Елена Милкова - Охота на скунса
– Язык, – ответил тот. – Я составляю словарь эльфийского языка и стремлюсь восстановить его в тех чертах, которые восстановить возможно. Это называется «лингвистическая реконструкция».
– Надо же, эльфийский язык! Интересно было бы посмотреть… Ну и насколько далеко ты продвинулся? Там и грамматика есть? – задал очередной вопрос Савва.
– Продвинулся я значительно. Пока в основном собираю лексику, слова то есть. Мне повезло – удалось получить доступ к неопубликованным материалам – к «Властелину колец». Через Интернет.
– Так, – сказала Ольга. – Значит, вовсе не один Петруша тратит бесценное компьютерное время! Что же ты молчал, когда я тебя спрашивала?
Павел сразу съежился и, ни слова не говоря, уткнулся в тарелку. Контакт был утрачен.
– А ты не интересовался, как реконструируют человеческие языки? – как ни в чем не бывало продолжал Савва. – Может быть, стоит немного расширить круг интересов, а?
И, потянувшись через стол, он слегка коснулся ладонью Пашиной руки. Ольга следила за происходящим во все глаза. Ей показалось, что Павел вздрогнул, и она хотела уже вскочить и крикнуть во весь голос: «Вы не имеете права! Немедленно исправьте все, что сделали!» Прежняя Ольга, наверное, так бы и поступила, но нынешняя успела сообразить, что если и вести подобный разговор, то уж никак не при самом Павле.
Павел тем временем поднял глаза от тарелки и пробубнил – недовольно, но вполне членораздельно:
– Я потратил на это часа три или четыре. Можешь не давать мне неделю денег на обед.
– Как же так – ты не будешь обедать?
– Наука дороже. – Это было уже вовсе не обиженное, а полное достоинства бурчание.
– Ладно, посмотрим, – махнула рукой Ольга.
– Ну спасибо за чай, за ласку, за приятную беседу. – Савва поднялся:
– До свидания, Петр и Павел.
– До свидания, – вежливо попрощался Петр.
– Вы уже уходите? – вскинул глаза Павел. – Вы же хотели посмотреть на эльфийский язык.
– Да, действительно. – Савва беспомощно огляделся. – Вообще-то поздно. Давай в следующий раз.
– Вы далеко живете? – спросила Ольга в прихожей.
– Не особенно, – ответил Савва Морозов, надевая шляпу, отчего сразу стал снова похож на пришельца из недалекого прошлого. – Все зависит от того, что есть близко и что далеко. Кстати, у вас хорошие сыновья, очень светлые. Голубое свечение, почти чистое.
– А вы… – Ольга хотела спросить: «Вы экстрасенс?» – но вопрос показался ей таким идиотским, что она заменила его первым попавшимся:
– … вы носите такую интересную шляпу…
– Эту шляпу мне дал мой учитель, когда он уходил от меня, – ответил Савва. – Поэтому я и ношу ее. Я знаю, что на нее обращают внимание, но, наверное, в каждом человеке должно быть что-то, на что другие обращают внимание. Еще раз спасибо и до свидания.
– До свидания, – сказала Ольга.
Она не стала спрашивать, зайдет ли он еще. Надо будет – зайдет.
Савва шел по улице и улыбался, вспоминая эльфийский язык и общечеловеческие ценности. Свечение Торина было очень интенсивным, в мальчике скрыт большой энергетический потенциал. Но очень толста и корка, отделяющая его от окружающего мира. А свечение или энергия, какими бы сильными они ни были, угаснут, если будут постоянно замурованы в такой непроницаемой оболочке. Пока у него еще открыт выход, связывающий его с теми, кто разделяет его интересы. Но и он может затянуться. Жаль будет. Собственно, Савва ничего особенного и не совершил, он просто сделал оболочку потоньше и, главное, придал ей немного иную структуру, так что она со временем будет не уплотняться, как это, скорее всего, произошло бы, а, напротив, истончаться до нормальной мембраны, не препятствующей обмену со средой.
Нельзя растрачивать силы под завязку. Еще надо устроиться на ночь. Савва давно жил в гостиницах. Это самое простое. Разумеется, было совсем не трудно устроиться на ночлег практически в любом доме, но гостиницы были проще всего. На это уходило минимальное количество энергии.
Бесплатный номер в дорогом отеле
Маша Кабанова сидела за компьютером в Reception отеля «Санкт-Петербург» и аккуратно наносила перламутровый розовый лак на длинные ухоженные ногти. Результат оправдал ожидания: действительно, всего минута, а лак совершенно высох. Значит, реклама не обманула.
Легким касанием Маша поправила прическу, вынула зеркальце и аккуратно очертила линию губ. Все было идеально. Даже форма гостиничной служащей шла ей. Вполне можно рассчитывать, что кто-нибудь из состоятельных гостей обратит на нее внимание… Плохо, правда, что не все сразу понимают, что девушка, подающая им ключи, так же покладиста и готова их обслужить в номере, как и ярко накрашенная блондинка у столика в лобби. Но Маша ей не завидовала. Конечно, у той, разумеется, клиентура больше, но зато приходится тратиться на «дружков», которые забирают львиную долю.
Маша вздохнула. Было скучно. Еще бы – поздняя осень, дожди, день стремительно укорачивается. Какой идиот попрется в Питер, когда можно поехать на солнышко в Анталью? А командировочным тут не по карману. Что говорить – настоящий мертвый сезон. А шубу бы неплохо обновить… Так ведь как назло нет никого!
Дверь открылась, и швейцар впустил какого-то нелепого типа в шляпе. Увидев его, Маша чуть со смеху не прыснула. Шляпа-то одна чего стоит, а тощий-то, Господи! Нет, это был явно не герой ее романа. Но она умела держать марку, а потому сразу же уткнулась в компьютер, деловито двигая «мышкой».
– Мне нужна комната, – сказал тощий. Маша подняла глаза.
– Минимальная цена – сорок условных единиц, – ответила она машинально.
– Мне нужна комната, качество не важно, но с видом на Неву. Обязательно.
Маша смотрела незнакомцу прямо в глаза. Он уже не казался нелепым, тем более смешным. Его темные глаза смотрели пристально и внимательно.
– Номер четыреста сорок второй, – сказала Маша. – На четвертом этаже. Окна выходят на набережную.
– Спасибо. Это как раз то, что мне нужно. – Незнакомец улыбнулся, продолжая внимательно смотреть на Машу.
– Возьмите ключи. – Она вынула их из ящика и подала незнакомцу.
– Еще раз огромное спасибо, – ответил тот и, забирая ключи, слегка коснулся ее руки.
Ощущение от прикосновения обожгло, как будто его пальцы были горячими, как огонь, или холодными, как лед. На миг девушке показалось, что у нее закружилась голова. Но скоро это состояние прошло. Маша вывела на экран базу данных гостиницы, затем откинулась в кресле, не понимая, зачем она это сделала. Она снова оглядела совершенно пустой холл. В голову полезли неожиданные мысли. Почему-то вспомнился университет, который она бросила на третьем курсе. Язык более или менее выучила, а диплом, кому он нужен. «А может быть, сходить в деканат, попробовать восстановиться? – подумала Маша. – Меня же не за двойки отчислили, я сама ушла. Вполне могут восстановить». О незнакомце, которого она только что совершенно бесплатно поселила в прекрасный номер с видом на Неву, она даже не вспомнила.
Савва едва добрался до кровати. В ушах звенело от слабости. «Господи, ну почему вот так всегда, – думал он. – Сколько сил ушло на эту девчонку… Она ведь неплохая, просто привыкла плыть по течению, ориентиров надежных нет… Это же мелочь. Но тут мелочь, там, а энергия уходит».
Больше сегодня он был не способен ни на что. Решительно ни на что. Не смог бы даже вылечить мышь от насморка. Хотя у зверей такие хвори случаются, что иной раз приходится выкладываться целиком. Кто их знает, какие у этих мышей болезни.
Савва снял шляпу, куртку, ботинки и лег на кровать. Постепенно звон в ушах затих. Он встал и, подойдя к окну, настежь распахнул его. В гостиничный номер ворвался холодный сырой воздух города. И все же сквозь гарь и автомобильные выхлопы в нем чувствовалось дыхание моря. Савва снял рубашку, расставил руки в стороны и закрыл глаза, представляя себе Океан, это огромное живое существо, прародителя всего сущего.
Сейчас бы еще постоять босыми ногами на земле, вмиг бы все восстановилось. Но идти вниз он не стал, да и куда? На асфальтированную набережную? Вот если бы в деревне… Хорошо всяким бабкам-колдуньям, которые живут на лоне природы. Сидят себе в лесу у ручья под солнцем или на поляне, залитой светом луны. Энергия восстанавливается мгновенно. Можно в прямом смысле слова горы свернуть. А сталкиваться приходится с пьющим мужиком, больными зубами, детской грыжей. «Хотя я, наверное, все упрощаю, как и всякий человек», – подумал Савва.
В помещении стало совсем холодно, температура сравнялась с уличной. Но Савва как будто и не чувствовал холода. Он открыл глаза, опустил руки и закрыл окно. Теперь – горячая ванна и сон. К завтрашнему дню силы восстановятся, и он станет сильным, как всегда.
В постели, засыпая, он снова, уже в который раз, попытался вспомнить, углубляясь все дальше и дальше в свое прошлое. Скитания по городам, еще дальше – непроходимая тайга, избушка в лесу, силки на животных, дружелюбные сибирские лайки, Учитель. Савва видел, как старое доброе лицо склонилось над ним, больным и умирающим. Но прежде, что было прежде? Ничего. Пустота. Как будто он появился на свет уже взрослым, но беспомощным, как и полагается новорожденному. А Учитель выхаживал его, как нянька. Но ведь было же и раньше что-то, обязано, должно было быть! Но как его найти, это утраченное прошлое?
