Мария Жукова-Гладкова - Виски со сливками
- Ну так порадуйте бедную старую женщину звуком своего голоса.
- Э... М-м-м... - промычал молодой человек.
- Негусто, - заметила я и принялась отдавать указания: - Люда, Валя, проводите Лену в дом и займитесь ею. Девушка пострадала в схватке с бандитами, - продолжала я суровым тоном и с выражением. - Она заслуживает всяческой похвалы и требует заботы. Вперед!
Я ожидала, что мне ответят "Есть!", но военной подготовки ни Людмила, ни Валя не проходили. Тем не менее они тут же подхватили Лену под руки и повели в дом, как священную корову. Молодой человек попытался дернуться вслед за ними, Зураб тоже повернул голову, но я крикнула командирским тоном:
- Стоять!
Мужчины, в отличие от женщин, или когда-то служили в армии, или имели хоть какое-то представление о военной службе, потому что вытянулись по стойке "смирно".
- Молодой человек, - я сурово посмотрела в его сторону, - в моем джипе спит... другой молодой человек. Пожалуйста, проводите его в дом и уложите в кровать. Ему отведена спальня на втором этаже. Крайняя в левом крыле. Перед тем, как уложить спать, не забудьте снять с него противогаз.
Молодой человек быстро закивал и кинулся к разбитому джипу. Теперь указаний от меня ждал Зураб Георгиевич. Роль матери-командирши мне нравилась все больше и больше.
- Так, где Вадим? - обратилась я к младшему Чкадуа.
- У него бензин кончился, - сообщил Зураб. Я высказала вслух все, что я думаю о Вадиме, бензине и "лендровере". Больше всего, конечно, досталось Вадиму.
- Леня за ними поехал?
Зураб кивнул. Я подумала, что Вадим, наверное, все-таки решил добираться до дома в объезд. Но как же можно вообще выезжать на дело с неполным баком? Расслабился тут как на даче, балбес.
- Бабуля, - снова залепетал младший Чкадуа, - а как все-таки там Вахтанг? Я могу к нему поехать?
- Скоро он будет дома, - сообщила я.
- Но телефон не отвечает! Я звонил, звонил...
- Он только сам звонит, - отрезала я. - С ним все в порядке. Он в надежных руках. И вообще, хватит дышать воздухом. Пошли в дом. Я есть хочу.
- Конечно, конечно, - закивал Зураб Георгиевич. - раз Вахтанг велел принимать вас как родную...
В эту секунду за ворогами раздался сигнал клаксона. "Нашли время вернуться, - со злостью подумала я. - Ни раньше, ни позже".
Ворота, кроме меня и Зураба, открыть было некому. Я посмотрела в "глазок", и, к своему большому удивлению, увидела огромную цистерну. Водитель-грузин призывно махал рукой, определенно зная о наличии "глазка" и его месторасположении.
Я жестом показала Зурабу, что ему следует взглянуть в "глазок".
- Знаешь его? - шепотом спросила я, имея в виду водителя.
- Племянник! Сын первой жены Вахтанга от второго брака.
Я не стала напрягать свои и так усталые мозги, разбираясь в родственных связах семьи Чкадуа, отодвинула засовы и взялась за левую створку ворот. Зураб взялся за правую.
Цистерна въехала во двор, мы закрыли ворота и поставили на место все засовы. Племянник тем временем открыл заднюю часть цистерны - она, как оказалось, отводилась вниз нажатием специального рычажка, словно крышка, приделанная к огромной кастрюле, образовывая спуск. Внутри крышки оказались ступени. По ним спускался улыбающийся Вахтанг Георгиевич в белом махровом халате и шлепанцах.
Глава 17
Вахтанг Георгиевич выглядел отдохнувшим и посвежевшим. Увидев его в эту минуту, никто не смог бы сказать, что на днях из его пышного тела извлекли две бандитские пули.
Я заглянула внутрь цистерны и обалдела. Она была обустроена по высшему классу - этакий спальный вагон. Всю ее внутреннюю часть занимало огромное ложе, застеленное периной, усыпанной подушками всех форм и размеров. Словно для какого-нибудь шаха или для султана большого гарема. В стену были встроены холодильник и бар. С потолка свисал телевизор - как в "Боингах" ряда моделей или "А-330", который почему-то всем самолетам предпочитал мой предыдущий. В дальнем конце цистерны была дверь. Я предположила, что за ней находятся необходимые удобства. Как оказалось, там, кроме унитаза, был еще и душ. Неплохо устроился Вахтанг Георгиевич. Очень неплохо. Вот только спутницы не хватало для такого комфортабельного путешествия.
Вахтанг Георгиевич и Зураб Георгиевич бросились друг к другу в объятия, словно не виделись целую вечность, и, мешая грузинские слова с русскими, запричитали. С каждой минутой братья становились все радостнее и радостнее; Как же: оба живы и почти целы.
Пообнимавшись вдоволь с братом, Вахташа повернулся ко мне. Мою скромную особу он узнал сразу: ему уже доводилось видеть меня в облике старушки. Чкадуа кинулся ко мне, сгреб в объятия и завопил:
- Наташенька, свет очей моих! Спортсменка, комсомолка, красавица!
Я не была спортсменкой (овладение искусством самообороны я не считаю спортом как спортом я никогда не занималась), комсомол к тому времени, когда мне исполнилось четырнадцать, уже приказал долго жить, ну а красавицей в моем нынешнем маскарадном костюме меня назвать, откровенно говоря, было нельзя. Но Вахташа видел мое истинное лицо и был искренне рад обнять одну из своих спасительниц.
По-моему, Зураб очень удивился, слушая, как его старший брат осыпает меня многочисленными сочными эпитетами. По мнению Вахтанга, выхолило, что краше меня на свете вообще нет ни одной женщины. Я была и самой красивой, и самой умной, и, главное, самой молодой.
Наконец поток слов, лившийся из горла Вах-танга, иссяк, и он поинтересовался:
- А где остальные?
- В доме, - ответил Зураб и захлебываясь от эмоций, стал рассказывать о том, как он звонил по всем телефонам, разыскивая дорогого брата, потом примчался сюда, тут пожаловали мы с Мулаткой и еще каким-то спящим мужиком в противогазе, с эскортным сопровождением бандитской группировки.
Я перебила Зураба и представила свою версию случившегося, вкратце пояснив, как мы с дядей Сашей и Марисом провели этот день. Вахтанг не переставал восхищаться моими талантами (и дяди-Сашиными, конечно). А узнав, что полковник Никитин вынужден сейчас стоять где-то посреди дороги, потому что балбес Вадим не позаботился о том, чтобы вовремя заправиться, отдал распоряжение племяннику - шоферу комфортабельной цистерны, ехать за дядей Сашей и быстро доставить дорогого друга на дачу. А уж Вахтанг Георгиевич сейчас закатит пир на весь мир для дорогих
друзей и спасителей.
Правда, дяде Саше не суждено было попутешествoвать в комфортабельной цистерне, потому что не уепели мы открыть ворота, как увидели подъезжающие к дому машины Вадима и Леньки.
Вахтанг снова раскрыл объятия, теперь уже для дяди Саши. Леонид Ильич, наверное, в гробу переворачивался от таких поцелуев. Лишь вид вылезающей из машины Оксанки заставил Вахтанга Георгиевича отпустить дядю Сашу. Он уставился на пьяную Леванидову, которая так и не выпускала из рук бутылку коньяку. Наряд на ней был все тот же - да и откуда новому-то взяться? Правда, Оксана чувствовала себя в нем прекрасно, словно всегда только так и ходила. Но, наверное, в последнее время так оно и было. Кто-то комфортнее всего чувствует себя в спортивном костюме, кто-то - в вечернем платье, а кто-то - вот так в сексшоповском бельишке, достойном любой панели. Противогаз Оксанка сняла.
Вадим вывел Руту, по которой Вахтанг Георгиевич только скользнул взглядом, и повел ее в дом, поддерживая за плечи. Рута была в длинной футболке-платье. Слава Богу, могла сама идти, хоть и при поддержке постороннего. Взгляд у нее бъш еще не совсем осмысленный. Дядя Саша пошел вслед за Рутой в дом, сказав, что должен заняться девушкой: она требует медицинской помощи (оказывается, дядя Саша еще и медик?). Леня отогнал "лендровер" и свою "Ниву" в гараж. Племянник братьев Чкадуа поинтересовался у своих дядей, что делать с цистерной.
- Подвал занят? - спросил Вахтанг у Зураба.
Младший брат не знал. Я не сомневалась, что речь идет о подземном бункере. Ответ дал Ленька, сказал, что в подвале места еще для одной цистерны нет, тем более для такой огромной.
- Во дворе оставь, - велел Вахтанг. Георгиевич и снова уставился на Оксанку, которая уже разглядела, что внутри открытой цистерны имеется бар, заставленный выпивкой.
Не спрашивая разрешения, пошатываясь, она направилась вверх по лесенке и чуть не свалилась. Влезла внутрь и проследовала на своих каблуках прямо по перине. Открыла стеклянную дверцу, осмотрела его содержимое и извлекла бутылку "Камю". Хороший вкус у мадам, которой место только на панели.
Оксанка осушила остатки из бутылки, с которой прибыла в гости к Вахтангу Георгиевичу, бросила ее на перину, умелым движением открыла "Камю". Она пила весьма крепкое содержимое, как воду, что поразило даже видавших виды братьев Чкадуа, которые, как завороженные, уставились на незванную гостью.
Братья переглянулись, опять посмотрели на Оксанку, которая, сделав, неверный шаг, грохнулась на перину, самортизировавшую удар, пролила часть содержимого бутылки на дорогие подушки, тут же схватила бутылку, еще глотнула, а потом подняла голову и, наконец, обратила внимание на нас, стоявших во дворе.
