Герт Нюгордсхауг - Гренландская кукла
— Есть лучшая идея, — пробурчал Фредрик. — Вагончик надежно запирается, верно? Оставим его там до утра, пусть полиция забирает. Ему полезно провести ночь в обществе двух обезглавленных тел. На мой взгляд, лучшей кары не придумать для этого суеверного мерзавца.
Его предложение было одобрено, но тут Хавстен сразу ожил. Поднялся на ноги, прижал ладони к лицу.
— Н-н-нет! Я п-пойду. Слышите, п-пойду с вами. Только не оставляйте м-меня вместе с бель-бельгийцами! — Он зарыдал.
— Черт подери, ну и ну! — тихо сказал Тур Мейсснер, обращаясь к Фредрику; тот кивнул.
— Да уж, куда там, — произнесла Сесилия Люнд-Хэг.
Видя, что Фредрик с трудом стоит на ногах, Стивен взял его под руку. Юлия поспешила поддержать Фредрика с другой стороны.
— Спасибо, — прохрипел он.
Только вся компания тронулась с места, как Фредрик заметил что-то желтое на кочке поблизости. Остановился, глядя с удивлением: кукла, та самая, которую он подобрал на поверхности Ослофьорда. Освободился от руки Юлии, нагнулся, подобрал куклу и сунул ее за пазуху.
— Барек, — пробормотал Фредрик, снова беря Юлию под руку.
Теперь можно было спускаться к машинам.
Ночь, четверть второго, в гостинице «Савален» царит кавардак. Подъехали автомобили с необычными пассажирами из ущелья Рёдален, и Фредрик обратил внимание на стоящие у самого крыльца две полицейские машины. Значит, Хегтюн, как и велел ему Стивен, вызвал полицию.
На пути в гостиницу Фредрик более или менее пришел в себя, только вот вся одежда была перемазана илом и кровью. Профессор Хурнфельдт выбежал им навстречу, его седая шевелюра была всклокочена.
— Господи, Фредрик, это точно, это в самом деле так, ты уверен?
— Сожалею, профессор, — ответил Фредрик, — тебе придется выслушать долгую мрачную историю. Дай мне полчаса, а лучше — три четверти часа, я умоюсь, очухаюсь, а ты пока собери всю ученую братию в конференц-зале. И еще, будь добр — пришли мне в номер бутылку красного вина. А то я опять потерял толику крови.
Стивен и Юлия проводили Фредрика до дверей его номера. Перед тем как он отпер, они постояли, глядя друг на друга. Потом Стивен подмигнул, Фредрик ответил тем же, и Юлия не отстала от них. Все трое улыбнулись, еще раз подмигнули, и Фредрик вошел в номер, зная: количество добрых друзей удвоилось.
Под горячим душем он хорошо расслабился, мышцы отпустило, сильные впечатления последних суток испарились, уступив место вялому равнодушию. Все. Теперь все позади.
Тем временем принесли вино, и он налил себе полстакана. Сделав глоток-другой, остановился: как бы не уснуть…
В дверь постучали, вошел незнакомый мужчина — местный исправник. Понимая, что Фредрику крепко досталось, он держался учтиво, попросил только изложить все на бумаге по форме, когда Фредрик как следует отдохнет. На вопрос — следует ли арестовать Лиллейфа Хавстена, Фредрик ответил кивком и решительно добавил:
— Этот человек душевнобольной, возможно, склонен к самоубийству. Кто-нибудь должен все время быть с ним рядом. Никаких допросов, только утешение. Иначе мы рискуем, что Хавстен замкнется в своем безумии и навсегда утратит способность общаться с кем-либо.
Исправник вышел, и Фредрик глотнул еще вина. Рана на шее горела. От разорванных швов будет уродливый шрам. Ну да ладно. Куда больше его беспокоило, что предстоит, как было обещано Хурнфельдту, отчитаться перед профессором и остальными деятелями. С чего начать? Что вообще говорить? Сумеет ли он ясно все излагать?
Он посмотрел на часы. Они там ждут…
Войдя в начале третьего в конференц-зал, Фредрик обнаружил, что помещение битком набито людьми. Откуда они явились? Он не помнил, чтобы в гостинице было столько постояльцев. Журналисты… Репортеры и фотографы. Он мысленно проклял их всех: теперь опять в газетах замелькает имя Пилигрима.
Когда он опустился на стул перед дальним концом стола, в зале воцарилась гнетущая тишина. Он отыскал взглядом Стивена и Юлию. Увидел подбадривающие улыбки. Прокашлялся и негромким голосом произнес обличительную речь. Она продолжалась почти час.
12. Он открывает секрет Барека и в хорошем обществе наслаждается под фиговым деревом бутылочкой «Шато ля Лагун» 1982
— Бареку, — произнес Фредрик, сажая куклу в центре стола, — столько же лет, сколько самой эскимосской культуре. Веками он служил охотничьим талисманом, и ему приписывали магические свойства. Как известно, суеверие способно придавать силы человеку, а кукла сама по себе ничем не примечательнее любых других кукол.
Они сидели вокруг стола под фиговым деревом в зимнем саду. Стивен, Тоб, Юлия и Фредрик. Ученая братия разъехалась два дня назад. В гостинице «Савален» вновь воцарился покой. Тоб приехал из Осло на выходные дни, горя любопытством; Юлия задержалась в отеле, на радость Стивену.
В этот вечер под фиговым деревом собралась веселая компания. Хозяин гостиницы Парелиус Хегтюн потчевал их самым лучшим вином, радуясь тому, что оба глаза его прочно заняли нормальное положение. Кончился стресс, разрядилось нервное напряжение, вызванное тем, что этот Лиллейф Хавстен не давал ему покоя со своими дикими проектами и мрачными пророчествами. Хегтюн не сомневался, что именно Хавстен был виновником его страданий.
— Когда я впервые увидел куклу, — продолжал Фредрик, — меня поразило ее сходство с маленькой мумией, найденной в Гренландии в семидесятых годах. Однако выяснилось, что в этом нет ничего удивительного. У меня был долгий интересный телефонный разговор с директором Гренландского краеведческого музея, господином Пребеном Епсеном. Он рассказал, что захоронение, где обнаружили мумию, много раз вскрывалось самими эскимосами. Ее облик явно напоминал Барека, как назывался охотничий талисман, и охотники, изготовляя новые куклы, невольно копировали мумию. Возможно, изображение детского лица усилило магическое действие талисмана. Во всяком случае, сходство не вызывает сомнения. Епсену довелось встречать куклы, чей возраст исчислялся минимум тремя веками, и все они были похожи на маленькую мумию.
— Но Фредрик, — перебила его Юлия, — как они ухитряются придать кукле такой вид? Она выглядит как самая настоящая мумия, вот только размеры…
Она осторожно потрогала куклу пальцем.
— Эскимосы — мастера на все руки. — Фредрик посерьезнел. — И что касается способов консервирования, включая копчение… — Он сделал паузу, прокашлялся. — В общем, Епсен рассказал, что в прошлом такие куклы делали из костей различных животных и глины. Заготовку помещали в тюлений пузырь и несколько дней подвергали холодному копчению. Она высыхала, приобретала нужную прочность, после чего на нее надевали кожаную одежду, точно такую, какую носили сами эскимосы. Результат перед вами.
Все посмотрели с восхищением на куклу, которая сидела, опираясь спиной на бутылку вина «Шато ля Лагун», 1982.
— А свирепый тигриный взгляд Барека? — поинтересовался Тоб.
— Гренландский нууммитт. Редкий полудрагоценный камень. Отполированный так и сверкает, — пояснил Фредрик.
— Давай, продолжай, — нетерпеливо произнес Тоб, протирая очки.
— Этот вот Барек… — сказал Фредрик. — Как вы поняли, Барек — имя всех кукол этого рода, так вот, этот Барек, вероятно, принадлежал охотнику Хугару. Я говорю «вероятно», потому что стопроцентной уверенности быть не может, но все говорит за то, что куклу привез с собой из Гренландии Хугар. Показания Лиллейфа Хавстена как будто подтверждают такую версию. Хугар больше сорока лет занимался в Гренландии охотой и зверобойным промыслом. Охотился либо один, либо вместе с инуиттами, эскимосами. За столько лет он, конечно, впитал немало от культуры и мистики этого арктического края. Неудивительно, если со временем тоже стал верить в волшебные свойства талисмана.
В зимнем саду, весело насвистывая, с подносом в руках появился Парелиус Хегтюн. Поднос был уставлен закусками и четырьмя стаканчиками водки.
— Я угощаю, — сообщил он, садясь на свободный стул.
— Охотник Хугар, понятное дело, был суеверен, — продолжал Фредрик. — Однако затем здесь стали появляться люди не просто суеверные, а буквально одержимые верой в разные культы и черную магию. Скажи, Хегтюн, когда впервые в твоей гостинице остановился Таралд Томсен?
— Судя по книгам учета постояльцев, примерно через месяц после приезда Лиллейфа Хавстена — стало быть, почти четыре года назад.
— Точно, — сказал Фредрик. — Это совпадает с датами на квитанциях, где отмечена уплата дорожной пошлины за въезд в ущелье Рёдален. Тоб сумел установить номера машин, на которых Таралд Томсен ездил последние четыре года. Среди них был мощный джип с приводом на четыре колеса, позволяющий перевозить крупный груз по пересеченной местности, к этому я еще вернусь позже. А пока важно заметить следующее: уже тогда, четыре года назад, Таралд Томсен знал, что страдает неизлечимым заболеванием, у него обнаружили рак. Это отчасти объясняет отсутствие нормальных человеческих чувств и увлечение всяческой мистикой.
