Генрих Боровик - Артём
Еще когда Артем был мальчиком Темой, мы вместе с его отцом, с другими коллегами-журналистами и кинематографистами работали над осуществлением двух экранных проектов: снимали двадцатисерийную киноэпопею "XX век" и чуть позднее, но гораздо раньше, чем это начали делать другие, писали сценарий многосерийного телевизионного цикла "Политическое убийство". Первый проект был реализован. Второй - нет (возможно, не хватало финального аккорда, какого-то личностного события, подпадающего под пушкинское определение драмы как судьбы не только народной, но и человеческой).
Как по мне, то здесь прослеживается некая загадочная иррациональная предопределенность. Творческие проекты "XX век" и "Политическое убийство" как неосознанные попытки отца разглядеть будущее на примерах из прошлого, чтобы предотвратить, заворожить, "переколдовать" завтрашний день. Увы, судьба распорядилась иначе. "Переколдовать" не удалось. А дальше все роковым образом скрестилось навсегда в судьбе сына.
И здесь ещё раз хочу со всей определенностью выразить убеждение: даже если смерть Артема Боровика не была политическим убийством "по факту", существует немало тех, кто прокручивал такое убийство "в душе своей". И рано или поздно трагедия должна была произойти.
И последнее. Боюсь даже притрагиваться к незаживающей ране материнского и отцовского горя. Одно могу сказать. Любовь вмещает и поглощает любое зло и любое горе. Так есть по Евангелию. Так было по жизни и делам Артема. Так надлежит быть по страданиям и просветлению их - с Галиной и Генрихом. Матерью и отцом...
Верю (а что ещё остается?), что именно любовь окажется той спасительной последней каплей надежды, которая и в этом случае, как и вообще во всех случаях на все последующие времена, - не даст концу нашего века и тысячелетия превратиться в тысячелетие и век конца.
Михаил Любимов Блестящий генератор идей
В тот роковой 1990 год над газетой "Совершенно секретно" и тогда популярным журналом "Детектив и политика" заклубились мрачные тучи. Сначала в парижском отеле таинственно погиб заместитель главного редактора Александр Плешков, вскоре тяжелейший инсульт приковал к больничной койке основателя газеты Юлиана Семенова. Именно тогда в редакции и стали циркулировать мистические слухи, что некие темные, возможно, неземные силы взяли в свои руки судьбу газеты и её сотрудников...
Артема Боровика тогда я знал лишь по впечатляющим репортажам в "Огоньке" из Афганистана и американской армии; помнится, многие удивлялись, что сын пишет ничуть не хуже отца, порою даже лучше.
Как главный редактор издания (Ю. Семенов находился в безнадежном состоянии), Артем начал свою деятельность обстоятельно и системно, без скоропалительных и радикальных решений, свойственных многим начальникам, вступающим в новые калоши.
Прекрасно помню наше знакомство и первую встречу. Передо мною сидел обаятельный молодой человек в синем костюме (он всегда предпочитал темные тона), не по летам серьезный и чрезвычайно деловой. Говорил он быстро и быстро схватывал, не стремился очаровывать и располагать к себе, лишь иногда его лицо озаряла улыбка.
Я сразу оценил его деловую хватку, однако он показался мне несколько мрачноватым (лишь потом я понял, что это веселый и остроумный человек). Тут же он предложил мне поучаствовать в проекте совместно с американской телекомпанией CBS, и уже на следующий день я услышал его великолепный английский язык, перед камерой он держался как заправский американский ведущий, чувствовалось его тяготение к телевидению, что вскоре и проявилось при создании телевизионной программы "Совершенно секретно".
Наступила эпоха рынка, и на посту главного редактора газеты "Совершенно секретно" Артем Боровик столкнулся с непростыми задачами.
В 1990-1991 годах газета стала печатать материалы, которые по тем временам считались "взрывными" и вызывали критику даже со стороны горбачевского окружения. Неожиданно грянул август 1991 года (Артем, естественно, провел эти горячие дни в Белом доме, а где ещё мог находиться любитель "горячих" точек?), оковы цензуры окончательно пали, и успех газеты продолжал нарастать.
Но Артема это не удовлетворяло; он мечтал превратить "Совершенно секретно" в еженедельник (а ещё лучше - в ежедневную газету), эту мечту он воплотил в жизнь гораздо позже, создав газету "Версия"; вскоре на телевидении появилась его телепрограмма, образовался холдинг, появились издательство, затем журнал "Лица".
Артем был блестящим генератором идей. Однажды после заседания редколлегии он попросил меня задержаться: "Написали бы вы статью о том, что перестройка родилась в КГБ, и на этот счет существовал "план Андропова"? Естественно, это должен быть фарс, но фарс тонкий, похожий на действительность, вызывающий доверие". Идея пришлась мне по душе, и вскоре на свет появилась "Голгофа". Боже, что началось! Статью ксерокопировали в провинции, с искренними опровержениями выступили Г. Старовойтова и Н. Андреева, читатели засыпали газету письмами, выражая свое восхищение или негодование, в Думе создали комиссию для расследования факта существования "плана Андропова" и направили по этому поводу запрос в ФСБ. Артем был прирожденным мастером "раскрутки" газеты и её материалов: вскоре "Голгофе" была посвящена телепередача "Совершенно секретно", мы с Артемом честно били себя в грудь, утверждая, что все это художественный вымысел, но все равно мало кто поверил (такая уж у нас страна!) и ссылка на "Голгофу" до сих пор появляется в трудах любителей различных политических заговоров. Артем снова попал в яблочко, и долго в телерекламе газеты Сталин читал эту статью и указывал Берия, что "эта газета знает все!".
Всегда быть первым, всегда быть на линии огня-вот его девиз! Газета постепенно политизировалась, все больше наполнялась разоблачительными материалами и независимыми расследованиями, не вызывавшими радость у фигурантов. Они звонили, выясняли отношения, порой просили, порой угрожали, так что жизнь главного редактора и шефа холдинга усложнялась: случались наезды, появилась охрана.
Я до сих пор не решил для себя, кем же был Артем. Талантливым журналистом? Неутомимым организатором? Политиком с дальним прицелом? Мне нравилось его перо, и я не раз говорил ему: "Артем, когда будет ваша Большая Книга?" Он снисходительно улыбался и шутил: "Еще есть время! Сейчас не до этого!" Сейчас мне кажется, что после своих успехов на ниве журналистики он к ней подостыл: писатель и журналист зависят от издателя, а он жаждал независимости и политического влияния. Как все преуспевающие молодые бизнесмены, он трудился в сумасшедшем ритме и завершал работу далеко за полночь. Тут не оставалось времени на размеренное творчество в тиши дачных лесов, за чашкой кофе, в окружении любящих жены и детей. Я только недавно понял, что в условиях рынка только писать-это роскошь, это удел счастливых, а вот держать в своих руках целый холдинг, охранять его независимость, поддерживать его конкурентоспособность - это каторжный труд. Хотя у меня нет сомнения, что Артем мечтал когда-нибудь отрешиться от дел и взяться за перо - несомненно, рано или поздно он это сделал бы!
Он часто опаздывал на заседания редколлегии, входил стремительно с неизменным атташе-кейсом и сразу приступал к делу, поглядывая на часы. Работать мешали телефонные звонки со всех концов страны и мира, он умел отвлекаться, но не выпускать из головы своей основной мысли.
Конечно, Артем не принадлежал к категории мягкотелых "добрых дядюшек", которые согласны со всем, иногда он бывал крут, но это не обижало, ибо он умел смягчить свою резкость природной интеллигентностью и доброй улыбкой. Большая сдержанность в оценках других людей, даже врагов, нелюбовь к непродуманным экспромтам (хотя лицо бесстрастно и взгляд внимателен), умение выслушать собеседника до конца, хотя он порой порет чушь.
Круг его друзей и знакомых был чрезвычайно широк, он не жалел на это времени и сил, встреча за встречей, переговоры, генералы, банкиры, писатели, редакторы, бизнесмены, министры, политики всех мастей, встречи с читателями, телевыступления, командировки в ближнее и дальнее зарубежье (там он расширял возможности изданий), засасывающий и непредсказуемый бизнес.
С годами популярность нарастала, а её переносить и сладко, и трудно: ведь на каждом углу подходят незнакомцы, кто просит автограф, кто выясняет отношения и режет правду-матку, и не помогают ни скоростные пробежки к машине, ни темные очки. Популярность порождает и откровенных врагов. Артем рассказывал мне, что не раз сталкивался со слежкой, от которой приходилось избавляться. Конкуренты? Шантажисты?
Смерть Артема до сих пор не укладывается у меня в голове, об этом не хочется писать, так он н остался в памяти энергичным, жизнелюбивым, полным сил.
На могиле одного ренессансного художника написано: "Смерть-это только печаль. Трагедия-это бесплодная растрата сил".
