Василий Веденеев - Рэкет по-московски
— Обиделся? — удержал его Конденко. — Не надо расставаться, имея зло на сердце.
— Слушай, Яков, — повинуясь внезапному наитию, сказал Глеб. — Ты о Могильщике ничего не слышал?
— Слышал, — равнодушно пожал плечами скрипач. — Как не слышать? Он тебе тоже нужен? Тогда иди в мотель, ну, в тот, что с ночным баром. Там есть развеселая девка по кличке Мышка, ее все знают, не ошибешься. Расспроси у нее, а я пойду потешать публику. Прощай, Глеб Николаевич! И я тебя прошу, не приходи ко мне с такими делами, приходи слушать музыку…
VIII
Ночевал Фомин в сторожке, а утром вновь началось то, от чего он отвык, живя у Светланы.
Опыт бродяжничества какой-никакой, а все же некоторый у него уже имелся. Поэтому утром он первым делом отправился на рынок, где создавались и тут же распадались «трудовые коллективы». Первая половина утра прошла за разгрузкой помидоров. Получив трояк, Юрка позавтракал в харчевне при рынке, потом пошел звонить Светлане. Ее не было ни дома, ни на работе. Пришлось вернуться на рынок. Потолкался среди покупателей и таких же, как он сам, искателей мелкого приработка. Поняв, что там больше ничего не обломится, начал раздумывать над проблемами бытия. Ехать домой к Светлане он боялся. Вдруг около ее дома ждут соглядатаи? Поехать к Сакуре, поговорить по душам, вернее, вытряхнуть из него душу, узнать, что он прячет на самом ее дне? Но адреса Сакуры нет. И тут вспомнился Икряной — обвислый животик, округлые жесты, пространные обещания помощи. Заехать к нему — узнать адрес Сакуры?..
Доцент оказался дома. Увидев стоящего в дверях Юрку, он смешался — Фомину даже показалось, что Икряной его испугался, но пропустил в прихожую.
— Вот, — жалко улыбнулся Икряной. — Вчера засиделись… Как дела? Есть хочешь?
Поесть не мешало, хотя бы впрок. Икряной проводил Фомина на кухню. «Кают-компания»! — вспомнил Юрка первое посещение доцента. Достал из холодильника бутылку водки, быстро нарезал помидоры и колбасу, поставил на плиту чайник.
— Давай, это… по маленькой, — он разлил водку по пузатым стаканчикам и, не дожидаясь Юрки, выпил.
— Почему не расспрашиваете? А, Михал Владимирыч? — взяв бутерброд с колбасой, мрачно поинтересовался Фомин. К водке не притронулся. — Вдруг я уже документы собрал и пришел узнать, куда их отнести?
— Шутишь? — нервно дернулся Икряной. — Зачем тебя расспрашивать? Раз пришел, значит, надо. Так ведь?
— Мне Александр Михайлович нужен, — сказал Юрка.
— Кажется, мы один раз уже… — начал Икряной.
Фомин, не дослушав, прошел в комнату, снял с серванта большую хрустальную вазу. Увидев, что хозяин приплелся следом за ним, повторил вопрос:
— Мне нужен Шаулов. Понятно?
— Но я… — прижал к груди руки доцент и тут же сморщился, как от зубной боли. Ваза полетела на пол, брызнув в стороны осколками, а Юрка снимал с серванта вторую.
— Что ты делаешь?
— Александр Михайлович объяснит, — усмехнулся Фомин.
— Стой! — зажмурившись, закричал доцент. — Я в милицию…
Вторая ваза грохнулась на пол. Икряной закрыл лицо руками. Фомин подошел к нему вплотную:
— Какая милиция, Михал Владимирыч? Вы отлично знаете, кто такие получатели! Адрес и телефон! Или я здесь…
— Не надо! — взмолился доцент. — Я дам, разбирайтесь сами, но ты никому не скажешь, где и как узнал его адрес. Только на этих условиях.
— Я слушаю, — поторопил Фомин. Михаил Владимирович быстро продиктовал адрес и телефон Сакуры.
— И еще, — Юрка выразительно потер пальцы.
— Да, да, сейчас, — доцент метнулся в спальню, вынес две смятые десятки. — Больше нету, ей-богу нету!
— Ладно, — Юрка взял деньги и пошел в прихожую.
Услышав, как хлопнула закрывшаяся за ним дверь, доцент зло пнул ногой осколки:
— У-у-у! Скотина безрогая! Тварь! — взвизгнул он. Потом обессиленно упал в кресло, тяжело отдуваясь, но тут же сорвался с места, услышав требовательный звонок в дверь.
К его изумлению, в прихожую ввалились двое здоровенных парней, следом шел Мирон.
— Был?! — увидев осколки хрусталя, спросил он.
— Кто? — сделал недоумевающее лицо Икряной.
— Где он? — Мирон ухватил доцента за отвороты куртки.
— Да что ты… Да откуда… — попытался освободиться Михаил Владимирович, но, получив крепкий удар, отлетел в комнату.
— За что? — садясь на полу, простонал он.
— У меня человек рядом с твоим домом дежурит, — зло прошипел Мирон. — Он позвонил, что этот придурок пошел к тебе.
— Господи! — раскачиваясь из стороны в сторону, завыл доцент. — Денег приходил просить.
— Давно ушел? — легонько пнул его ногой Мирон.
— Да только что, — жалобно затянул Михаил Владимирович, проклинавший и Шаулова, который привел к нему Фомина, и Виктора Степановича, и всю их компанию. Прибьют и фамилии не спросят.
— Смотри, интеллигент, — последнее слово в устах Мирона звучало как самое грязное ругательство. — Душу выну! Если еще придет, задержи под любым предлогом. Поехали! — скомандовал он парням. — Далеко он не мог уйти!
После их ухода Икряной еще некоторое время сидел на полу, глядя пустыми глазами на осколки хрусталя. Охая и кряхтя, поднялся, пошел за веником и совком. Заметая осколки, подумал, что надо сегодня же уехать к жене на дачу, предварительно купив любые путевки и билеты на поезд. А лучше на самолет!
IX
«…Харе, харе, Кришна-Харе…» — заунывная, тупая мелодия, сопровождаемая монотонным глухим стуком маленького барабана. Фомин поудобнее оперся спиной о стену, вытянув ноги, и, полуприкрыв глаза, начал вспоминать визит к Икряному.
Наверное, его спас случай. Выйдя из квартиры доцента, он решил навести ревизию в собственных карманах. Выгребая из них мелочь и скомканные купюры, Юрка посмотрел в окно лестничной площадки. У подъезда остановилась машина, из нее выскочили трое парней, шустро кинулись к дверям парадного, загудел, опускаясь, вызванный ими лифт. Мирон! Опять все тот же Мирон!
Не дожидаясь, пока поднимет наверх Мирона и его приятелей тихоходный лифт, Юрка побежал вниз по лестнице. Проскочив несколько пролетов, невольно замедлил бег. Куда он, собственно, торопится? Внизу стоит еще один! Увидев выскочившего из подъезда Фомина, обязательно сообщит об этом и укажет, в какую сторону тот побежал. Что делать?
Несколькими этажами выше хлопнула дверь лифта, потом дверь квартиры. «Зашли к Икряному», — понял Юрка.
Ноги сами, помимо его воли, отсчитывали ступеньку за ступенькой вниз по лестнице. Навалилась тупая апатия. Сейчас они выйдут из квартиры доцента, спустятся вниз и поймают его, как глупого мышонка, запихают в машину и повезут к Виктору Степановичу. Тот радостно потрет большие ладони, словно в предвкушении обильной трапезы, и…
— Опаздываешь! — сердито прошипели рядом. Юрка вздрогнул и оглянулся: невзрачный патлатый малый в потертых джинсах стоял около приоткрытой двери в квартиру.
— Давай, заходи, — махнул он рукой, и Юрка вошел.
— Конспиратор хренов, — беззлобно ругнулся малый, закрывая за ним дверь. — Зачем выше поднимался? Уже собрались.
Юрка прошел следом за ним в комнату с задернутыми шторами, где сидели на стульях и на полу пятнадцать-двадцать пестро одетых парней и девчонок.
— Садись, — малый дернул Фомина за руку, указывая на свободное место около стены.
«Харе, харе, Кришна-Харе…» — заунывная, тупая мелодия.
Один из парней начал стучать в маленький барабан.
«Кришнаиты», — понял Юрка. Ему уже приходилось видеть их в скитаниях по городу. И вот теперь неожиданно попал на сборище кришнаитов. Даже скорее всего не самих кришнаитов, а любопытных молодых людей, решивших прийти послушать агитатора секты.
Из боковой комнатушки вышел молодой человек в очках, начал рассказывать о Кришне. Юрка не слушал — зачем ему Кришна? Интересно, сколько продлится сеанс замусорения мозгов — час, два, три? Хорошо бы просидеть здесь подольше, чтобы не встретиться при выходе со своими преследователями. Однако быстро они примчались, как на крыльях… Ох как нужен им гражданин Фомин! Но зачем? Что же он знает такое? Сам не додумаешься, а расспросить некого. Стоп, а Сакура?! Именно он свел его с Виктором Степановичем, толкнул в получатели, забрал паспорт, обещая оформить на работу в мифическую контору. Уж он-то должен знать?
Опять застучали в барабанчик, затянули надоедливый мотив.
Сеанс закончен.
— Выходим по одному, — предупредил знакомый малый. — Приходи еще, — отпирая дверь, пригласил он.
— Пока, сектант! — небрежно помахал ему рукой Юрка и сбежал вниз по лестнице.
На улице, не желая рисковать, он стремглав пролетел расстояние до ближайшей остановки и, раздвинув руками двери, успел вскочить в отходящий троллейбус. Доехав до центра, перекусил в буфете магазина «Детский мир», потолкался в ЦУМе. Поднимаясь вверх по Кузнецкому мосту, прошел мимо приемной КГБ. Может быть, зайти сюда? А что он скажет? Наплетет небылиц о повесившемся мужике, его дурной жене, мрачной фигуре Виктора Степановича и пьянице Жорке-Могильщике? Уж лучше ехать к Сакуре…
