Елена Донцова - Дочери страха
– А то что? – расплылось в отвратительной гримасе огромное Генкино лицо. – Позовешь на помощь своих телохранителей? И где же они?
– Что тебе нужно? Я очень спешу.
– Вот как ты заговорила? – продолжал глумиться мужчина. – Заимела папочку-миллионера? Забыла, как в ногах у меня ползала, чтобы не бил и объедки бросал? А папочка твой уже знает, что я ему теперь сродник, то есть внуку его родной папаша? Нас с тобой, лапа, многое связывает.
– Нет никакого внука! – отчаянным голосом крикнула Лиза. – Нас с тобой ничего не связывает! Пожалеешь, если тронешь меня хоть пальцем!
– Да что ты?! – Генка помотал головой, потом вдруг выбросил обе руки по направлению к девушке. – А теперь ему об этом скажи!
Только тут Лиза поняла, что в руках он держит пистолет, и в отчаянии крикнула:
– Ой, мамочка!
К лежащей на кровати женщине этот призыв не имел никакого отношения. Она, впрочем, даже и не шевельнулась.
Генка пошел на нее, цедя на одной ноте: – Говори, сука, куда ребенка дела, живо говори, пока пополам не переломил.
Лиза сползла по батарее на пол, сжалась и закрыла глаза, в любой момент ожидая выстрела. Но мужчина заломил ей руку, повалил на пол, затем последовал страшный удар ниже затылка – и все исчезло.
Очнулась она в кромешной тьме. Голова, казалось, превратилась в кровавый пузырь, готовый вот-вот лопнуть. Лиза боялась даже пошевелиться и не думала о том, где оказалась. Все это не имело смысла по сравнению с той болью, которая жила в ее теле. Она просто лежала и слушала странные звуки, которые неслись из темноты. Как будто кто-то подвывал тихонечко, перебивая вой короткими всхлипами и звукам типа «ва-ва-ва».
Минут через пять Лиза все-таки поднесла к лицу руку и осторожно сунула палец в рот, проверяя, верно ли ощущение, что рот полон кровью. Но на руку ничего не полилось, и девушка немного успокоилась. Попробовала пошевелиться. Подвывания сразу прекратились, и Лиза услышала дрожащий голос:
– Ты жива, да?
Кто-то быстро подполз к ней, в темноте возник огонек зажигалки – и она узнала Улю. Лицо девушки распухло от слез, маленький рот отчаянно дергался.
– Где мы? – спросила ее Лиза.
– Не знаю, – дрожа и заикаясь, зашептала та. – Это какой-то недостроенный дом, без окон, а на дверь Гена огромный засов вчера повесил. Я этот дом только из машины видела. А вокруг него пустырь, нас тут никто не найдет…
– Зачем он нас сюда притащил?
– У него был план, – с лихорадочной готовностью выкладывала Уля. – Он собирался послать отцу два сообщения, как будто от разных людей, с требованием выкупа, за тебя и за меня. Сумма была разная, и места тоже были разные, ну, куда следовало деньги нести. Гена говорил, что за которую заплатят – та и есть настоящая дочь, и только так мы узнаем правду. А он в любом случае получил бы деньги. На самом деле похитить должны были только тебя одну…
– Почему же ты здесь?
– Он мне не поверил! – заломила руки Уля. – Он подумал, что я все равно с ним не останусь! Ты ему ближе, потому что у вас ребенок и… вы из одного круга. Но это тупо, это ты с ним ради кормежки жила! А я искренне, я по-настоящему!
Голос ее истончился и перешел в тонкий жалобный визг.
– Дура ты, Уля, – сказала ей Лиза. – Генка не такой идиот, чтобы хоть в самых сумасшедших мечтах вообразить себя зятем олигарха. С его-то биографией! Да он с самого начала собирался получить выкуп и убить нас обеих.
– Неправда! – закричала Уля. – Я бы могла с ним встречаться тайно… Отец бы даже не знал! Почему он мне не поверил?..
– Уля! – попыталась перекричать ее Лиза. – А как мы тут оказались? Ведь у Генки нет машины.
– Господи, как?! Договорился с другом, тут сидел внизу в машине. Взял тебя на руки и снес вниз, а я сама за ним следом бежала…
– Там, внизу, человек один был, – замирая, произнесла Лиза. – Он не попытался ему помешать?
– Миша, шофер? – шмыгнула носом Уля. – Генка его убил. Миша бросился ему под ноги, хотел повалить и тебя вырвать, а Генка сразу выстрелил. Господи, ты думаешь, он и нас?.. Ведь мы теперь получаемся свидетельницы. Хотя ты ничего не видела…
Лиза, не отвечая, закрыла глаза. В душе словно умерло что-то. Она вдруг осознала, что до этого мига все происшествие казалось ей каким-то ненастоящим, словно продолжением того странного сна, в котором она жила все последние дни. Ей казалось, что все вот-вот закончится, спасать ее прибегут десятки одинаковых мужчин в строгих костюмах с Рэмом Григорьевичем во главе, и все снова будет хорошо. А вот теперь уже ничего не закончится хорошо. Она молча вытянулась на холодном камне.
– Лиза, не молчи, говори что-нибудь, – теребила ее за плечо Уля. – Мне очень страшно.
– А мне – нет, – еле ворочая языком, пробормотала Лиза. – Оставь меня в покое.
– Лиза!
– Хорошо, хочешь болтать, тогда ответь мне на один вопрос, – вдруг с усилием припомнила Лиза то, что так волновало ее еще вчера. – Ты помнишь себя маленькой?
– Н-не очень, – протянула Уля. – Зачем тебе?
– Просто ответь. Скажи, ты не помнишь такого, чтобы в вашей с мамой старой квартире жила еще какая-то девочка твоих лет? Или, может, просто приходила в гости?
– Что? Еще одна дочка? – с неподдельным ужасом проговорила Уля.
– Помнишь или нет?
– Не помню! И не было там никакой девочки! Мама рассказывала, что я в детстве вообще никого, кроме нее, не признавала. У меня даже был диагноз, не помню какой, но врачи говорили матери, что я никогда не буду нормально общаться и не смогу учиться в обычной школе, – со странным воодушевлением принялась рассказывать Ульяна. – Я до четырех лет вообще не разговаривала. В детском саду все время сидела в коридоре рядом со своим шкафчиком и рыдала, если кто-нибудь ко мне приближался. А дома я сразу забиралась под стол и играла там в своем кукольном домике. Если кто-нибудь приходил к маме, я затаивалась и сидела тихо-тихо. Умирала от страха, даже если знала, что это просто соседка пришла. Мне все казалось, что сейчас кто-то страшный вытащит меня из-под стола, засунет в мешок и унесет!
Выложив все это, Уля почему-то притихла и оставила Лизу в покое.
Так в темноте они пролежали еще несколько часов. А потом неожиданно все закончилось. Несколько одиночных выстрелов грянуло за самой дверью, и не успели оглушенные девушки вцепиться друг в дружку, как дверь уже распахнулась. Люди не в костюмах, а одетые очень разномастно, кто в бронежилете, а кто в белом халате, сперва осветили фонариками лежащих на полу девушек, потом ловко уложили их на носилки и понесли прочь из бетонной коробки. Пока несли от здания к машине, Лиза успела заметить у самой стены распростертую на земле фигуру, тщательно прикрытую окровавленной тряпкой. Но Лиза успела понять, кто это был.
* * *Их поместили в отдельную палату. Улю осмотрели и поставили ей капельницу, а вот Лизу полночи возили на рентген и какие-то процедуры. В конце концов оставили в покое, сказав, что перелома основания черепа нет, только сильный ушиб. Ее вернули в палату. Уля, которая поначалу чувствовала себя неплохо и даже порывалась среди ночи покинуть больницу, после укола успокоительного притихла и лежала без движения в странной позе с закинутой головой и полуоткрытыми глазами. Такой ее и обнаружил Рэм Григорьевич, навестив девушек рано утром.
– Как она? – спросил Рэм Григорьевич у Лизы, испугавшись странного вида Ульяны.
– Не знаю, – вяло ответила Лиза. – Рэм Григорьевич, Миша?..
– Парнишка в больнице, – сказал мужчина. – Ничего, оклемается.
Лиза глубоко вздохнула, словно сбрасывая с плеч невероятный груз.
– Второго деятеля тоже поймали, – почему-то шепотом сообщил ей Гриневич. – Уже дает показания. Впрочем, тут и так все ясно.
– Не все, – возразила Лиза.
– Что бы ты хотела узнать, Лиза?
Она подтянула под себя подушку, постаралась распрямить спину.
– Скажите, Рэм Григорьевич, если бы этим вашим людям не удалось выследить Генку, за кого из нас вы заплатили бы выкуп?
Рэм Григорьевич застыл на месте, потом опустился на больничный стул и произнес:
– Как нормальный человек, я до конца боролся бы за вас обеих. Но я понимаю, девочка, тебя интересует не это. Учти, рассказ будет не слишком короткий. Готова слушать?
Лиза кивнула, а с Улиной койки раздался какой-то неопределенный звук.
Рэм, 1995 год
Рэм уже час сидел в ресторане и в нетерпении поглядывал на стеклянную вращающуюся дверь в зал. Он ждал клиента. Клиент оказался какой-то пуганый, в офис по неизвестной причине прийти отказался, предложил для начала встретиться «где-нибудь в городе». Рэм не очень понимал причину такой недоверчивости, но его принцип был: всегда идти навстречу клиенту. Поэтому сейчас сидел и ждал. Как ни хотелось ему оказаться дома и перевести дух после тяжелого дня.
Он задумался о чем-то и даже вздрогнул, когда крупная фигура с шумом опустилась за столик. Рэм поднял глаза – и ему захотелось зажмуриться. Напротив него сидел Серый, слегка похудевший, чуть осунувшийся, но лучащийся улыбкой.
