Фридрих Незнанский - Свиданий не будет

– Кто там?

– Это я, Иноземцев, – раздался уже знакомый Гордееву голос с лестничной площадки.

Через мгновение перед ними предстал взволнованный Володя.

– Что? – спросил Гордеев строго, хотя вместе с тем ощутил неподдельное уважение к этому парню, который уже и по своей профессии делал достаточно для того, чтобы его совесть не болела. – Опять проявили инициативу?

– Никакой инициативы, – развел руками Володя. – Я всего-навсего пошел в больницу, точнее, в морг, чтобы узнать результаты вскрытия Николаева, как вы велели. Несколько изловчившись, смог это сделать. И – как хотите, но винтовка оказалась пистолетом.

– Что вы имеете в виду? – не сразу сообразил Гордеев.

– Да то, что пуля, которую извлекли из тела Николаева, оказалась пистолетной.

– Как? – не сдержал изумления Гордеев. – Ведь Живейнов вполне определенно сказал нам, что по ним стреляли из снайперской винтовки. Откуда-то сверху.

– Конечно, я это помню. Тем не менее, именно пистолетная пуля, патрон калибра 7,65, фигурирует в записи. Вот, я сумел списать фрагмент из акта судебно-медицинского исследования трупа: «Смерть наступила от огнестрельного повреждения, причиненного пулей, выстреленной из нарезного оружия». – Он протянул Гордееву сложенный листок бумаги. – Тот, развернув так, чтобы было видно и Ларисе Матвеевне, стал читать, в то время как Володя продолжал рассказывать.

Оказалось, что судебно-медицинское исследование трупа, а попросту вскрытие погибшего Николаева, было проведено ночью. Им занимались не обычный судмедэксперт, а некие неизвестные люди в белых халатах, которые появились около одиннадцати вечера в морге. Их привезли с собой должностные лица, очевидно, из прокуратуры, милиции и ФСБ, так как соответствующие документы дежурному врачу были предъявлены. Было сообщено, что в связи с особой опасностью совершения данного преступления требуется немедленное вскрытие трупа, исследованием которого займутся военные эксперты в присутствии следователя.

Уехав, эта группа товарищей оставила копию акта судебно-медицинского исследования трупа Николаева, где особо было указано, что смерть наступила в результате огнестрельного ранения пулей калибра 7,65, выпущенной предположительно из пистолета иностранного производства «зауэр»…

– «Зауэр»… – произнесла Лариса Матвеевна задумчиво. – Это мне что-то напоминает…

– Ну, это известная немецкая фирма, – начал было почти снисходительно пояснять Гордеев: женщина все-таки есть женщина!

Однако Баскакова прервала его одним только своим взглядом.

– Дело не в общеизвестной фирме, а в том, что в одном из не очень давних дел, с которыми мне довелось знакомиться, пистолет такой системы уже фигурировал. Но точно не вспомню… Нет, не вспоминается. Ну, отвлечемся от этого.

– Но соль ведь не в «зауэре»! – вскликнул Гордеев. – Ведь здесь указано, что выстрелы были произведены с близкого расстояния, возможно, с двадцати – тридцати метров, и пули вошли в тело едва ли не под углом в девяносто градусов, то есть стреляли не с крыши, а с поверхности земли, к примеру, из автомобиля, с телеги, велосипеда, верблюда! Оттуда, откуда стрелять не могли. Живейнов не мог ошибиться – стреляли сверху, и стреляли из винтовки. Кстати, об этом же говорил и водитель, который нас вез, – со слов своего приятеля, который оказался очевидцем. Был снайпер. Был.

– Ребята, давайте наконец сядем! – предложила Лариса Матвеевна. – И обсудим все спокойно.

– Конечно, давайте сядем. – Гордеев устремился в комнату. – Ну и городок у вас!

– Городок как городок, – протянула Лариса Матвеевна. – Можно подумать, в Москве вы с подобным не сталкивались.

– Слов нет, мы там со всем сталкиваемся, но вы-то куда за столичными гонитесь! – уже полушутливо произнес Гордеев, усаживаясь на диван, как раз на то место, где прежде возлежала Лариса. Баскакова еле слышно хмыкнула и села в одно из двух кресел.

– Размещайтесь, – указала она на второе Иноземцеву. – Из всего услышанного я поняла следующее. Покушавшиеся или покушавшийся вчера на Пашу Живейнова и Николаева (его я не знаю, человек в угро он, очевидно, новый) стрелял в них откуда-то сверху из снайперского оружия. В Николаева попали две пули. Одна прошла навылет, другая осталась в теле. Однако при вскрытии тела Николаева якобы была извлечена пуля пистолета системы «Зауэр». Вскрытие производили неизвестные судмедэксперты – военврачи в звании майора и старшего лейтенанта. Но мы не знаем фамилии медиков и вообще – откуда они?! Звание – вы пишете – изображено четко: подписи неразборчивы, а фамилии отсутствуют. Так?

– Да, – кивнул Гордеев. – Такое впечатление, что этим неизвестным медикам в погонах было важно подчеркнуть, что стреляли в Николаева именно из пистолета системы «Зауэр».

– Вообще-то, дорогие господа, мы рассуждаем о деле, в котором не принимаем участия как адвокаты! – напомнила Лариса Матвеевна. – Но горит ретивое! Я думаю, если вы хотите, чтобы жертва оказалась убитой выстрелом не из той точки, из которой в нее стреляли на самом деле, такой подход естествен. Пистолет подойдет больше. Странно было бы размахивать снайперской винтовкой перед носом тех, в кого стреляешь. Так что для начала надо выяснить, почему понадобилось уводить следы от реального месторасположения убийцы…

– Конечно, вы очень точно обозначили ключевую задачу, – согласился Гордеев. – Только кому бы ее поставить?! Это я к вашему замечанию, что мы занимаемся не своим делом… – Так вот, я не стал бы снимать со счетов и систему пистолета. Не такая уж она частая – не только в вашем Булавинске, но и в нашей общей столице Москве. Вы же сами говорили, что «зауэр» напоминает вам о каком-то деле.

– Да…– задумчиво протянула Лариса Матвеевна. – Но все не вспоминается. Я должна отвлечься.

– Добавлю к вашему предположению, что отводят от реального места, где был стрелок, – вмешался Володя. – Там сплошь жилые дома, с двух сторон.

– И это очень хорошо! – воскликнул Гордеев. – Значит, скорее всего, стреляли не с крыши. Более того, если бы убийца был на какой-то крыше, можно было бы назначить баллистическую экспертизу – рассчитать траекторию, на какой. Ну и принять к сведению для дальнейшего расследования. А здесь стали путать следы именно потому, что стреляли не с крыши, а с этажа, из какой-то квартиры, с лоджии и так далее – не знаю.

– Но тогда это странно, – возразил Володя. – Вначале организовать покушение из неудобного места, а потом начать довольно откровенно и не очень ловко заметать следы.

– Вопрос понятен, – кивнул Гордеев. – Но, как помню, Живейнов говорил, что покушение было организовано явно на него, а Николаев попал под пулю случайно, потому что дорогу перед ними неожиданно стала перебегать какая-то девушка. Если бы оказались мертвы оба, вопросов бы вообще не было. Если бы Николаев уцелел, а Живейнов погиб, едва ли у этого новобранца хватило бы опыта определить, откуда стреляли. В настоящем же положении у организаторов покушения есть опасный свидетель – Павел. Следовательно…

– Следовательно, его жизнь по-прежнему в опасности, – вздохнула Лариса Матвеевна.

– Это так, – кивнул Гордеев, – однако я хотел сказать и о другом. Мне нужно немедленно увидеть Павла и не только еще раз предупредить его об осторожности, но и посоветоваться с ним. Давайте подумаем, как это сделать. Свой телефон он мне дал, но, как видно, едва ли этот телефон чист. Тем более что у охотников за Павлом есть благовидный предлог: «телефон поставили на прослушивание именно потому, что пытаются поймать покушавшегося». Не удивлюсь, если они заготовили даже соответствующее постановление прокурора…

– Но тогда они пасут и его квартиру, – сказала Лариса Матвеевна.

– Вот и давайте исхитряться, – повторил Гордеев.

Глава 20. ОТ ВАШЕГО СПЕЦИАЛЬНОГО КОРРЕСПОНДЕНТА

Добросовестность – это изъезженный и избитый конек, на котором выезжают исстари литературные га-еры и спекулянты, ломающиеся друг перед другом на литературном ристалище…

В черных очках Володя имел вид лихой, во всяком случае – полукриминальный. Но Гордееву было понятно, что пора отводить его, что называется, на исходные позиции. События накручивались одно за другим, и дальнейшее следование Володи стезею доктора Ватсона могло для него обернуться не только синяком вокруг глаза. Да и сам Гордеев постоянно старался напомнить себе о том, что он не Шерлок Холмс, а всего-навсего адвокат, занимающийся делом своего подзащитного, к тому же коллеги.

Однако и сыщик в нем не хотел сидеть в созерцательной неподвижности. Мозговой штурм – хорошо, но что поделаешь, если приходится то и дело вылезать из халата и облачаться в джинсы.

– Мы всегда проигрывали преступникам в технике, – вздохнул Юрий Петрович. – И в советское время, а теперь подавно. Вот совсем недавно произошла одна история, когда люди под видом электриков обшарили несколько квартир и подсунули в одну из них то, что хотели. Это, конечно, мелочь, но у них для этой мелочи было все, что нужно. А нам сейчас всего-навсего требуется конфиденциально встретиться с человеком – и что же? А ничего! Ничего хорошего.