уходил вот так вот внезапно, среди ночи, не оставив мне ни своего адреса, ни фамилии…
– В том-то и дело, что не сможешь. – Николай ласково погладил меня по волосам, поцеловал в макушку и, подхватив сумку, вышел за дверь.
Остаток ночи я проплакала, свернувшись калачиком на диване и уткнувшись носом в подушку, все еще хранящую запах моего исчезнувшего навсегда квартиранта. Когда над городом взошли первые лучи солнца, я поднялась, насухо вытерла глаза и вернулась в мою постель. Я не хотела посвящать в то, что случилось ночью, ни одну живую душу, и уж тем более Дмитрия. Да и что, собственно, случилось? Ничего особенного. Просто я наконец поняла, что такое любовь. Сильная, страстная, неожиданно вспыхивающая, несмотря на все преграды, и сметающая все на своем пути. Обидно только, что поняла я это, как всегда, слишком поздно.
Глава 12
Воротынец встретил нас ливнем. С трудом найдя среди кучи одинаковых темных пятиэтажек родовое гнездо семьи Кротовых, мы, насквозь промокшие, подошли к двери их квартиры. Надо признать, Кротовы встретили нас на редкость гостеприимно. Входная дверь была не просто распахнута, она стояла прислоненной к стене на лестничной клетке, а из комнат неслась разухабистая песня о Стеньке Разине и его несчастной княжне. Запах самогона прямо с порога ударял в нос и кружил голову. Я с опаской остановилась в прихожей, не решаясь следовать дальше. Дмитрий, отодвинув меня, решительным шагом направился в сторону кухни, откуда и раздавалось пение. Я неуверенно засеменила следом, оглядываясь по сторонам. По пути отметила, что квартира не имеет запущенного вида, свойственного обиталищам алкоголиков. Обои, мебель выглядели вполне пристойно. Видимо, здесь просто давно не убирались.
Распахнув дверь кухни, мы удостоились необыкновенного зрелища.
Четыре табуретки и стул украшали собой фигуры в стельку пьяных людей. Две особи женского пола и три мужские самозабвенно горланили сагу о судьбе несчастной княжны, сброшенной мужланом Разиным в пучину волн. Двух мужиков эта история, по-видимому, особенно сильно зацепила за душу. Они обнялись и рыдали в голос. Один из них постоянно сморкался в рукав, другой утирал слезы соленым огурцом. Третий алкоголик пел тихо, почти про себя, склонив буйную голову. Хор он поддерживал, систематически ударяя кулаком по столешнице. Стаканы и бутылки при этом жалобно звякали. Дамы поражали низкими голосами и своеобразной элегантностью. Ноги одной из них украшали стоптанные мужские ботинки и черные носки. Другая же, одетая вполне традиционно, привлекала взгляд двумя или тремя отсутствующими зубами и огромным лиловым фонарем под левым глазом. Компания так увлеклась пением, что не обратила на нас ровным счетом никакого внимания.
– Мишка! Козел ты драный! Что тут за бедлам устроил?! – Я подскочила от неожиданности, услышав гневный окрик, прозвучавший прямо у меня над ухом. – А ну-ка, живо подними морду свою наглую!
Я даже вздрогнула и испуганно покосилась на хрупкого вида девушку, как-то совершенно незаметно материализовавшуюся у меня за спиной. Голос, которым она общалась с пока не знакомым мне Михаилом, больше подошел бы, к примеру, рассерженному прапорщику, чем нежному розовощекому созданию, гневно сверкающему глазищами в дверном проеме кухни. На веселую компанию, в отличие от меня, крики не произвели никакого впечатления. Я так и не уловила, кто же из троих Мишка, к которому обращалась девушка. Один из алкашей попытался поднять голову и сфокусировать взгляд на дверном проеме, но не сумел, потерял равновесие и чуть не свалился со стула. Я уже решила, что пьяницы совсем потеряли ориентацию во времени и пространстве, но, когда девушка взяла почти полный пузырь самогонки и начала выливать его в мойку, пение приутихло и фигуры зашевелились. На лицах появилось что-то смахивающее на заинтересованность. Сидящий ближе всех к раковине парень даже попытался героически спасти пойло, для чего ухватил неожиданную гостью за полу бежевого плаща. Она ногой отпихнула его табуретку, и герой с размаху ляпнулся лицом во что-то отдаленно напоминающее салат. Затем девушка взяла за грудки парня, сидящего на стуле, и пару раз хорошенько его тряхнула. Видя, что он не реагирует, подтащила к мойке и сунула под струю ледяной воды. Мишка, как я поняла, это был он, задергался и плюхнулся опять на стул.
– Привет, сеструха, – прохрипел он. – Ты как тут? Любовник, что ли, выгнал?
– Слушай, Мишка, где мать?
– Н-н-на даче, уже дня два. С батей вместе уехали. Огород копать. К посевной готовятся, – после небольшого размышления выдал брат.
– А ты, значит, гуляешь? Что же ты за паразит, Мишка! Тунеядец хренов! Только родители за порог, ты из квартиры притон делаешь. Чтобы через пять минут я никого из этой гоп-компании не видела. Понял? Сами не уберетесь – милицию вызову, слышите, алкаши, я всем говорю. Вам ясно?
Мы с Огородниковым стояли в прихожей, ошарашенно хлопая глазами. События развивались в таком бешеном темпе, что мы даже рот открыть не успели, чтобы хоть поздороваться с хозяйкой и сообщить о цели нашего приезда. Когда потревоженные алкоголики вяло потянулись мимо нас по направлению к выходу, девушка сама обратила на нас внимание:
– Ну а вы кто еще такие? Опять, что ли, этот паразит квартиру продать пытался? Если задаток уже дали, то это проблема не моя, так и знайте! Нечего на дешевизну было зариться. В этой квартире, к вашему сведению, кроме брательника, еще мы с мамой и отец прописаны, а Мишка даже собственником не является…
– Девушка, ради бога, извините… Мы вообще-то не из-за квартиры приехали… Вас Марина Владимировна зовут? Вы меня не узнаете?
Хозяйка с подозрением посмотрела на меня и отрицательно покачала головой. А потом вдруг в ее глазах что-то вспыхнуло.
– Точно… А я сразу подумала, что ваше лицо мне знакомо… Вы проводница, кажется… Ну, из поезда.
– Точно! – обрадовалась я. – Хорошо, что вы меня узнали. Значит, с памятью у вас нормально все…
– Да не жаловалась пока, – снова насторожилась девушка. – А что случилось-то? Если вы из-за Мишки пришли, то я тут ни при чем и штрафы платить за этого дебошира не собираюсь…
– Да нет, что вы! – торопливо взял инициативу в свои руки Огородников. – Ни о каких штрафах речь не идет, нам просто необходимо с вами поговорить. Мы не могли бы присесть, чтобы задать вам всего лишь пару вопросов? – Адвокат улыбнулся самым обворожительным образом.
Девушка пожала плечами.
– Давайте отсюда выйдем… Эти алкаши насвинячили, как не знаю кто… Вот сюда проходите. Располагайтесь, – устало пригласила она, – это мамина комната, Мишка сюда не заходит.
– Давно он пьет? – участливо поинтересовался Дмитрий, опускаясь на стул.
– Мне кажется, всю жизнь, как кончил школу и пошел на завод. Тут все пьют. И старые, и молодые. Делать молодежи нечего. С работы приходят – и в пивнушку, зарплата – чистые слезы. Ни на что путное не хватает, только на водку дешевую или вон на самогон. Вечером на улицу хоть не выходи – одни пьяницы под лавками спят. Одно слово – рабочая окраина.
– Зато наркотиками, наверно, не балуются.
– Разве что, одно утешение, – тяжело вздохнула Марина Владимировна. – Ладно, задавайте ваши вопросы. Чай не для того, чтобы об алкашах наших побеседовать, столько километров накрутили.
– Может, помочь вам сначала с гостями брата разобраться, а то как вы одна-то? – предложил адвокат.
– Да ладно, – устало махнула рукой девушка. – Не первый раз. Я сама в городе живу, в общежитии, а Мишка тут. Так, когда родители уезжают, у него всегда шалман. Но они в принципе не вредные и не злобные. Хоть и маловато мозгов осталось, а понимают, что раз я появилась, то пора по-доброму расползаться. Все равно продолжения банкета не будет.
– Куда ж они пойдут в таком виде? На улице дождь.
– Не переживайте, не заболеют. Там среди них Васька, сосед наш. Переползут на этаж ниже и продолжат застолье. Пойду прослежу, чтобы Михаил за ними не увязался.
– Слушайте, а дверь как же? Вынесут все из квартиры, пока вы спите. Эти же алкаши и вынесут, в отместку за вылитую бутыль самогона.
– Не вынесут, я им потом башки поотрываю, и они это знают.
– Все-таки позвольте, я попробую хотя бы временно на место дверь пристроить, – предложил Огородников, поднимаясь со стула. – Там и косяк весь разворочен, и петли вырваны… У вас инструменты есть какие-нибудь?
– Есть, конечно, в кладовке. – Девушка тоже поднялась. – Только неудобно как-то вас нашими проблемами загружать.
– Ерунда, – галантно отозвался адвокат и, весело подмигнув мне, вышел из комнаты вслед за девушкой.
Через пару минут в коридоре послышались периодические удары молотком по гвоздю и какая-то возня. Я тоже вышла в прихожую. Бодрый Дмитрий увлеченно ремонтировал дверь, то и дело с неподдельным интересом косясь в сторону кухни, откуда доносился шум воды, звон посуды и где время от времени мелькала стройная фигурка хозяйки. Работа заняла у Огородникова часа полтора, не меньше, я даже успела за это время наверстать упущенное этой бессонной ночью время и подремать, примостившись в удобном кресле Марининой мамы. Сама Марина, по-быстрому убравшись, приготовила закуски, и, когда я снова появилась на кухне, они с Димой, весьма довольные друг другом, уже сидели за столом. В тарелках дымился омлет, в духовке дожаривались горячие бутерброды с ветчиной.
