Грегори Макдональд - Жребий Флетча
Джиббс стоял за спиной у Флетча, Энглехардт – перед дверью.
– В магнитофон вставлена пленка, – продолжил Флетч. – Вернее, копия. Оригинал отправлен по почте вместе с остальными пленками.
После короткого колебания Энглехардт подошел к стрлу и нажал кнопку «Пуск». Номер заполнил громкий голос Джиббса.
– Кто бы мог подумать, что мой дорогой начальник отдела будет путешествовать по Югу со снегом в «дипломате». Какое счастье, что он не тает..!
...Но я тоже приготовил тебе сюрприз, мой дорогой начальник. Ты спрашиваешь, какой? Объясняю. Помнишь двух крошек в коктейль-холле Билли-Бобби? Так вот, сэр, я взял на себя смелость пригласить их в наш журналистский «люкс». В этот вечер! Этот час! Эту минуту! Вернее, двадцать минут тому назад.
– Ты их пригласил? – голос Энглехардта.
– Конечно, – Джиббс. – А почему бы и нет? Они же журналистки. Развращенные женщины. Можно ли ждать от них чего другого?
– Я тоже кое-кого пригласил, – Энглехардт.
– Правда? – Джиббс. – Так их будет четыре? Четыре голые девицы в одной комнате! И нас двое. Потрясающе!
– Спасателя, – Энглехардт. Энглехардт выключил чудо-машину.
– На этом пленка не кончается, – заверил его Флетч. – И мне представляется, что ваше руководство, придерживающееся консервативных взглядов, едва ли одобрит вашу пьяную оргию. Да еще щедро сдобренную кокаином. «Меняемся! Все меняются!» – передразнил он Джиббса.
Плечи Энглехардта пошли вперед. В тот момент он более всего напоминал быка, готового ринуться в атаку.
Кулаки его сжались.
Кровь прилила к лицу.
– Живем, как журналисты! – вновь процитировал Джиббса Флетч. – Гребаные журналисты!
Джиббс все еще пребывал в шоке. Бледный, как мел, с отвисшей челюстью.
– Разумеется, это не оригинал. Но ничем не отличается от него. Те же действующие лица, те же ремарки...
– Ты поставил «жучок» в наш номер! – Джиббс обрел дар речи. – Черт побери, Флетчер, ты же поставил «жучок» в наш номер!
– Конечно, поставил. А ты ждал от меня другого? Кулаки Энглехардта разжались.
– И что вы собираетесь с этим делать? – спросил он.
– Естественно, шантажировать вас, – Флетч подхватил оба чемодана. – В ближайшие шесть недель я хочу получить официальное уведомление о том, что все выдвинутые против меня обвинения сняты. И выброшены в Потомак. В противном случае порушатся карьеры Роберта Энглехардта и Дональда Джиббса.
– Мы не сможем этого сделать, – пробурчал Энгле-хардт.
– Это же оскорбление Агентства! – добавил Джиббс.
– Думаю, вы сумеете найти выход.
Лимузин, на котором Флетча доставили из аэропорта, уже уехал, и ему пришлось вызывать такси. Он стоял у отеля, меж двух чемоданов, когда в вестибюле появился Джиббс. Он направился к Флетчу, все еще с неестественно бледным лицом.
– Флетчер, – не проговорил, но прошептал он.
– Да?
Подъехало тахси.
– Если ты заподозрил, что Эггерз и фейбенс не служат в ЦРУ, почему же ты согласился?
– По трем причинам.
Флетч отдал чемоданы таксисту.
– Во-первых, я любопытен.
Флетч открыл задяюю дверцу.
– Во-вторых, мне показалось, что может получиться интересный материал.
Он залез в кабину.
– И в-третьих, мне не хотелось садиться в тюрьму, – на этом задняя дверца захлопнулась.
ГЛАВА 38
– ФРЕДДИ!
С саквояжем в руке, она подходила к лесенке, ведущей в салон двенадцатиместного самолета.
– ФРЕДДИ!
Он бежал по бетону летного поля, чемоданы немилосердно били по ногам.
– ФРЕДДИ!
Наконец она услышала его, остановилась.
– Послушайте, – он догнал ее, тяжело дыша. – Послушайте. Вы – Фредди Эрбатнот.
– Нет. Я – мисс Блейк.
– Я могу все объяснить.
Глаза ее сузились.
– Э...
Она ждала.
– ...э
Она ждала.
– Короче, объяснить я могу. Объяснение тому есть. Пилот, в белой рубашке с короткими рукавами и в солнцезащитных очках, ждал на лесенке, пока они поднимутся в салон.
– Э... Но на это потребуется время.
– Времени у нас больше нет. Для нас двоих.
– Есть! – воскликнул Флетч. – И всего-то вам нужно полететь со мной в Италию. Сегодня вечером.
– Ирвин Флетчер, я, между прочим, работаю.
– Отпуск! Почему бы вам не взять отпуск? В Канья сейчас изумительная погода.
– Будь у меня свободное время, я осталась бы здесь, чтобы отшлифовать статью об убийстве Уолтера Марча.
– Отшлифовать?
– Пока я смогла передать по телефону лишь самое важное.
– Самое важное? И что же вы передали?
– Да вы сами все знаете. Самоубийство Лидии Марч. Ее признание. Убийство Младшего. О Джозефе Молинаро...
– Однако!
Фредди продолжила, как бы рассуждая вслух сама с собой.
– Отшлифовать статью придется в Нью-Йорке. И сдать в субботу утром.
– Тогда вы сможете полететь в Италию, – схватился Флетч за соломинку. – В субботу.
– Вы же знаете, что в понедельник начинается суд над Джеком Барроузом.
– Джеком Барроузом?
– Флетч, в прошлом году я получила премию Малхолланда за освещение дела Барроуза. Вы же знаете.
– Да, конечно. Первый раз слышу.
– Флетч, вы журналист или как?
– Местами, местами.
– Я бы скорее подумала, что вы – кондуктор автобуса, только кондукторы должны ладить со всеми.
Пять человек смотрели на них через иллюминаторы.
– Я должен лететь в Италию. И оставаться там шесть недель, не меньше. То есть, я хочу сказать, что мне нужно уехать из Штатов на шесть недель.
– Приятного вам отдыха.
– Фредди...
– Ирвин...
– Есть же способ объясниться.
– Наверняка, есть.
– Все так запутано...
Фредди щурилась на солнце.
– Просто невозможно найти, с чего же начать...
Фредди Эрбатнот широко улыбнулась.
– Тогда помолчите, Флетчер.
В салоне нашлось лишь два свободных места. Одно впереди, по соседству с Шелдоном Леви, его заняла Фредди, второе – сзади, рядом с Леоной Хэтч. Туда сел Флетч.
Леона Хэтч пристально смотрела на него, пока он снимал пиджак, усаживался, застегивал ремень безопасности.
– Могу поклясться, я видела вас раньше. Только вот где...
В первом ряду белокурая головка Фредди уже уткнулась в свежий номер «Ньюсуорлда».
Леона Хэтч продолжала сверлить взглядом Флетча.
– Как вас зовут?
– Флетч.
– А ваша фамилия?
– Флетчер.
– Имя?
– Ирвин.
– Что-что?
– Ирвин. Ирвин Флетчер. Но люди зовут меня Флетч.
