Сергей Рокотов - Кто последний за смертью
Не придется. Полещуки знают. Утром их возили на опознание трупа. Они мне звонили на работу прямо перед звонком Нины...Обещали посадить Кирилла, они считают, что это он убил Лену и Андрея. А ведь это правда, Владислав Николаевич, тихо произнес Николаев. - Прочтите вот это. - Он протянул Воропаеву письмо Кирилла, адресованное им и Вике. Воропаев дрожащими руками взял письмо, залпом прочитал. Ну и что? Что из этого следует? - Он гневно глядел на Николаева. Это его почерк? Да, разумеется. И почерк и стиль. Это он писал. Он что, покончил с собой? Его убили. А теперь прочитайте вот это. - И он дал Воропаеву письмо адресованное ему. Воропаев жадными глазами пробежал письмо и застонал от невыносимой боли, которое оно ему причинило. Он машинально хотел скомкать письмо, но Николаев аккуратно забрал его. Какой ужас... Павел Николаевич, а нельзя этого не говорить Ниночке? Это убьет ее. Это хуже смерти. Это позор. Можно, можно. Даже нужно. Пока, по крайней мере. Дальше будет видно. А это письмо мы ей, конечно, покажем. Не надо, чтобы она считала Кирилла ангелом.
Когда они подошли к дверям квартиры, они услышали громкий голос Нины Владимировны. Кирюшу тоже убили! И прекратите мне угрожать!
Воропаев открыл дверь. Они вошли в квартиру.
Опять Полещуки звонят, - отчаянным голосом простонала Нина Владимировна.
Николаев взял у нее трубку. Майор Николаев у телефона. Зинаида Андреевна, я вас очень попрошу, вы больше сюда не звоните. Не тревожьте людей - у них такое же горе, как и у вас. Кирилл убит прошлой ночью. Примите мои соболезнования. А в этом деле много виноватых. Там еще разбираться и разбираться... Я думаю, мы похороним Кирилла на Хованском кладбище, в могиле моего отца, - предложил Воропаев, когда Павел Николаевич положил трубку. Но можно было бы и на Новодевичьем. В могиле моего отца, как-то неуверенно возразила Нина Владимировна. Не надо на Новодевичьем, мутным взглядом поглядел ей в глаза муж. - На Хованском тоже хорошо, мой отец был достойным человеком и..., Он как-то захлебнулся своими словами и протянул письмо, адресованное Кириллом им. Нина Владимировна быстро прочитала. Бабушка! - выскочила из комнаты веселенькая Вика. - Посмотри, какой домик я построила! Здравствуй, Вика, - улыбнулся девочке Николаев. Как поживаешь? Да то хорошо, то плохо. Позавчера я бабушку не слушалась, а вчера мы гуляли к памятнику Пушкина, и бабушка обещала меня свозить в зоопарк, а сегодня опять плохо. Утром бабушка очень сильно кричала, я так испугалась? А когда папа приедет?
Нина Владимировна скомкала псиьмо одной рукой и прижала кулак к лицу. Из ее груди раздавался глухой стон. Папа..., - бормотал Владислав Николаевич. Он... приедет попозже. Сначала мама куда-то уехала из той плохой дачи, теперь папа уехал. Папа говорил мне, что мама приедет попозже, а теперь и папа приедет попозже. Я так не хочу. У тебя такие замечательные дедушка с бабушкой, - сказал Николаев. - И они сводят тебя в зоопарк. И в цирк. Иди, играй, девочка...
Вика убежала в свою комнату, а Нина Владимировна так и продолжала стоять со скомканным письмом в руке, прижатой к лицу. Кирюша, Кирюша, бормотала она. - Но почему же вы мне сказали, что его убили? - вдруг спохватилась она. - Он же сам, он добровольно, он сумел умереть достойно... Конечно,для вас было бы лучше считать так. Но вы все равно узнаете правду, и я не стану вас обманывать. Не покончил он с собой, Нина Владимировна. Его убили из пистолета выстрелом в сердце. Это установили экспертиза. А где же драгоценности, в таком случае? Мне они не нужны, будь они прокляты! Но нужно найти убийцу! А драгоценности я бы отдала на благотворительные цели, на детские дома, на церкви, я бы ни копейки не взяла из них... Следствие продолжается. Будут возбуждены новые уголовные дела, кто будет их вести, я не знаю. Может быть, я, может быть, кто-то другой. Мне поручено вести дело по факту взрыва автомашины "Волга" и гибели в ней четырех людей. И это дело я скоро завершу. Виновник известен. Он многозначительно поглядел на Воропаева. А дела об убийстве Мызина и Юркова ведет другой следователь. И здесь дело близится к завершению. - Он снова непроизвольно поглядел на Воропаева. - А кто будет вести дела об убийстве Лены, Полещука и вашего сына, я не знаю. Что касается драгоценностей, то никто из живых их в глаза не видел, кроме... одного человека, видевшего один предмет, и это чрезвычайно осложняет дело. Уголовное дело по этому факту, во всяком случае, возбуждено быть не может, нет никаких оснований для этого. Вы что, полагаете, что их вообще не было?! Да я просто убежден, что они были и есть. А вот оснований для уголовного дела нет. Это будет лишь версией для раскрытия мотивов убийства реально существовавших людей, а мифические драгоценности специально искать никто не станет.
Больше говорить было не о чем. Утешить несчастных родителей Николаев не мог. Он попрощался и вышел. Но не пошел к машине, любопытство понесло его в соседний подъезд.
... Зазвенели цепочки в квартире сорок восемь. Маленькая женщина лет семидесяти пяти глядела на Николаева. Вам кого? Вас, Кира Борисовна. Я следователь Николаев из Управления внутренних дел. Вы не помните меня? Что-то такое припоминаю. Но все же, покажите ваше удостоверение.
Раздраженный Николаев протянул удостоверение сквозь щелку. На сей раз старушка изучала его еще дольше, чем в прошлый раз.
Наконец, она открыла дверь. Только обувь, ради Бога, снимайте. Паркет недавно лакировали. Один только вопрос, Кира Борисовна. Кирилл Воропаев вас ни о чем не просил в конце декабря? Кирилл? Кирюша? ... А о чем он мог меня просить? Что я могу, старая женщина? Это раньше мы с Александром Леонидовичем... Тридцать первого декабря вы сообщили мне номер машины, на которой увезли Лену Воропаеву с дочкой. Да, да, я запомнила этот номер. Он очень характерный, этот номер. Через час эта машина была взорвана. Погибло четверо человек. Я веду уголовное дело по факту взрыва. Боже мой! Боже мой! - застонала явно испуганная старушка. - Но, насколько я знаю, Виктошенька жива и здорова, а Лена...куда-то...ну, исчезла, что ли? Погибли те, кто похищал их. Но это еще не все. На днях убиты и Лена Воропаева и Кирилл.
Кира Борисовна побледнела и задрожала своими маленькими ручками. Итак, повторяю вопрос. Не просил ли вас Кирилл Воропаев о чем-нибудь в последние числа декабря? Отвечайте так, как было, это очень серьезное дело, и у меня, честное слово, нет времени слушать здесь сказки. За лжесвидетельство положена статься Уголовного кодекса.
Но за недонесение, насколько я знаю, тоже положена, - хитренько улыбнулась Кира Борисовна. Какое же тут недонесение? - возразил Николаев. Вы как раз и донесли о факте похищения и захвате заложников. Так что тут вам ничего не грозит. А вот статья 189-я, за укрывательство, может быть к вам применена. Вы меня тут не запугивайте! - вдруг окрысилась Кира Борисовна. - Здесь бывали генералы НКВД! Спросите прямо, я вам отвечу! Кирюшу я знаю с детства, он зашел ко мне и сказал, что очень просит меня погулять во дворе в определенное время, около пяти часов вечера. И главное запомнить номер машины и сообщить его следственным органам, то есть вам, товарищ майор. Я была поражена его странной просьбе, а он уверил меня, что его жену хочет похитить любовник. А он узнал об этом и хочет предать этого любовника справедливому возмездию. Я, правда, ничего не поняла, почему это я должна запоминать номер, а он сам не может подкараулить их и предотвратить это похищение, но согласитесь, что в его ходе мыслей была определенная логика. Взять, так сказать, этого любовника тепленьким и посадить его, вместо того, чтобы с ним разбираться нетрадиционными методами. А потом он мне говорил, что решил отпустить жену восвояси, раз уж она неверна ему, и что он отказался от мысли мстить этому любовнику, раз ему вернули дочку. Он мне преподнес букет цветов и две бутылки великолепного французского красного вина. А еще огромный торт, великолепный торт, мы с Александром Леонидовичем ели подобный торт в Баден-Бадене, когда ездили туда на лечение...Извините, товарищ майор. Так вот, я не очень поверила словам Кирюши, потому что, раз я сообщила номер машины следственным органам, то есть, вам, их обязательно должны были арестовать, но, в конце концов, это не мое дело. Ну а раз развернулись такие события, то мой долг рассказать правду, и не надо было меня запугивать статьями Уголовного Кодекса. Про взрыв этот я понятия не имела, а то бы сообщила вам о странной просьбе Кирюши. Это уже слишком для любовной романтической истории. А что, Лену и Кирюшу убил этот самый любовник? Нет, любовника тоже убили. То есть, они поубивали друг друга? Вроде, как бы дуэль. Надо же, в наше время, и такая романтика. А я перестала верить в подлинные чувства. Раньше из-за дам мужчины стрелялись. И порой тоже убивали друг друга. Мне Александр Леонидович рассказывал про поручика Ахтырского, своего двоюродного дедушку... Да..., - прервал ее рассказ Николаев. - Нечто в этом роде произошло и сейчас. Поубивали друг друга, ваша правда. Все, спасибо вам. А что это вы все пишете, товарищ майор? Я не влипну с вами ни в какую историю? Это протокол. Вы же не хотите презжать ко мне в Управление? Подпишите здесь, и все. Больше я вас не побеспокою.
