Ольга Баскова - Красная ночь
— Что же делать? — поинтересовался Леонид Сомов.
— Для начала снимите с руля девяносто девятой отпечатки и сравните их с пальчиками на бутылке вина, найденной у Загорулько, — распорядился Скворцов. — А ты, Леня, бери Петьку и фоторобот нашего беглеца и поспрашивай жителей домов, стоящих недалеко от «Магнолии». Подруга разыскиваемого сообщила, что в этом районе и живет ее возлюбленный.
— Слушаюсь, — Сомов повернулся к кинологу. — Ты на своей машине? Подбросишь в управление?
Маленькая белокурая медсестра со страхом смотрела на Ларису Кулакову и главного врача, требовавших провести их к мужу Раисы Королевой, Никите Банщикову.
— Он сбежал, — растягивая слова, говорила девушка. — Прихожу я сегодня утром в палату, а его кровать пустая. Больные сказали, вещи собрал, попрощался, мол, полегчало ему, и скрылся.
Ларисе показалось, что медсестра подавила улыбку.
— Просто так скрылся? — удивился врач.
— Да.
— Кто вчера дежурил?
— Лиза Сорокина, — ответила медсестра.
— Она уже сменилась?
— Давно.
— Мне нужен ее адрес, — распорядилась Лариса.
Лиза Сорокина жила в многоэтажке, в маленькой однокомнатной квартире. Услышав звонок, она сразу открыла дверь.
— Вы ко мне?
— Если вы Лиза, значит, к вам, — Кулакова показала ей удостоверение.
— Заходите, — безразлично кивнула хозяйка.
Лариса заметила, что Сорокина изо всех сил старалась держать себя в руках, однако чуть подрагивающие веки выдавали волнение.
— Вчера вы дежурили в кардиологическом? — поинтересовалась Лариса.
— Да.
— Как вы могли отпустить Никиту Банщикова без выписки лечащего врача?
Щеки девушки побелели.
— Его никто не отпускал. Он ушел сам.
— Так-таки взял и ушел? И вы ничего ему не сказали?
— Я ничего не видела.
Кулакова предвидела, что Лиза ответит именно так.
— Разве вас не было на рабочем месте?
Сорокина в волнении сжала пальцы.
— Я… Я… Понимаете, меня вызвали в палату к женщине, которой неожиданно стало плохо. Вероятно, в это время он и ушел.
Лариса пристально посмотрела ей в глаза.
— То есть я спокойно могу проверить сказанное вами и все подтвердится?
Лицо медсестры не отразило ровным счетом ничего. Вероятно, такого поворота она ожидала.
— Больную зовут Никитина Аида Сергеевна. Она лежит в седьмой палате.
— Кто позвал вас к больной? — продолжала оперативница.
— Я… Я не знаю. Этот мужчина лежит не у нас.
— Получается, неизвестно кто сообщил вам об ухудшении состояния одной из пациенток.
Лиза сглотнула слюну.
— Понимаете, я дежурная медсестра. В наше отделение каждый день привозят новых больных. Когда он пришел, я и не подумала не поверить ему.
— Может быть, он действительно из вашего отделения? — предположила оперативница.
Сорокина опустила ресницы.
— Я не знаю. Я его больше не видела.
— А женщине действительно стало плохо?
— Нет, — тихо ответила медсестра.
— Выходит, вас обманули, — подсказала ей Лариса. — Сможете описать обманщика?
Лиза кивнула.
Поговорив с медсестрой, Кулакова отправилась проверять ее показания. Она постучалась в палату и открыла дверь. Комната блестела чистотой.
— Здравствуйте, — сказала оперативница женщинам, с любопытством посмотревшим на нее. — Я из уголовного розыска.
Любопытство сменилось недоумением. Одна из больных, пожилая седоволосая дама, поинтересовалась:
— А мы-то зачем вам понадобились? Для преступлений наша компания пока не годится.
— Вижу, — Кулакова оценила юмор. — Поэтому и буду задавать другие вопросы. Вы знаете медсестру Сорокину?
— Знаем, — хором ответили женщины.
— Она утверждает, что вчера одной из вас стало плохо, — продолжала оперативница. — Кто здесь Аида Сергеевна Никитина?
Никитиной оказалась бойкая седоволосая дама. Она поправила прическу и недовольно ответила:
— Было такое. Только Лизка напрасно прибежала. Я прекрасно себя чувствовала. Даже не знаю, что вдруг ей приспичило.
— Почему вы так говорите? — спросила Лариса.
— Как же иначе? — пожала плечами Аида Сергеевна. — Лиза у нас — девушка гордая, больных не любит. Порой попросишь ее: «Измерь мне, деточка, давление, голова гудит». Она так высокомерно бросает: «Я вам уже сегодня мерила и свою грошовую зарплату отработала. Если вы нуждаетесь в дополнительном уходе, пусть ваши дети нанимают сиделку». Вот и отношение к больным.
— Зачем же она к вам прибежала?
— Да не прибежала она, — поправила крашеная блондинка лет пятидесяти. — Каблуки у нее высокие, их стук хорошо слышен. Я по стуку определила: Лиза медленно шла. Уж не знаю, по какой причине вообще сюда приперлась. Видимо, кто-то дезинформировал. Ее ведь ночью вообще не дозовешься.
— Ночью она с хахалем прохлаждается, — заметила Аида Сергеевна.
Лариса подняла брови.
— А вы видели?
— Разумеется, — усмехнулась Никитина.
— А он тоже из вашего отделения?
— Лечился тут, это факт, — произнесла блондинка. — Только недолго. Дня два-три, не больше.
— Описать его сможете?
Кулакова и не надеялась на успех.
— Смогу, — уверенно сказала дама. — Высокий брюнет с вьющимися волосами.
Оперативница побледнела. Муж покойной Королевой выглядел именно так.
— Почему вы решили, что они встречаются?
— А что я могла еще подумать, если они взасос целовались? — усмехнулась Аида Сергеевна. — Мне ночью понадобилось в туалет, дверь открыла, а они за Лизкиным столиком зажимаются, голубчики. Я им мешать не стала, прошмыгнула тихонько мимо.
Кулакова поняла, что нашла ценного свидетеля.
— Сможете все написать? — спросила она.
— Вот что, ребята, — говорила Лариса, вернувшись в кабинет, — эта медсестра врет, и у нее плохо получается. В то, что ее отвлек от дежурства какой-то никому не известный мужчина, поверить можно, хотя и с трудом. Почему-то его никто, кроме нее, не видел. Это маловероятно. Ведь он должен был пройти не только мимо нее. На первом этаже сидит еще одна дежурная медсестра, которую никак не миновать даже при большом желании. Да и на третьем, где находится кардиология, вчера вечером присутствовала не одна Лиза. Допустим, этот мужик лез по пожарной лестнице. Но, очутившись на нужном этаже, он никак не прошел бы мимо ее напарницы. Я проверила. Это во-первых. Во-вторых, показания свидетельницы весьма путаные. То у шутника, разыгравшего ее, голубые глаза, то серые. А уж как был одет — полная неразбериха. К счастью для нас, девочка начисто лишена воображения. А в-третьих, у нас показания свидетельницы Никитиной: дама крутила шашни с каким-то типом, лежавшим в их отделении в мужской палате.
— И что ты думаешь по этому поводу? — поинтересовался Павел.
— А то, что мужик действительно существует, причем в одном экземпляре.
— То есть Банщиков и незнакомец — одно и то же лицо? — уточнил Константин.
— Вот именно.
— Почему же он сбежал? Это, по-моему, доказывает его виновность на все сто, — предположил Петя.
Скворцов пожал плечами.
— Любая версия нуждается в проверке. К тому же мы не знаем мотива.
— Ошибаетесь, — возразила Лариса. — После посещения Сорокиной я съездила к матери Раисы.
— Она уже отошла? — спросил Киселев. Павел интересовался этим не случайно. Мать погибшей при виде тела дочери впала в шоковое состояние и до сегодняшнего дня не только не пила и не ела, но и не говорила ни слова.
— Отошла, — подтвердила Кулакова, — и сообщила интересные сведения. Банщиков — второй муж Раисы. Познакомилась она с ним на улице и сразу влюбилась по уши. От бабушки Рае досталась однокомнатная квартира в центре города. Когда молодые поженились, муж уговорил женщину продать жилплощадь, мотивируя предложение тем, что они купят жилье поменьше на окраине города и сделают хороший ремонт. Раиса, несмотря на протесты матери, согласилась. В благодарность за это Никита отправил ее отдыхать на Черное море. Ну, чем не мотивчик?
