Андраш Беркеши - Агент № 13
Шалго выжидательно улыбнулся, прикидывая про себя, куда клонит хитрый пруссак.
— Да вот хотя бы уже потому, что, уезжая, полковник посоветовал мне в случае надобности обратиться к вам. Между тем вы на пенсии. Значит, такое доверие полковника ничем иным, кроме вашей с ним дружбы, не объяснишь?
Погода за окном менялась: ветер улегся, начали расходиться облака, и по вечереющему небу забегали последние лучи уже спешащего на покой солнца.
— Что ж, — подтвердил Шалго. — Вы не ошиблись. Мы действительно с ним друзья. Только почему это вас так обеспокоило?
Хубер устремил взгляд в потолок.
— Буду откровенен, — негромко сказал он. — Жизненный опыт сделал вас недоверчивым, господин Шалго. И я вас понимаю. А с тех пор, как вы поняли, кто такой Меннель, вы и мне не верите. И это может иметь для меня трагические последствия. Вы, если захотите, можете повлиять на вашего друга таким образом, что я окажусь в ситуации, которая будет равнозначна для меня гибели. И потому я очень прошу вас, господин Шалго, не забывать, что это я разоблачил Меннеля. Я выдал вам агентов группы «К-шесть». Что же мне еще сделать, чтобы завоевать ваше доверие? Вы должны понять: я порвал со своим прошлым и действительно хочу начать новую жизнь. Именно вы способны понять мое психическое состояние лучше, чем кто-нибудь другой. Насколько мне известно, ваша собственная жизнь во многом напоминает мою.
Неожиданные слова Хубера неприятно задели Шалго, всколыхнули в нем волну воспоминаний. Казалось, в ушах еще раз прозвучали давние речи Эрне Кары: «Не забудь, старина, не один ты постиг истину. Могут быть еще и другие. Ты пришел к нам после долгого блуждания во тьме. Мы приняли тебя. Но сила нашей правды такова, что она преодолевает расстояния и побольше, чем путь, который проделал ты, пока пришел к нам».
— Вы правы, господин Хубер, — чуточку торжественно произнес Шалго. — И я обещаю, что не стану оказывать воздействие на полковника Кару, основываясь только на своих личных чувствах. Как видно, лавина старости уже захватила меня и тащит с собой под гору. Но вы знаете, в этом непростом деле меня все время смущала одна деталь. Вот вы осмотрели машину Меннеля и сразу поняли, что секретный передатчик нами уже обнаружен. А если бы вы этого не поняли? Сказали бы вы нам обо всем этом или нет?
— Это один из тех вопросов, на которые я готов ответить, но не могу привести никаких доказательств, — заметил Хубер и добавил: — Конечно, сказал бы. Можете мне верить или нет, но решение порвать с «Ганзой» родилось у меня не в этот момент. Подумайте сами, и вы поймете, что меня ничто не вынуждало к разоблачению агентуры. И все же вы видите, что я это сделал.
— Вы правы.
С улицы донесся визг тормозов. Хлопнули, закрываясь, дверцы машины. Минуту спустя в комнату вошел Фельмери и Хубер стал прощаться с Шалго.
— Отдохните, — напутственно посоветовал он. — Думаю, что мы поняли друг друга.
Хубер уходил успокоенный.
Фельмери, хоть и старался держаться бодро, был подобен выжатому лимону.
— Слышал я, дядюшка Шалго, что у вас тут развернулись большие события?
— Да, завертелась карусель на нашем тихом холме, — подтвердил старый детектив. — Завертелась — не остановишь. Очень устал?
— Да нет. Просто проголодался.
— А между тем тебе предстоит еще ехать в столицу. И немедленно. Заберешь с собой один списочек и двух лихих молодцев.
— Признались они?
— Не знаю. Балинт ими занимается…
Шалго покричал Лизе на кухню, чтобы она покормила гостя.
Фельмери с волчьим аппетитом накинулся на еду, и в несколько минут с ужином было покончено.
— Тебе что-нибудь удалось узнать от Салаи?
— Все отрицает. Он ничего не слышал ни о Сильвии, ни о шифровке.
— Врет, негодяй. Теперь уже ясно, что он запирается. Хочешь знать, что означает имя Сильвия? Кодовое название операции! И задачей Меннеля было ее проведение. Что ты на это скажешь? — спросил он лейтенанта.
— Я тоже думаю, что Салаи врет. Негодяй он, этот Салаи. Сутенер. Любовник и дочки и мамаши Кюрти одновременно. Предполагаю, что Меннель завербовал его еще в Италии. В прошлом году.
— Скорее всего. Но что было потом?
— Потом? — раздумывая вслух, продолжал Фельмери. — Мало ли что могло произойти. Они могли переписываться. Салаи выполнял задания Меннеля, а тот мог присылать сюда курьеров за добытыми материалами.
— А тебе не показалось, что Меннель хотел свести Салаи еще с кем-то? В списке агентов, полученном от Хубера, несколько руководителей групп. Может быть, и Салаи хотели передать на связь одному из них?
— Почему бы вам не перебраться на веранду? — сказала Лиза, входя в комнату. — Там такой чудный воздух!
— В самом деле! Перейдем? — воскликнул Шалго, но Фельмери жестом остановил его.
— Я хотел перед отъездом на минутку заглянуть к Илонке. И если бы вы, дядя Оскар, тем временем позвонили товарищу Балинту, чтобы он заехал за мной к Худакам, я был бы весьма вам признателен.
Фельмери поблагодарил хозяйку за вкусный ужин и, вприпрыжку сбежав вниз по ступенькам, направился к вилле Худаков.
— Головастый мальчишка! — кивнул ему вслед Шалго. — А скажи, ангел мой, у Герцега при аресте все бумаги забрали? Рисуночки там? Чертежи? — спросил он у Лизы.
— Все, кроме одного.
— Какого же?
— Ты звони Балинту, а я тем временем найду на магнитофонной ленте запись того памятного разговора…
Когда в телефонной трубке послышался голос Балинта, тот очень удивился, что Шалго еще на вилле.
— Ведь я за вами машину послал.
Десять минут спустя Шалго уже сидел в поселковом совете и с мрачным видом разглядывал Вальтера Герцега и Еллинека.
— Ну что ж, господин Герцег, расскажите-ка генералу Шалго, с каким заданием вы прибыли в Венгрию, — сказал майор Балинт, встав, когда вошел Шалго.
Вопросы Балинта на немецкий переводил капитан Варади. Черноволосый здоровяк Герцег с подозрением покосился на Шалго.
«Генерал? — подумал он. — Почему же мне не сказали, что этот старый толстяк ходит уже в генералах? А мы с Еллинеком еще пытались угостить его виски в кафе!»
— Мы получили приказ, господин генерал, убить доктора Отто Хубера.
— Не мы, а ты! Один! — поспешил поправить его Еллинек. — Я такого приказа не получал. Мне было сказано, что я должен выполнять твои распоряжения.
Капитан Варади хотел перевести ответ, но Шалго жестом остановил его и сам по-немецки сказал Еллинеку:
— Об этом вы заявите на суде. А вообще отвечайте, только когда вас спросят. Миклош, — обратился он к майору Балинту, — ты иди собирайся в дорогу. А я пока тут побеседую с ними. Неплохо, если бы и ты поехал в Будапешт. Это ведь наемные убийцы, отпетые головорезы. Фельмери — отличный парень, но у него маловато опыта. Конечно, ты — начальник, можешь поступать, как сочтешь более правильным. У меня же пока одно задание — держать связь с Хубером.
Балинту явно пришлись по вкусу последние слова Шалго, однако его мрачный вид ему не понравился. На всякий случай, уходя, он оставил при бандитах одного своего сотрудника. Если старый детектив говорит «головорезы», то действительно с ними надо держать ухо востро!
А Шалго продолжал допрос:
— Как и почему нужно было убрать Хубера?
— Мне Шлайсиг сказал только, что Хубер — предатель. Все доказательства у Брауна. Господин генерал…
— Я не генерал. Продолжайте.
— Хорошо. Господин как вас там, чистосердечное признание нам зачтется?
— Я и не судья, — заметил Шалго. — Но полагаю, что суд примет его во внимание. Это общепринятое правило.
Герцег расстегнул воротник.
— Ладно, терять нам нечего. Знайте: Хубер — офицер информационной службы «Ганзы». В прошлом сотрудник Гелена. Я с ним познакомился пять лет назад. Он преподавал нам основы диверсионной работы. Считался признанным гением в этой области.
— А то, что вы о его жене говорили, — тоже правда?
— Да, она была моей любовницей. А вот то, что я насчет ее смерти сказал, — это только мое предположение. Но не мне одному смерть Греты Хубер казалась подозрительной. Кстати, Браун уже давно подозревает Хубера. Это мне еще сама Грета говорила.
— В чем же он его подозревает?
— Браун со мной об этом не говорил.
— А Грета?
— Она — да, говорила, что, мол, у Хубера родные где-то в Восточной Пруссии живут. А сын его связался со студентами левого толка и сбежал на Кубу. Конечно, все это всерьез принимать не приходится. Такие дела встречаются сплошь и рядом. Но есть кое-что и посерьезнее. Например, Хубер продал все свое имущество и вложил деньги в какой-то иностранный банк.
— Готовился к побегу, что ли? — уточнил Шалго.
— Да.
— Тогда почему же Браун тем не менее послал его сюда?
— Это одному Брауну известно, — усмехнулся Герцег.
— Можно мне? — как школьник, подняв руку, спросил Еллинек. — Я думаю, свинью они нам подложили. Браун — это такая лиса, что хитрее его мне еще до сих пор никто не попадался. И уж если он Хубера сюда послал, значит, у него были на то свои причины. Браун на риск никогда не идет. Он ставит только на верную карту. Не имея гарантий, он Хубера сюда не послал бы.
