Мила Бограш - В Plaz’e только девушки
Рикемчук показал удостоверение, присел к столу и покосился на стеллажи с яркими обложками. Почетное место, естественно, занимали детективы Егора Крутова – ныне покойного Еремея Гребнева. Рикемчук кивнул на полки:
– Это что же? Архив теперь? Или как бы братская могила?
– Что вы имеете в виду? – холодно спросила редактор.
– Гребнев погиб, и книги эти… Как бы сказать-то… Вроде памятник ему нерукотворный.
– Ну почему же памятник… – поморщилась она. – Книги продолжают выходить. Просто автор сменился.
– Ишь ты, «просто»… – покачал головой следователь. – Выходит, со смертью Гребнева вы ничего не потеряли?
– Мы потеряли талантливого человека, – поправила его редактор. – Это, разумеется, огромная потеря.
– А издательство, значит, не в накладе? – уточнил Рикемчук.
– Нет, – спокойно ответила она, – проект раскручен, пользуется спросом.
– А почему Гребнев убил своего главного героя? – задал Рикемчук занимавший его вопрос.
– Не знаю. Это право автора. Но мне кажется, Гребнев вырос из прежней темы. Как-то зайдя к нам в последний раз, он сказал, что задумал новый проект – это будет «бомба»….
– В каком же смысле?
– В литературном… – сухо ответила редактор.
– А о чем она? Новая книга-то?
– Редкий автор раскрывает свой замысел, пока не сдаст рукопись. В этом есть определенный фатализм, ну и осторожность тоже. Оригинальные сюжеты в большой цене. Поворовывают, знаете…
Но такие «кражи» были не по ведомству Рикемчука. Он авторскими правами не занимался. К его делу это не относилось – не обокрали потерпевшего Гребнева, а гораздо хуже… Опять следователь ничего путного не узнал. В этом издательстве, между прочим, работала и Марта Стратова, но ее Рикемчук беспокоить не стал – не было у него пока к ней вопросов. А у меня были. Прокручивая в памяти наш разговор с Альбиной Георгиевной, я не могла отделаться от мысли: а вдруг она не хотела говорить, почему Ерема заинтересовался контрацепцией. Чего бы ей стоило просто сказать – «Нет, он не интересовался» или «Да, интересовался». Ее поспешное: «Вы о чем?» настораживало. Может, Ерему занимали какие-то определенные аспекты этой проблемы? Какие? В начале нашей встречи Альбина Георгиевна нормально себя чувствовала, а после моего вопроса ей неожиданно стало плохо. Спору нет, после того, что она перенесла, такое могло случиться. А вдруг она решила таким образом уйти от ответа… Зачем Еремей отправил меня в Аюрведический центр? Не себе же он эту спираль собирался вставлять! И не Паше. И даже не Марте – поздно пить боржом, когда пузо на нос лезет.
Марта… Марта… Скрытная беременная девушка. Откуда у меня такое недоверие к ней? Да все оттуда же! Из-за ее тайного вояжа на Гоа. Информацию из Марты приходится выдавливать по каплям. Она подтверждает только то, до чего Рикемчук докопался.
Так что же с этим Центром? Может, там еще и подпольные аборты делают? Но Ереме-то какое дело? Пусть с проблемами собственной демографии индийское правительство разбирается.
Контрацепция… Контрацепция… Я чувствовала, что тут есть какая-то важная зацепка. Но какая? В это могли быть посвящены только мать Еремы и, возможно, Марта. Мать мне не ответила, по сути, отказавшись это делать. Остается Марта. Мы не виделись дней десять, самое время справиться о ее здоровье. Я набрала домашний номер Марты, но трубку никто не снял. Молчал и мобильный. Что бы это значило? Жаль, что у меня нет ее рабочего телефона. «И отлично, что нет! – осенило меня. – Заеду-ка я к ней в издательство. На работу-то она ходит? Нагряну неожиданно. Не успеет ни скрыться, ни подготовиться. А быстро уйти не дам, – решила я. – Куплю по дороге коробку конфет, из тех, что “любят все”. Чаем-то она меня, надеюсь, угостит?» Словом, «за самоваром я и моя Марта». Вот и поговорим задушевно.
Издательство, где работала Марта Стратова размещалось в трехэтажном здании, что стояло в глубине двора неподалеку от Рижского вокзала. Помимо книг, фирма выпускала несколько периодических изданий. В основном, модные глянцевые журналы, где было больше картинок, чем текста.
Я прошла по своему журналистскому удостоверению в просторный холл. И вздрогнула – дежавю! В фойе на стене висел фотопортрет молодой женщины в черной рамке. Под портретом стояла ваза с уже чуть привядшими розами. Что-то часто в последнее время попадаю на поминки… Подошла поближе, чтобы рассмотреть фотографию. Лицо показалось смутно знакомым. Может, где-то виделись? Коллеги как никак… Девушка на портрете была хорошенькой и веселой. Пышные пепельные волосы развевались, темные глаза иронично прищурились. Лицо умненькое, задорное, слегка самоуверенное. «Журналистка, наверное», – подумала я. Как подметил один старый газетный волк, красивые девушки идут в модели, а красивые и умные – в журналистки. Эта девушка была из красивых и умных. Я прочитала: «Яна Антоновна Куприянова – корреспондент журнала «Сияние». Скоропостижно скончалась… Память о ней…» Ну и все подобающие случаю скорбные слова.
Рядом со мной остановилась пожилая седовласая дама, положила у портрета букетик гвоздик.
– Какая молодая… – вырвалось у меня. – Двадцать пять всего…
– Да… – кивнула женщина.
– А что случилось?
– Мгновенная смерть.
– О Господи! Как же это?
– Кто знает… Неожиданно сердце остановилось. Острая недостаточность.
– Ну надо же…
– Всякое бывает. Красавица… Умница… Мы все ее так любили.
Я спросила у вахтера, как пройти в книжную редакцию. Поднялась на третий этаж, зашла в комнату, где работала Марта. Девушки подняли головы от рукописей, посмотрели на меня с приветливым любопытством.
– Где мне найти Марту? – обратилась я ко всем сразу.
– Ее нет… – ответили несколько голосов.
– Когда будет?
– Трудно сказать, – ответила одна из девушек, – она ушла в отпуск.
– В отпуск? – удивилась я. – Среди зимы? Недавно с ней разговаривала, она вроде бы никуда не собиралась…
– А вы ее подруга? – поинтересовалась та же.
– Нет, – решила я пойти ва-банк, – я сестра Еремея Гребнева. Двоюродная, – добавила на всякий случай, потому что родных братье и сестер у Еремея не было и они могли об этом знать.
В глазах девушек сразу же засветился жгучий интерес – надо же, родственница погибшего бойфренда Марты. Мне это было на руку. Я ничем не рисковала. Давно заметила, что в Инете во всех биографиях известных людей жены, дети и родители упоминаются, а прочие родственники – нет. Ну разве что если они тоже знаменитые. Но почему двоюродная сестра Гребнева непременно должна прославиться? В общем, моя уловка удалась.
– Присаживайтесь, – предложила девушка, – чаю хотите?
– Хочу, – охотно согласилась я, надеясь узнать, куда вдруг подевалась Марта. Хорошо, что купила по дороге конфеты, пригодились.
– Какое несчастье! – прижала к румяным щекам ладошки смуглая кудрявая девчушка. – У вас недавно брат погиб.
– Да… – опустила я глаза, это была правда – несчастье.
– Марта его так любила, – сказала другая, с прямыми светлыми волосами, – мы думали, они вот-вот поженятся.
– Я тоже…
– Потом они как бы поссорились, – девушки выкладывали мне все как духу. – Марта так переживала! Но вида не показывала. Все в себе…
Это был вроде бы намек – может, мне что-нибудь известно? Я сделала вид, что не поняла.
– Всякое бывает. Милые бранятся…
– Когда он уехал, места себе не находила. Работа из рук валилась. Даже отпуск за свой счет взяла… На неделю.
Это я уже знала – взяла отпуск и махнула к нему на Гоа.
– А сейчас она почему решила отдохнуть? – продолжила я отпускную тему.
– А вы разве не знаете? – удивилась смуглянка.
– Нет. Я сама только что вернулась… Из санатория. Хотела в себя прийти. Ну, после всего… Вы понимаете…
Они сочувственно закивали.
– Вернулась, а ее нет. Она мне срочно нужна, надо кое-что обсудить. Примчалась сюда, думала, застану… Куда она вдруг сорвалась… – посетовала я.
– У нее ведь подруга умерла, – негромко сказала чернявая смуглянка. – Девять дней скоро… Вы разве не видели фото внизу?
Я тут же припомнила, где видела девушку с траурного фото. На похоронах Еремея. Это она утешала на кладбище плачущую Марту…
– Яна? Ее подруга? – удивленно вырвалось у меня, но я тут же поправилась: – Я, конечно, знала, что Марта с Яной дружили. Но понятия не имела, что Яна умерла неделю назад. Меня же не было.
– Кошмар! – ужаснулась светленькая. – Сначала Еремей, потом Яна… Марта, когда узнала, была просто в шоке.
