Леонид Рудницкий - Риелтор неуловимый…
Игорь стал кататься по полу, чувствуя на себе взгляды мерзких тварей из всех углов. Ему очень хотелось взять лом и убить хотя бы пару из них, чтобы остальные разбежались. Потом его осенило. Он подкатился к стене, у которой не было хлама и, извиваясь всем телом, ухитрился сесть и прислониться к ней спиной. Это дало ощущение, что его положение улучшилось раза в два, если не больше. Затем, очень медленно и осторожно, чтобы не свалиться опять, он стал подниматься, упираясь спиной в стену, а в пол ногами. Он старался не обращать внимания на веревки, которые от сильного натяжения впивались в тело еще больнее.
После многих попыток, когда ему казалось, что он вот-вот свалится или вправо, или влево, или вперед, он встал ровно, прислонившись спиной к холодной шершавой стене. Минут десять ему пришлось отдыхать, и все это время он думал о том, что хорошо бы связать и бросить сюда на съедение крысам всех троих цыганских «орлов» – барона, Яшу и Самсона, а потом спокойно пойти и позаниматься на курсах у Зары. Или погарцевать на освободившейся лошади.
Еще ему казалось, что крысы заметно приуныли, поняв, что вкусная и питательная пища стала для них не такой доступной.
Отдохнув, он запрыгал к двери. Перед каждым прыжком он тщательно изучал пол, чтобы не наткнуться на валявшийся под ногами хлам и не упасть. На лбу у него выступил пот.
Допрыгав до двери, Игорь повернулся к ней спиной и стал тереть веревки, связывавшие запястья, о металлический уголок дверной рамы. В голову сама собой пришла поговорка, что терпение и труд все перетрут.
Они и перетерли, только не сразу. Игорь провозился до самого вечера. Просмоленные волокна оказались очень крепкими. Они скользили по металлу и все никак не желали лопаться. Он чувствовал, что стер веревками кожу вокруг запястий до крови, и она сильно саднила, но делать было нечего, приходилось терпеть.
Наконец, он сбросил с себя ненавистные путы и с наслаждением растер затекшие конечности. Развязал шнурок на затылке и выплюнул кляп. Пошел к люку и подобрал с пола лом. Крысы с возмущенным писком кинулись по углам. Теперь он был вооружен и мог бы достойно встретить одного или даже двоих своих тюремщиков, если бы тем вздумалось принести ему еду или воду. Он стал возле двери, примерился, как он будет бить и замер. Но никто так и не удосужился о нем вспомнить.
Наступила ночь. Слушатели курсов разошлись. Все звуки во дворе стихли, никто больше не топал над головой. Слабые кружки света из вентиляционных отверстий пропали. Он подумал, не попытаться ли выворотить ломом дверь, но тут же понял, что на шум сбежится все население особняка и уйти с огороженной высоким металлическим забором территории ему не дадут. Оставалось ждать утра. Тогда можно будет оглушить обоих уродов ломом и тихонько перелезть через заднюю калитку.
Игоря стало клонить в сон. Он зажег фонарик и соорудил себе постель повыше из стащенных в кучу седел и мешков, на которую не могли бы забраться крысы. Хотелось есть и пить.
Еще раз обошел подвал с фонариком, но никаких съестных припасов не нашел, везде был только хлам. Запасы продовольствия у них, наверное, хранились в другом месте. Пришлось засыпать голодным.
Игорь очень боялся проспать приход Яши и Самсона, поэтому подхватился чуть свет. Но те не спешили. Он заслышал шаги на лестнице только тогда, когда весь двор уже был полон звуков – ходили люди, то и дело хлопали двери флигеля и главного входа.
Он занял свою позицию у двери и поднял лом. Шагов на ступеньках было что-то многовато. Самсон долго не мог попасть ключом в замок, и Яша велел ему отдать ключи какому-то Шандору, но тут вмешался четвертый голос и сказал, чтобы дали попробовать ему, он сделает это лучше, потому что был когда-то слесарем. Самсон недовольно пробормотал, что дело не в этом, а просто замок старый и его давно пора сменить. Но ключи отдал.
Игорь запаниковал. Он понял, что с четырьмя негодяями ему никак не справиться, даже если он станет глушить их ломом без разбору. Он заметался по подвалу. Что делать? Где укрыться?
Его взгляд упал на люк, про который он совсем забыл. В прошлый раз Беспалый говорил, что ведет он куда-то далеко и якобы сообщается с канализацией. «Это уже шанс, – решил он, – придется лезть туда».
В тот момент, когда он поставил ногу на первую ступеньку, дверь подвала распахнулась, и показались цыгане с двумя фонарями. Яша сразу заметил, что узника нет на том месте, где они его бросили, а потом и углядел, что он спускается вниз.
– Куда, твою мать?! – заорал он. – Стой!
Игорь отбросил последние сомнения и стал спускаться быстрее.
– За ним! – приказал Яша.
– Я не полезу! – сразу отказался Самсон.
– Может, лом уронить? – предложил Шандор.
Игорь перебирал ногами с лихорадочной быстротой, а дна все не было. Над люком склонились четыре кудлатые головы. Отсюда он уже не различал, кто есть кто.
– Где он? – спросил один из них.
– Вон.
– Не вижу.
– Да вон же!
– Целься! Пускай!
Игорь услышал, как, ударяясь о металлические скобы и от этого сильно гудя, лом полетел вниз. Его падение показалось Игорю очень медленным и плавным. «Господи, пронеси!» – взмолился он и распластался по стенке колодца, упираясь в скобы только ногами. В последний момент он подтянул левую ногу поближе к правой. Это оказалось очень вовремя – лом пролетел там, где нога только что была.
Игорь перевел дыхание, утер со лба пот и стал спускаться дальше.
– Ушел, гад! – сказал наверху кто-то из цыган.
– Там где-то был еще один лом, – неуверенно произнес другой.
– Хватит ломов! – велел Яша. – Спускайтесь за ним! Ты и ты! Живо!
– Побойся бога, Яша! – стал увещевать его кто-то.
– Я тебе сейчас побоюсь! – рявкнул тот. – Пошел вниз, ну!
Игорь услышал, как загудели ступеньки под тяжелыми шагами. Это была погоня, но он ее не очень испугался. «По крайней мере, больше ломов бросать не станут», – подумал он. Вскоре скобы закончились, и он почувствовал под ногами ровную твердую поверхность. Он юркнул в боковой ход и через несколько шагов оказался в длинном узком тоннеле, увешанном по обеим сторонам связками кабелей разной толщины. «Секретное что-то, – понял он. – Здесь должна быть охрана». Охраны он не боялся. Наоборот, он надеялся, что она не даст преследователям расправиться с ним.
Игорь побежал по тоннелю. Он боялся налететь на какую-нибудь преграду и поэтому бежал не слишком быстро. Сзади затопали ботинки цыган. Они захватили с собой фонарь со свечой, и их было хорошо видно. Расстояние между ними было метров пятьдесят, и оно сокращалось. Фонарь давал им возможность двигаться быстрее. Игорь все еще надеялся, что впереди раздастся суровый голос часового. – «Стой! Кто идет?», щелкнет затвор, и их осветят мощным прожектором, а может, дадут предупредительную очередь поверх голов. Но время шло, а часового все не было. Когда же раздался выстрел со стороны цыган и пуля просвистела у него над головой, он понял, что часового и не будет, кабели эти не работают, а тоннель заброшен и хорошо еще, если не завален.
Но тогда чего же боялись цыгане, отказываясь спускаться вниз?
Ответ пришел неожиданно быстро. Сначала появилось легкое зловоние, потом оно очень скоро усилилось до запаха концентрированного аммиака, и Игорю стало больно дышать. Сзади послышалась матерная ругань преследователей. Шестым чувством Игорь уловил, что на него катится целая волна вони, еще более ужасной. Он бросился на пол, накрыл голову руками и задержал дыхание. Сзади послышались сдавленные хрипы и стоны, а потом все стихло.
26.
Поняв, что легкие сейчас лопнут от удушья, Игорь попытался дышать, но тут же закашлялся. Из глаз потекли слезы. Вонь колом стояла в горле. Он попробовал использовать как фильтр рукав пиджака. Это почти не помогло. Стало ломить виски, и он почувствовал, что теряет сознание. Раньше он слышал рассказы о скоплении ядовитых газов в подземных коммуникациях, от которых можно даже умереть, но не очень-то в них верил. Теперь оказалось, что это правда. Он потерял сознание.
Когда Игорь очнулся, вони уже не осталось, разве что самую малость. Он лежал на чем-то мягком в углу просторного бетонного бункера. Метрах в трех горел костер, а возле костра сидел странного вида человек. Это был сухой крепкий старик с темным морщинистым лицом и седой бородой. Он был одет в длинный плащ из плотной ткани, наглухо застегнутый на все пуговицы и даже на последнюю под горлом. На голове у старика была шапка на резинке, напоминающая бахилу, которую надевают поверх грязной обуви в больничках и поликлиниках, только не из полиэтилена, а из плотной ткани. Старик помешивал палкой головешки в костре и о чем-то напряженно думал. Отблески пламени играли на его лице и на крючковатом носу.
Игорь осторожно пошевелил руками и ногами. Он не был связан. Это его обрадовало. Старик заметил, что он очнулся, и уставился на него. Игорь кашлянул и сел.
