Лора Липман - Чарующий город
Рок продолжал стоять, положив руку на ошейник собаки, но не держась за него. И поэтому он не успел ничего сделать, когда Эски, совершив грациозный длинный прыжок, кинулась вслед за «Вольво», выезжавшим на подъездную дорогу, ведущую к шоссе. Рок был сильным и выносливым, но он не был спринтером и не мог догнать Эски, быстро сокращавшую расстояние с автомобилем. Тесс решила, что собака бежит со скоростью примерно тридцать километров в час, может быть, тридцать пять. В любом случае она уже догнала «Вольво» и теперь бежала около правого заднего колеса.
— Борзые могут развивать скорость до шестидесяти километров в час, — вслух произнес Кроу.
— Меня сейчас гораздо больше интересует, какую скорость сможешь развить ты.
— Я не могу ехать быстрее по этим колдобинам, но не волнуйся, на шоссе мы сможем ехать быстрее, и Эски прекратит эту погоню.
«Вольво» теперь ехал со скоростью пятьдесят километров в час, но Эски не отставала. На собачьей морде не было заметно ни злобы, ни разочарования — одна только решимость. Эски высунула язык и, по-видимому, наслаждалась гонкой. Она, очевидно, решила, что это очередная игра. «Они ведь никогда меня не оставят». Эски напоминала кенгуру в тот момент, когда ее задние лапы оказывались впереди тела. Она преодолевала все неровности и повороты дороги гораздо лучше автомобиля, который трясло и заносило в сторону на каждой выбоине.
— Останови машину, Кроу.
— Я вижу ее, так что не волнуйся, автомобиль не заденет ее. Мы уже почти на шоссе.
— Останови машину сейчас же!
«Вольво» начал замедлять ход, но Тесс не стала дожидаться, когда автомобиль остановится. Она открыла дверь и выскочила из машины. Эски тут же положила передние лапы на плечи Тесс и лизнула ее в лицо в надежде, что ее похвалят за усердие. Кроу тоже вышел из машины, но Эски не обратила на него никакого внимания, продолжая облизывать Тесс. Спустя несколько секунд к ним подбежал Рок, запыхавшись гораздо больше собаки.
— В связи с этим у меня появилась идея потренироваться в беге по пересеченной местности, — произнес он, отдышавшись. — Я отведу ее в дом, и вы спокойно вернетесь в город. На этот раз я буду ее крепко держать.
— Она любит тебя, — удивленно произнес Кроу, и в его голосе Тесс уловила горечь. — Она тебя любит.
Тем временем Эски не оставила на лице Тесс ни одного сухого места. Запах изо рта был ничуть не лучше, чем прежде, но на сей раз Тесс не возражала, она даже с удивлением поняла, что он ей почти нравится.
— Если Эски так хочет остаться со мной, думаю, мы должны отвезти ее обратно домой. Я смогу выгуливать ее на террасе после наступления темноты, или мы наймем ей охранника. Мы что-нибудь придумаем. Если Спайк хотел, чтобы именно я позаботилась об этой собаке, значит, у него были на то вполне определенные причины.
Пока они разговаривали, Эски с самодовольным видом забралась на заднее сиденье. Неделю назад, вчера, даже еще пять минут назад Тесс была уверена, что собаки не умеют улыбаться, но Эски определенно ухмылялась во всю пасть.
— Вот мы и осуществили «план номер один», — Тесс повернулась к Кроу. — За второй вообще не имеет смысла браться?
— Конечно, — ответил он, не отрывая взгляда от дороги, — но мне это кажется нечестным.
— Что? «План номер два»?
— Нет. То, что она любит тебя больше, чем меня. Ты почти ничего для нее не сделала, тогда как я читал специальные книги, готовил правильную собачью еду и вынимал кости из ее горла. Она должна больше любить меня. Но ведь я тоже люблю тебя, поэтому я ее вполне понимаю.
Кроу припарковал «Вольво» у черного хода бара. Пока он звонил в дверь, Тесс спряталась за машиной. Спустя несколько минут появился Томми, зевая и щурясь от яркого дневного света.
— Мы откроемся только через пару часов, так что приходи попозже, парень, — посоветовал он Кроу. Они не были знакомы, хотя Спайк по своим каналам проверил Кроу, когда они с Тесс еще только начали встречаться.
— Но, мистер Оррик, вы выиграли телевизор. Это главный приз в нашей студенческой лотерее.
— Я выиграл телевизор? — переспросил Томми.
— С большим экраном, — подтвердил Кроу. Придумывая вариант с лотереей, Тесс знала, что пределом мечтаний Томми был аудиоплеер, так что за телевизор он будет готов продать и родную мать. — Вы — мистер Спайк Оррик, верно? Мои товарищи из организационного комитета лотереи сказали, что я могу вас найти по этому адресу.
— Ах, да, конечно, конечно, — в глазах Томми загорелся жадный блеск. — Теперь я вспомнил.
— Он хранится у нас, так что я мог бы отвезти вас туда, чтобы вы смогли забрать ваш главный приз уже сегодня. У вас сейчас есть время?
Томми почти бегом направился к машине и уселся на переднее пассажирское сиденье. Эски, лежавшая на заднем сиденье, просунула морду между креслами и лизнула его в шею.
— Эй, откуда вы взяли эту собаку? — заорал Томми. Не дав ему договорить, Тесс забралась в машину и уселась к Томми на колени, застегнув ремень безопасности, так что официант Спайка при всем желании не смог бы двинуться с места. Кроу завел машину и вылетел с парковки, словно был опытным угонщиком, а не двадцатитрехлетним студентом.
— Эй, Тесс, ты чего это делаешь? — принялся возмущаться Томми. — Это же похищение! Черт, а ты тяжелая!
— Мы отвезем тебя к тете Китти и будем держать тебя там до тех пор, пока ты не скажешь нам, что же случилось со Спайком и какое отношение ко всему этому имеет Эски. — Она прижала его руки к креслу, чтобы прекратить его попытки побольнее ущипнуть ее.
— Я ничего не знаю, — произнес он самым жалобным тоном, на какой только был способен. Тем временем Эски принялась вылизывать его лоб со все возрастающим интересом, возможно пытаясь решить, будет ли Томми хорошей заменой ее медвежонку, оставленному у Рока. Он, конечно, был гораздо больше, зато ей предоставлялись более широкие возможности для вылизывания.
— Это похищение, — снова повторил Томми, но уже гораздо менее уверенно. — Это грубое нарушение прав человека.
— К счастью, сейчас в числе поклонников Китти нет сотрудников правоохранительных органов, так что никто ничего не узнает. А поскольку твой единственный друг сейчас в коме, никто и не заметит твоего отсутствия. Помнишь его? Твой лучший друг Спайк, чей телевизор ты собирался забрать себе?
— Я хотел поставить его в баре, чтобы помочь нашему бизнесу. Кстати, я подам на вас в суд и еще упомяну, что подвергался пыткам. Изо рта этой собаки страшно воняет, уберите ее куда-нибудь.
— Знаешь, Томми, это все равно что сказать солнцу, чтобы оно перестало светить, потому что тебе, видите ли, жарко.
Глава 17
Томми нельзя было назвать сильным, но он был крайне упрям. Большую часть утра он с мрачным видом просидел на кухне Китти, отказываясь отвечать на вопросы. Тесс чувствовала, что он крайне обижен этим похищением, а в особенности тем, что она правильно рассчитала: Томми не сможет оказать физического сопротивления. Для большего эффекта она привязала его к стулу при помощи нескольких шелковых шарфов, одолженных по такому случаю у Китти, хотя была уверена, что он не предпримет попытки сбежать, но, даже если бы это и пришло ему в голову, Тесс знала, что сможет с легкостью догнать его. Его ботинки на толстой подошве не прибавят ему скорости на узких булыжных мостовых этого района.
— Хочешь поесть? — спросил Кроу, готовивший большую яичницу с беконом. Он надеялся, что запах еды заставит Томми вспомнить о голоде и поспособствует большей откровенности со стороны «пленника». Но еда никогда не интересовала Томми. Он питался только для того, чтобы восстановить в организме баланс с потребляемым пивом.
— Нет, спасибо, я не голоден, — официант посмотрел на Тесс с видом оскорбленного достоинства.
— Кома — это серьезная штука, Томми, — сказал Кроу, пододвигая поближе к нему тарелку с яичницей.
— Угу. Как и инфаркт, — ответил он, даже не пошевельнувшись.
— А что, если Спайк никогда не очнется? — спросил Кроу. — А эти парни ведь могут и не отстать. Они могут взяться за Тесс или ее родителей. У меня такое ощущение, что это весьма серьезные ребята. И очень опасные.
— Ага, — согласился Томми, но продолжения не последовало.
Тесс наклонилась к Кроу и прошептала ему на ухо:
— Это безнадежно. Похоже, пришло время применить наше главное оружие.
Кроу вышел, и через минуту в кухню вошла Китти, ее рыжие кудрявые волосы были распущены, а красные туфельки на высоком каблучке бодро простучали по паркету. Взглянув на хозяйку квартиры, Томми сравнялся по цвету с ее туфлями. Приезжая к Тесс вместе со Спайком, Томми никогда не разговаривал с Китти. Его речь была слишком корявой, он знал об этом и потому не осмеливался произнести в ее присутствии ни слова. Но Тесс знала, что ее тетя нравится Томми. Она нравилась вообще всем мужчинам.
