Юлия Алейникова - Ей прописали смерть

– А это не к нам, вон инспектор ДПС, к нему и обращайтесь, – буркнул недовольно парень, засовывая в карман визитку. – Расследованием он заниматься будет.

– Ну ты подумай! Каждый Пупкин командовать норовит! – зло поделился с приятелем первый гибэдэдэшник, когда Володя решительным шагом направился к инспектору.

– Кто он хоть такой? – глядя вслед удаляющемуся лейтенанту, спросил его приятель.

– А пес его знает, корками светанул, я ничего разглядеть не успел. Вот, визитку оставил, сейчас посмотрю.

Инспектор оказался молодым парнем, чуть старше Володи, внимательно выслушав коллегу, он взял его визитку и пообещал держать в курсе дела.

Бедная женщина, размышлял Володя, переходя улицу и направляясь к клинике. Странно все-таки устроена жизнь. Вот договорились они с Руденко встретиться и встретились. И даже возле «Маяковской», только совсем не так, как планировали. Интересно, что она здесь делала, до их с Володей встречи оставалось еще больше часа? Ну, даст бог, придет в себя, узнаем, прервал поток не относящихся к работе мыслей мужчина, поскольку уже добрался до «Me-dicine of future». И с этого момента личные заботы уступили место профессиональным обязанностям.

К шести часам Володя напрочь забыл обо всем, не относящемся к собственной «гениальной» теории касательно Маргариты Берретти и ее будущего супруга. Настолько забыл, что, когда позвонил Капустин, тут же бодро доложил, что уже направляется в контору.

– Так и знал, – усмехнулся майор. – Лейтенант Сидоров, напоминаю. Максимум через полтора часа вы должны быть на вечере, посвященном празднованию Нового года, и не один, а с барышней.

– Елки зеленые! – хлопнул себя по лбу Володя, галопом бросаясь к метро.

– Вот, вот, – подбодрил его Капустин и отключился.

Глава 32

– Новогодний вечер! – распахнула шкаф Амалия, едва разговор с Вовкой Сидоровым закончился. – Елки-палки, и надеть нечего!

– Мне тоже, – встревоженно поделилась Катя. – Мне надо срочно домой! Там туфли, украшения, все!

– Какое домой? Совсем рехнулась? А вдруг тебя там до сих пор караулят? – забыла про шкаф Амалия.

– Да никто меня не караулит, мне платье нужно! И туфли! – все больше волновалась Катя.

– Мое наденешь, а вместо туфель в сапогах пойдешь. Никто не заметит, – отмахнулась от нее Амалия, зарываясь в тряпичные дебри.

– Ну, конечно! – Катя встала и уперла руки в бока. Последнее замечание Амалии почему-то ее сильно задело. – Во-первых, я не влезу ни в одно твое платье. Потому что ты худая, как щепка, а у меня грудь, между прочим, третьего номера. – Лицо обернувшейся к ней Амалии сильно вытянулось, а глаза, напротив, сузились. – Во-вторых, я не собираюсь идти в сапогах. Потому что это меня пригласил Володя, это со мной он будет танцевать и знакомить своих приятелей. А ты просто навязалась за компанию. И если кто и может пойти в сапогах и вытянутой юбке, так это ты, – с чувством мстительного удовлетворения припечатала Катя.

Амалия стояла возле шкафа в точно такой же позе, уперев в тощие бока худые, костлявые кулаки и, поджав губы, сверлила Катю злым взглядом.

– Ты, Плотникова, неблагодарная, самовлюбленная дура! – бросила Кате в лицо Амалия, и Катя тут же утратила половину своего пыла. Потому как упоминание «неблагодарности» моментально пробудило в ней чувство справедливости и совесть. А они однозначно говорили о том, что Амалия ее приютила, обогрела, накормила, защитила и вообще взвалила на себя все Катины проблемы. А Катя дрянь неблагодарная… При этой мысли Катины руки опустились, глаза потухли, и она уже готова была броситься на шею Амалии с извинениями и уверениями, когда до нее дошел смысл произносимых Амалией слов.

– Хорошо хоть не бесхребетная тряпка. А то я уже начала волноваться, что ты вообще ни на что не способна, так и будешь по жизни под каждого прогибаться и кланяться.

– В каком смысле? – решила уточнить Катя, сомневаясь, правильно ли поняла последнее высказывание.

– В таком, – передразнила ее Амалия. – Завтра с утра пойдем по магазинам. Не можем же мы ударить в грязь лицом на этом ментовском сборище. Я все же адвокат как-никак. Ну и чтобы Володьке краснеть не пришлось. Поможем ему по карьерной лестнице продвинуться, представим в лучшем свете в глазах начальства. Вряд ли еще у кого-то из его приятелей есть такие симпатичные, а главное, образованные, умные и воспитанные знакомые.

Последнее сомнительное замечание Катя пропустила мимо уха. Но главное решила уточнить.

– Значит, ты на меня не сердишься? – заискивающе спросила она Амалию.

– Ну вот. Только похвалила.

Целый день девушки как ошалелые носились по магазинам. Оказывается, в городе давно уже царила предпраздничная суета, шли грандиозные распродажи, и, незаметно влившись в шопинговый марафон, Катя с Амалией пробегали весь день по магазинам. Они купили подарки родным и знакомым, купили платья, туфли и бижутерию и счастливые и совершенно обессилевшие в семнадцать ноль-ноль ввалились домой.

Дедуля, проникнувшись девичьим волнением, уже не находил себе места.

– Девочки, что же так долго? – хлопотал он в прихожей. – А покушать? А волосы уложить? А платья отпарить? – беспокоился он, принимая пакеты.

– Дедуля, туда не заглядывай! – отобрала у него часть пакетов Амалия. – Это сюрприз. Накладывай еду, мы быстренько перекусим и собираться. Я в душ!

– А я? – царапалась под дверью Катя.

– Следующая!

В начале седьмого обе барышни были уже готовы. Амалия выбрала себе узкое красное платье с большим декольте, к слову сказать, совершенно не идущее к ее бледной коже и мелким чертам лица, и абсолютно не красящее ее фигуру. Но при этом и она, и особенно дедуля были совершенно уверены, что восхитительнее Амалички на вечере никого не будет. Катя согласно кивала. Себе она купила темно-синее коктейльное платье, удачно севшее на ее новую стройную фигуру, подчеркнувшее талию и бюст. Обе барышни благоухали французскими духами и сверкали искусственными драгоценностями. Время близилось к половине седьмого, и волнение в рядах нарастало. Дедуля то и дело подбегал к окошку проверить, не появился ли принц на такси. Но принца все не было.

Наконец без двадцати семь раздался телефонный звонок, и Вовка Сидоров запыхавшимся, прерывающимся голосом сообщил:

– Я уже подбегаю к дому! Вызывайте такси и ко мне! Через двадцать минут буду готов! – И отключился.

– Ну ты подумай! – возмутилась Амалия. – Тоже мне кавалер! Еще и такси ему вызови! – Но сама при этом взяла трубку и заказала машину.

А через полчаса Вовка Сидоров с мокрыми волосами, в куртке нараспашку, из-под которой виднелись серый костюм и белая рубашка с болтавшимся на плече галстуком, выскочил из подъезда и, едва сев в машину, тут же велел трогать.

– Мне начальство голову оторвет за опоздание! – пропыхтел он, оборачиваясь к девчонкам.

– Поздравляю, будешь на празднике всадником без головы. Пончо мы тебе раздобудем, – криво усмехнулась Амалия.

Когда компания вошла в украшенный в честь Нового года китайскими гирляндами зал кафе, празднование было уже в разгаре. На сцене скакал молодой Дед Мороз, он же приглашенный на вечер аниматор. За столами налегал на закуски личный состав с сопровождающими дамами. Начальство поближе к сцене, младший состав ближе к дверям, так что свой столик Володя с девушками отыскали быстро. Столики были рассчитаны на шестерых, и за Володиным уже разместились двое парней и знойная брюнетка.

– О! Володька! Ай да молодец, сразу двух красавиц привел! – рванулся навстречу Сидорову молодой человек, прибывший на праздник в одиночестве и сидевший по воле судьбы за его столиком.

Он как-то сразу подхватил Катю и усадил ее между собой и Володей, таким образом, Амалия уселась между Володей и подругой третьего соседа по столу.

Вечер удался на славу. Володин приятель по имени Сергей, прибывший на праздник в одиночестве, ни на минуту не оставлял Катю без внимания. Да и другие сослуживцы лейтенанта Сидорова, не имевшие своих дам, регулярно подсаживались за их столик или приглашали Катю на танец. Такого чудесного Нового года в Катиной жизни еще не бывало. Она уже начала всерьез задумываться, не перейти ли ей на работу в органы внутренних дел. В конце концов, и у них есть бухгалтерия. А сколько тут холостых интересных мужчин! И неважно, что шутки у них не очень тонкие и что вид у них не такой шикарный, как у остеопата. Зато вон их сколько, и все они считают ее красивой и достойной внимания. А как гласит народная мудрость, лучше мент в руке, чем остеопат в небе.

С Володей Кате за весь вечер так и не удалось потанцевать. Сперва он возмущался, но потом быстро смирился и остаток вечера развлекал Амалию. И, кажется, даже не сильно расстраивался.

Домой они возвращались втроем. Володя, Катя и Амалия. Сидоров с большим трудом оттеснил от машины Катиных воздыхателей, к немалому ее сожалению, и ровно в два часа ночи доставил счастливых и уставших девушек домой. Сам Володя едва на ногах держался от усталости, все-таки рабочий день выдался у него нелегкий. Он бы с радостью отсиделся за столом, но Амалия такой возможности ему не дала, все время вытаскивая танцевать. Если первую часть вечера она вбивала до победного в его голову простой постулат, заключавшийся в том, что любой адвокат гораздо умнее, полезнее и образованнее любого сотрудника полиции, то вторую часть вечера она так же самозабвенно выплясывала в его компании. Будучи очень худенькой, легкой и подвижной, Амалия совершенно не ощущала усталости. И пусть движения ее были угловаты и не слишком грациозны, сама она была собой совершенно довольна, никаких комплексов не испытывала, и Володя, в конце концов поддавшись ее влиянию, стал воспринимать Амалию такой, какой она сама себя воспринимала. То есть умной, красивой, неотразимой и даже фигуристой. Да и правда, взять, к примеру, супермоделей, все они отличаются болезненной худобой, и при этом все ими восхищаются, и замуж они выходят исключительно за миллионеров, заключил по окончании вечера Володя, глядя на разрумянившееся от танцев конопатое лицо Амалии и на ее выпирающие из декольте ключицы. Да и конопушки в Европе сейчас в моде. Ему сестра говорила. Точнее, не ему самому, а объясняла это его десятилетней племяннице, когда та в очередной раз пыталась избавиться от россыпи веснушек на носу. И тем не менее факт оставался фактом. Веснушки в моде. И Амалия, выходит, по мировым стандартам писаная красавица. На том он и успокоился и больше на этот счет не переживал, и по поводу Катиной невероятной популярности не волновался.