Фридрих Незнанский - Месть предателя
– Но я и не говорил, что Поташев желает смыться. Он просто почувствовал, что ему наступают на хвост. А так как Эдуард Владимирович не ящерица и свой хвост отбросить не может, то хорошо понимает, что для него существует опасность быть раздавленным.
– Однако вы говорили, что за Поташевым стоят весьма влиятельные люди.
– Люди, которые являются влиятельными при одном правительстве, при другом могут стать никем. И вся российская история хорошее тому подтверждение. Вы ведь, Юрий Петрович, наверняка помните из ваших школьных учебников знаменитую революционную фразу…
– Кто был никем, тот станет всем?
Булгак утвердительно кивнул, а его глаза вновь стали печальными.
– Когда-то правильность этого бандитского афоризма я испытал на себе, – с грустью в голосе сказал он. – Это было в роковые сороковые… В течение двадцати четырех часов я потерял все. Кроме земель и усадьбы у меня был огромный дом в центре Кишинева. Теперь в нем функционирует какой-то ресторан и… прочее.
Булгак ненадолго ушел в себя, словно погрузился в свое тяжелое прошлое.
– Но вернемся в нашу действительность, – продолжил Олег Витальевич. – Сделку, из-за которой я отложил свои дела и приехал в Москву, мне, как оказалось, предложили мерзкую.
– Что именно предложил вам Поташев?
– Ему понадобилась моя помощь. Вернее, мое имя. Поташев решил обанкротить одну из собственных фирм. Естественно, банкротство должно было быть липовым. На самом же деле все деньги предполагалось перекачать на Запад, где мне предлагалось открыть новую фирму, которая должна была выпускать ту же продукцию, что и здесь.
– По сути, он просто хочет перенести производство из одной страны в другую? И что же в этом предосудительного?
– На первый взгляд ничего. Но то, как это будет сделано и ради чего, является мерзостью.
– Объясните, пожалуйста.
– Фирма, которую решил обанкротить Поташев, называется «ВДП».
– Но ведь это же процветающее предприятие! – удивленно сказал Гордеев. – И продукция его не залеживается на складах.
– Да, так оно и есть, но на бумаге дело может выглядеть иначе. Бумага ведь, известно, все стерпит…
– И к тому же фирма «ВДП» стала монопольным поставщиком военной формы из перлара. У нее госзаказ. Ведь одежда из перлара прочна, удобна и относительно недорога. Если, конечно, сравнивать качество и цену.
– Все дело именно в этом. Поташеву, видимо, мало тех денег, которые он получает. Государство-то ему платит в рублях. Не так ли?
– Да.
– А сейчас здесь у вас очередной кризис. Иностранные инвесторы покидают Россию. Доллар вырос, а рубль соответственно упал. Значит, упали и доходы фирмы «ВДП». Ведь поднять цену на свою продукцию Поташев не может.
– Почему?
– А ему просто не дадут этого сделать. В производственной цепочке нет ничего импортного, того, что было бы куплено за валюту. Сырье местное. Рабочие руки – тоже. Станки и производственные линии покупать ему за границей незачем, они у него и так новые. Но вот если он перенесет свое производство за границу, то есть откроет там другую фирму, то сможет уже диктовать вашему государству свои условия. Он, таким образом, избавит себя от российской непредсказуемости. Изделия из перлара будут продаваться за твердую валюту. И Россия, если она очень заинтересована в изделиях из перлара, будет покупать их, естественно, не за рубли. При прежнем правительстве Поташеву удалось, с помощью военного лобби, добиться утверждения новой армейской формы, и Российская армия постепенно начала переодеваться. На смену форме старого образца приходит новая – из перлара. А на переправе, Юрий Петрович, как вы знаете, коней не меняют.
– Значит, Поташев предложил вам организовать за границей производство перларовой ткани? – спросил Гордеев.
Булгак кивнул.
– Эдуарду Владимировичу нужны были мое имя и мой авторитет, которым я пользуюсь в определенных кругах.
– И, вероятно, деньги? Поташев предложил вам войти в долю?
– Деньги? – удивленно переспросил канадец. – Они у него есть, и в достаточном количестве. Я так понимаю проблему. Так что производство перлара будет создано именно на его средства. Мне же Поташев предложил очень приличный процент от прибыли. Если я дам свое согласие на его предложение, то на мой счет, как выразился Эдуард Владимирович, будут постоянно капать большие деньги.
– Но, Олег Витальевич, насколько я знаю, технология производства перлара является ноу-хау, которое принадлежит наследникам Перетерского. Ведь именно Перетерский изобрел это сверхпрочное волокно.
– Да, так должно было быть. Но Перетерского нет. Он убит. А его единственной наследницей до недавнего времени являлась сорокапятилетняя бездетная и незамужняя племянница, которая от неустроенности личной жизни покончила с собой.
– Откуда вы это знаете? – насторожился Гордеев.
– Мне рассказал об этом сам Поташев.
– И вы ему верите?
– Во всяком случае, не верить у меня пока не было оснований. Причина гибели этой несчастной женщины может быть любой, но то, что ее уже нет в живых, это точно.
– Значит, наследников у Перетерского больше не осталось?
– Нет. Однако в завещании Перетерского был предусмотрен и другой пункт, по которому в случае, если его единственная наследница по каким-то причинам не сможет вступить в права владения наследством…
– Неужели Поташев показывал вам это завещание?
– Да, но только в копии.
– И о чем же этот пункт?
– В нем сказано, что в таком случае все права на производство перлара переходят к руководству фирмы «ВДП».
– А руководство «ВДП» – это Невежин и сам Поташев?
– Да, но Невежин сидит в Бутырках, – сказал Булгак, – по подозрению в организации убийства Перетерского. И следствие еще не закончено. То есть точка не поставлена.
– Олег Витальевич, вы не знаете, когда покончила с собой племянница Перетерского? – задал вопрос Юрий.
– Поташев говорил мне, что это произошло вскоре после смерти ее дяди. Предположительно бедная женщина не вынесла одиночества. Ведь она осталась совсем одна на белом свете. Да и жила она не в Москве, а где-то в провинции. А чем дальше от Москвы, тем труднее одинокому человеку выжить, так как зарплату там постоянно задерживают или вовсе не выплачивают. Так, по крайней мере, утверждают ваши газеты.
– Эту версию вам подсказал Поташев? А где она жила, не знаете?
– Нет, я домыслил. Что же касается племянницы, то он обмолвился, что где-то в Сибири. Не уточнял.
– Скажите, Олег Витальевич, а как именно Поташев собирался с вашей помощью начать за границей производство перлара, если ноу-хау принадлежит фирме «ВДП»?
– Вот для этого-то ему и понадобилось обанкротить свою фирму. Сделать это не так сложно. Достаточно умышленно или «ошибочно» вложить деньги в заведомо проигрышное дело. Сейчас это делается крайне просто. Нужно лишь приобрести государственные краткосрочные облигации – ГКО, – объяснил Булгак Гордееву и тут же задал адвокату свой вопрос: – Вы, Юрий Петрович, разве забыли скандал вокруг Мавроди и его фирмы «МММ»?
– Нет, – усмехнулся Юрий. – Мавроди тогда создал финансовую пирамиду, от которой, когда она рухнула, пострадали многие граждане, фирмы и даже финансовые структуры.
– Так вот, ГКО – такая же финансовая пирамида, но только уже на государственном, правительственном уровне, которая неминуемо рухнет и погребет под собой не отдельных граждан, как в случае с «МММ», а крупные банки. И причем не только российские. Но ваши пострадают больше других и в первую очередь. И случиться это может в ближайшие месяцы. Есть, конечно, много других способов устроить липовое банкротство.
– А какой из них выберет Поташев?
– Не знаю, – ответил Булгак и развел руками. – Сейчас, в отсутствие Невежина, он полноправный и единоличный хозяин фирмы «ВДП». И может сделать все, что захочет. Разорит собственное предприятие, а спишет все на кризис и на ошибки своей рискованной финансовой политики. Потом покается перед сотрудниками, которые останутся без работы. Ведь не ошибается только тот, кто ничего не делает. Хотя такого об Эдуарде Владимировиче никак не скажешь. Так что злой умысел в его действиях углядят лишь единицы, да еще те, кто будет в это посвящен.
– А кто еще, кроме вас, посвящен?
– Теперь, насколько я знаю, вы и Татьяна. И еще один человек, о ком мне точно известно, Орлов Виталий Борисович – правая рука Поташева в фирме «ВДП». Хотя на самом деле мне пока еще не совсем ясно, кто из них чья рука. То ли Орлов – рука Поташева, то ли Поташев – рука Орлова, то ли они оба – руки кого-то третьего.
– Но как, скажите, Поташев собирался передать вам права на производство перлара? – поинтересовался Гордеев.
– А при банкротстве фирмы описывается ее имущество, которое потом идет с молотка. Вырученные же деньги делятся между кредиторами. Так вот, Поташев, чтобы расплатиться со своими кредиторами, продал бы мне все права на производство перлара. Именно права, а не лицензию. После чего я становлюсь единственным в мире производителем этого сверхпрочного волокна. Но, как вы понимаете, – добавил Булгак, – конечно же только на бумаге.
