Наталья Андреева - Я стану тобой
– То водка. Это единственное, что Микоша способен взять без спроса. Ружья он не брал.
– Тогда вариант последний: Лева.
– Зачем Леве ружье? – вздрогнула Машенька, на минуту забыв об изуродованном пальце.
– А зачем мартышке очки? – пожал плечами Тычковский. – Примерить решил, поиграться. Хотя для нас это уже не игра. Убивать он будет всерьез.
– Лева не станет стрелять, – оборвала его Лидия. – В кого?
– В зомби, – коротко ответил Тычковский. – Вопрос, кого он считает зомби, а кого нет. Я – босс. Она, – кивнул он на Машеньку, – заложница. А вот ты… Ты ему чужая, – сказал он Лидии. – Читай: инопланетянка. А инопланетяне – это угроза.
– Какая чушь! – передернулась Лидия.
– Чушь не чушь, а боец космического спецназа отсутствует. И ружья нет.
– Идемте же в дом! – вновь заскулила Машенька. – Холодно очень.
– Одеваться надо теплее, – сурово заметила Лидия. – Это деревня, а не танцплощадка!
– Я ехала на день рождения подруги, а не на чемпионат по игре в «Doom» на открытом воздухе! Меня об этом никто не предупреждал! – рассердилась вдруг Машенька.
– Я, по-твоему, знала, что так будет? – парировала Лидия. – Что к нам в дом завалятся маньяки? И что твой Лева спятит? Пойми: мы должны его найти!
– Я тебе давно сказала: надо звонить в милицию!
– Ты так сказала?! А кто тогда все это время говорил, что звонить не надо?! Я, мол, не готова!
– Ты знаешь, что я врать не умею! Поэтому мне нужно время! Мне необходимо привыкнуть к мысли, что я совру! Иначе мне никто не поверит!
– А я вовсе не нуждаюсь в твоем вранье!
– Тогда… Тогда я уйду! Совсем уйду!
– Дамы, уймитесь, – попытался разнять ссорящихся женщин Тычковский. – Защищаться сейчас надо от спятившего парня с ружьем. Оно, между прочим, заряжено.
– Вы как хотите, а я иду в дом! – решительно сказала Машенька и повернулась к ним спиной. – Я хочу сесть к теплой печке, закрыть глаза и открыть их только тогда, когда все это закончится, – бормотала она, бредя по расчищенной дороге к дому. Каблучки ее сапожек увязали в снегу.
– Ну а мы с тобой что будем делать, хозяйка? – подмигнул Тычковский Лидии, когда они остались одни.
– Только не думай, что я тебя боюсь, – пробормотала та, глядя, как Машенька уходит все дальше и дальше. Вот она скрылась в доме. Слышно было, как хлопнула дверь. В деревне очень тихо, и звук разносится далеко.
– А ведь мы здесь одни. Вокруг – ни души. Только снег.
– Ты играй, да не заиграйся, – угрожающе сказала Лидия. – А еще лучше – убирайся отсюда. Вон, к Сеньке Хвату. Пока дорога есть. А то метель опять начинается.
– Почему ты меня все время гонишь? – прищурился Тычковский. – Что у тебя на уме?
– А потому что не нужен ты мне, понял?! Не нужен!
– Свидетель не нужен? Что ты задумала?
– Убирайся к черту, – сквозь зубы сказала Лидия. – Пошел!
– Сумасшедшая, – покачал головой Тычковский. – Глянь на дорогу-то. Следы.
– И что?
Он присел на корточки.
– Их пока еще можно разглядеть. Следы от мужских ботинок. Кто кроме меня здесь носит ботинки? Мертвец не в счет. Только Лева. Трактор ехал по шоссе вокруг деревни. А за ним шел человек. Это был Лева. Больше некому.
– Предлагаешь идти за ним?
– У него в руках заряженное ружье. Я так думаю. И не уверен, что смогу остановить бойца космического спецназа.
– Ты же его босс!
– А ты плохо знаешь правила игры. Он сейчас не на Земле. На Марсе. Это ты видишь тут снег. А он идет по пустыне с бластером в руке. В какой-то момент приказы с Земли начинают восприниматься им как сигнал, перехваченный врагом. Враг перекодировал этот сигнал и теперь хочет заманить бойца космического спецназа в ловушку. И он становится мстителем-одиночкой. Лева мог залечь в засаду. Он охотится на зомби. Хочешь стать живой мишенью?
– Машенька! – вдруг ахнула Лидия. – Зачем я отпустила ее одну?!
– Думаешь, что она может развязать Кита? Да, это у нее есть. Она из жалости на многое способна.
Лидия, уже не слушая Тычковского, неслась к дому. Тот пожал плечами и открыл дверцу машины. Залез в салон и какое-то время сидел там.
– Черт возьми! Как все было бы просто! – с досадой сказал он, глядя на заметенную снегом дорогу. – Не будь этой проклятой метели…
Но машина, заветная мечта, средство спасения, теперь была абсолютно бесполезна. Она стояла на шоссе просто как груда металлолома, хотя в баке был бензин, а мотор работал исправно. Но ехать на ней можно было только вслед за трактором. Вокруг деревни. А смысл?
– Почему же он не поехал?
Имелся в виду Лева.
– Ах, да! У него же не было ключей! Ключи-то от машины у Кита! Хе-хе… – он вдруг рассмеялся. – А ловко получилось с ключами!
Какое-то время он сидел в салоне, напряженно о чем-то раздумывая. Потом вдруг спохватился:
– Надо же что-то делать! Кое-что я все-таки могу!..
…В это время запыхавшаяся Лидия вбежала в дом. Здесь было тепло, печь еще не остыла.
– Машенька! Ах, вот ты где…
Лидия немного успокоилась. Машенька была в кухне, скинув норковый полушубок, она наливала воду из чайника в миску.
– Зачем тебе вода? – удивилась Лидия. – Что ты собираешься делать?
– Ах, оставьте меня все в покое! – раздраженно сказала Машенька и, схватив миску с теплой водой, убежала за занавеску.
Лидия услышала, как хлопнула дверь: Машенька скрылась в маленькой комнате, где они с Левой провели ночь. Лидия пошла было следом за ней, чтобы удовлетворить свое любопытство, но услышала хриплый голос Кита:
– Слышь? Развяжи меня! Никуда я не поеду. Развяжи!
– Успокоился?
– Слово даю, слышь? Развяжи!
– Я подумаю. Полежи пока так. Единственное, что могу тебе предложить, это диван. Там тебе будет удобнее. Довести тебя до дивана, Коля, или так полежишь, на полу? Я дров в печку подброшу, чтоб тебе теплее было. Но развязать – нет. И не проси.
– Ведьма! – с ненавистью сказал Кит. – Ниче, я тебе это припомню! Дай только отсюда выбраться!
– Так кто у тебя первый на очереди, я или Тонька?
– Сука… Все бабы – твари… Не жить тебе, слышишь? Все тебе припомню, все те годы, что ты меня мучила.
– Что он с тобой сделал, Коля? Что он тебе сказал?
– Правду.
– Да разве можно ему верить?! – всплеснула руками Лидия. – Он же тебя использовал! Ему надо было, чтобы ты открыл дверь! Только и всего!
– Он мне правду сказал, – заупрямился Кит.
– И ты ему веришь больше, чем мне? Мне, которая с тобой четыре года прожила?! Подобрала тебя, пригрела, приласкала. Ты поверил ему только потому, что его ложь для тебя удобнее, чем моя правда! Ты веришь в то, во что хочешь верить. Вот в чем дело, Коля. Хотя тебе этого не понять, – с сожалением сказала Лидия.
– Куда мне! Ты умная, а я дурак, – еще больше разозлился Кит. – Что ж, я мужик простой. А бабы мне попадаются умные да образованные. Что же вы со мной, дураком, живете?
– Да потому что мне все равно, с кем жить! Нет у меня никакой жизни, с тех пор как…
Тут за окном раздался грохот. Лидия вздрогнула и побежала посмотреть: что случилось?
…Он посидел в машине еще какое-то время, обдумывая ситуацию. Потом решительно сказал:
– Надо возвращаться. Нужно ее дожать.
После чего захлопнул дверцу и решительно направился к дому. Он давно уже потерял счет времени. День кончился внезапно, сырое февральское небо затянуло тучами, словно болото ряской, и на землю опустились вечные сумерки. Было часа два дня, а может быть, и все четыре.
Не дойдя до крыльца шагов трех, он поднял голову, разглядывая что-то на крыше. Было так тихо, как бывает только зимой в деревне. На ней, словно ватное одеяло, лежал снег. Из-под него не пробивалось ни звука. Все живое, что осталось здесь зимовать, затихло, пережидая непогоду. Тишина давила, будто на голову надели меховую шапку до самых ушей. Казалось, что стоит только ее снять, и звуки польются рекой. Он даже потряс головой, чтобы избавиться от наваждения.
И тут раздался ужасный грохот. Чистый, как горный хрусталь, промороженный воздух взорвался, будто под него заложили мину, и осколками медленно осыпался на землю, в заснеженной деревне долго еще звенело эхо. Он мгновенно упал на снег, закрыв голову руками. Полежал какое-то время, прислушиваясь к своим ощущениям. Огляделся: крови не было, снег чистый и такой белый, что резало глаза.
«Вроде живой». Он сел в снегу и стал осматриваться.
– Эй! Боец! Где ты, боец?
Тишина. Он потряс головой: в ушах все еще звенело.
– Что случилось? – выскочила на крыльцо перепуганная Лидия.
– Кажется, стреляли.
– Лева? – ахнула она.
– Не знаю.
– А это что? – Лидия указывала куда-то пальцем.
– Где?
– Вон, под крышей лежит!
Он вгляделся.
– Кажется, лист железа.
– Похоже, с крыши упал.
– Тьфу ты, черт!
Он встал и принялся отряхивать снег. Видел же, что один из железных листов, которыми покрыта изба, держится на честном слове. Ночью крышу сильно потрепал ветер. Сам же подумал: лист может в любую минуту оторваться и упасть. Так и случилось. Из-за этой давящей тишины любой громкий звук похож на грохот разорвавшейся бомбы. А учитывая пропажу ружья, его легко можно принять за выстрел.
