Анна Данилова - Прекрасный возраст, чтобы умереть
Когда они с Глашей вернулись из комнаты, которая, вероятно, была спальней Киры, Лиза спросила Анжелику:
– Что еще необычного, интересного вы нашли здесь, когда только приехали?
– Бардак был… Но это такой, житейский беспорядок, а не то, что кто-то там пришел и все разгромил… Нет, просто повсюду все разбросано, много лишних вещей повсюду скопилось, пыль, опять же… Вот видно, что человек не устроен в жизни, раз повсюду такое. Я вообще считаю, что квартира человека – это отражение его внутреннего мира.
– Скажите, вы помогали Кире материально? – спросила Лиза.
– Когда я уезжала, мы плохо расстались… Разругались. Однако я буквально через месяц отправила ей тысячу долларов. И что вы думаете? Она тотчас отправила мне их обратно! И прислала письмо по Интернету, что, мол, не нужны мне твои, типа, чертовы деньги! После этого я уже ничего ей не отправляла. И с каждым днем, месяцем, годом пропасть между мной и сестрой увеличивалась. Только вы не подумайте, что я не переживала за нее. Я пробовала писать ей письма с вопросами, мол, как ты поживаешь, но она не ответила ни на одно мое письмо. Я звонила ей, и когда она брала трубку, думаю, машинально, и я слышала это ее «алло», я хотя бы знала, что она жива. А еще я надеялась, что в один прекрасный день она все-таки изменит свое отношение ко мне и поговорит со мной.
– Скажите, Анжелика, в случае, если с Кирой что-нибудь произойдет, кто унаследует эту квартиру?
– Я, кто же еще?! Но мне понятен ваш вопрос. Вы должны изучить все варианты, знать о Кире все… Но вы не можете не понимать, что мне эта квартира как бы и не нужна, то есть мне не было никакого смысла избавляться от моей сестры. У меня в жизни есть все, о чем я только могла мечтать.
Она всхлипнула. Достала салфетку и промокнула слезы.
– Значит, и вы тоже предполагаете, что ее уже нет в живых…
– Будем искать, – сказала Лиза.
– Подождите! – вдруг воскликнула Анжелика и метнулась в спальню, вернулась оттуда с толстой тетрадью в цветастой розовой шелковой обложке. – Я же совсем забыла! Это дневник Киры! Боже, ну, совсем вылетело из головы! Почитайте, там много чего интересного…
Вечером в контору приехали Мирошкин, Денис Васильев, Макеев. Появилась новая информация о Вадиме. Вчера вечером его видели в закрытом клубе, где он и заночевал. Человек, доверенное лицо Макеева, сказал, что Вадим Горшенин много пил и почти ни с кем не разговаривал. Выиграл за карточным столом большие деньги и больше уже не садился играть. Долго пил, сидя в одиночестве за столиком, после чего хозяин клуба устроил его на ночлег в одной из комнат для гостей. Было высказано предположение, что это случалось уже не в первый раз и что, возможно, хозяин клуба и Вадим – друзья.
– Нам ничего не стоит выудить его оттуда, – произнес Макеев, высокий, худой, с короткой рыжей бородкой мужчина в черной теплой водолазке и джинсах. У него было удивительно белое лицо и яркие голубые глаза. Бледно-розовые полные губы притягивали внимание Лизы, словно они обладали гипнотическими свойствами.
– Нет-нет, пока не стоит ничего предпринимать, – сказала она, – пусть он подольше там задержится, а у нас будет возможность осмотреть его квартиру. Игорь, вы же нам в этом поможете?
– Думаете, это реально?
– Если ваш человек работает в клубе, то ему ничего не будет стоить выудить из кармана спящего пьяным сном Горшенина ключи. Нам просто необходимо попасть туда, чтобы попытаться понять, не связана ли эта пара с убийством Валентины Соляных или же исчезновением Киры Васильевой. Кстати, Денис, – обратилась Лиза к сидящему рядом с ней помощнику, Денису Васильеву. – Она случайно не родственница тебе?
– Нет, но на этом можно сыграть, – вдруг оживился он.
– Каким образом?
– Если бы меня пропустили в этот клуб, то я бы попытался войти в доверие к Вадиму, посидеть за одним с ним столиком, выпить, чтобы потом заявить, что я – двоюродный брат Киры Васильевой, и в доказательство помахать у него перед носом своим паспортом!
– Хочешь увидеть его реакцию?
– Да нет, – рассмеялась Глаша, – он просто хочет проникнуть в этот клуб!
Денис, нисколько не обидевшись, тоже рассмеялся.
– Лиза, что это ты сегодня такая тихая? – спросил Сергей Мирошкин. – И очень, очень серьезная!
– Вот, слушаю вас, пытаюсь понять, что к чему… Вадим пьет, не ночует дома. Почему? Ваши версии!
– Поругался с женой! – сказала Глафира. – А ему с ней ругаться нельзя, он же надеется получить от нее весной деньги, чтобы расплатиться с кредитом. Вот и выходит, что он и с ней не может быть, и без нее ему тоже нельзя. Уверена, что ему не нравится ночевать в клубе, что он привык к домашней обстановке, комфорту, к своей постели. Да и унизительно это как-то – напрашиваться ночевать в клуб!
– У кого другая версия? – Глаза Лизы блестели, чувствовалось, что она что-то знает. – Ну же, смелее!
– Он прячется от кого-то, – предположил Денис.
– Да, это скорее всего, – поддержал его Мирошкин.
– А вы что думаете, Игорь?
– Допускаю, что он находится на грани нервного срыва. Если предположить, что это он убил Киру, как свидетельницу убийства своей свояченицы, чего я тоже не исключаю, поскольку там, на озере, произошло убийство, крайне ему выгодное… То есть я хочу сказать, что он тоже мог находиться на озере, прятаться в кустах, чтобы потом напасть на свою свояченицу, а поскольку Кира была его любовницей, то он мог обратиться к ней с просьбой обеспечить ему алиби… Словом, он мог натворить столько всего из-за этих денег, что, осознав это, просто спрятался где-нибудь подальше, где бы его не могли найти. Чтобы у него было время все обдумать. Уверен, что все те знакомые, окружение Вадима, с кем я говорил о нем, могли сообщить ему об этом, вот он и спрятался.
– Но он не бедный человек, он мог бы уехать, – предположила Глафира. – Почему – закрытый клуб? Там ведь тоже есть люди…
– Хорошо, всем спасибо за ваши версии. А теперь я скажу вам то главное, ради чего мы все здесь и собрались. Я получила письмо! Нормальное бумажное, от каких мы уже стали отвыкать. Оно отправлено было мне самой быстрой почтой и шло все равно три дня.
– Неужели Кира жива?! – воскликнула Глаша. – Вот было бы здорово!
– Письмо от Любы Горшениной, жены Вадима и родной сестры Валентины Соляных. Письмо адресовано лично мне и пришло на адрес нашей адвокатской конторы. Я вам сейчас его зачитаю.
«Здравствуйте, дорогая Елизавета Сергеевна! Предполагаю, что меня ищут, чтобы повесить на меня убийство моей сестры. Но я ее не убивала. Я действительно была на озере, но приезжала туда исключительно для того, чтобы поговорить с ней по душам и, как это ни грустно, попросить денег. Гинер меня не видел, поэтому он не может этого подтвердить. Моя сестра знала о моих финансовых затруднениях, в которые меня вовлек мой муж, Вадим Горшенин, поэтому дала мне банковскую карточку с крупной суммой денег, но не для того, чтобы я все деньги отдала мужу, а чтобы, как я это поняла, рассталась с ним. Но тогда, на озере, когда она говорила мне об этом, я не была готова к разводу. Мне не хватало последней капли… Но об этом позже.
Понимая, как вам, расследующим убийство моей сестры, важно знать, кто же ее убил и что вообще произошло в тот день на озере, расскажу только то, что знаю. Первое – Вадима там не было, поэтому тратить свои силы и время на него не стоит. Второе – уверена, что и Алик Гинер ее не убивал, он очень любил ее. Третье – на озере веселилась компания, думаю, что кто-то из них убил мою сестру. Четвертое – когда Гинер нашел Валентину, все бросились туда, на место убийства, и когда вся эта суета утихла и все вернулись на свои места, я тоже пришла туда, крадучись под ивами, чтобы увидеть все это… Я сразу поняла, что мне опасно оставаться там, ведь меня могли видеть, к тому же у меня в кармане лежала банковская карта моей сестры. А потом еще – на берегу, рядом с телом Валечки были наверняка и следы моих кроссовок. Кроссовки эти стоят на полочке в прихожей. Я не стала их выбрасывать. Зачем? Я же признаюсь, что была на озере в тот день.
Причиной моего побега стал визит Анжелики, родной сестры Киры. Она-то и сказала мне о том, что у моего мужа была любовница Кира Васильева. Анжелика привезла мне дневник Киры, в котором было много чего любопытного. Оказывается, мой муж обещал на ней жениться и выгнать меня из квартиры, чтобы поселить туда Киру. А от меня – откупиться. Как вы понимаете, это и стало той последней каплей, после чего я приняла решение поскорее бежать. Я предполагаю, что Вадим убил Киру, потому что она была свидетельницей моего возвращения с озера. Он спрятал ее в кладовку, когда я вошла в кухню и сказала Вадиму, что все кончено, что все, о чем он так долго мечтал, свершилось. Я-то говорила это в истерике, что, мол, теперь я – наследница сестры и что теперь мы сможем расплатиться с долгами. Но Кира, которая услышала это, могла решить, что это я убила сестру. И что Вадим как бы тоже в курсе, а может, он и разработал план… Кира пропала, и сдается мне, что Вадим ее убил. Не хотелось бы, чтобы вы подумали, что эти обвинения я высказываю лишь с целью отомстить Вадиму. Просто мне страшно. Он думал, что поживет со мной до весны, до наследства, а потом уйдет от меня. И когда чувствовал, что я от него отдаляюсь, делал вид, что подозревает меня в убийстве сестры. Хотя на самом деле он знал, что я поехала на озеро, чтобы попросить у Вали денег.
