Евгения Грановская - Дневник тайных пророчеств

Когда Женя подняла лицо, дьякон увидел, что щеки ее покрылись румянцем.

– Я уже начинаю волноваться, – проговорила Женя, передернув плечами. – Как будто нахожусь всего в шаге от какой-то великой тайны!

Отец Андрей улыбнулся и сказал:

– Возможно, так и есть. Остался четвертый всадник. В Апокалипсисе он описан так: «И вот, конь бледный. И на нем всадник, и имя ему Смерть. И ад следовал за ним. И дана ему власть над четвертою частью земли – умерщвлять мечом, и голодом, и мором, и зверями земными!»

– Как же мне его обозначить? – растерянно спросила Женя. – У него и меч, и голод, и мор, да еще и звери земные. Слишком сложно.

– Наоборот, – возразил отец Андрей. – Это единственный всадник, которого пророк назвал по имени. «Имя ему Смерть».

– Что, так и писать? – удивилась Женя.

– Так и пишите, – кивнул дьякон.

Женя вновь склонилась над блокнотом и послушно записала:

БЛЕДНЫЙ КОНЬ – ВСАДНИК ПО ИМЕНИ СМЕРТЬ

– Что дальше? – поинтересовалась она у отца Андрея.

Он задумчиво потер пальцами подбородок.

– А дальше будем рассуждать, – тихо проговорил дьякон. – В древней астрологии конями очень часто называли планеты. За их непостоянство относительно неподвижных звезд.

– Допустим, – сказала Женя, сосредоточенно глядя в блокнот. – Допустим, что кони – это планеты. А что означают всад… – Внезапно она замолчала и медленно подняла светящийся догадкой взгляд на отца Андрея. – Кажется, у меня есть предположение! Я рискую показаться вам дурой, но что, если всадники – это созвездия?

Дьякон мягко улыбнулся.

– Если вы дура, то и я дурак. Потому что я тоже подумал о созвездиях. Помните, как в «Мастере и Маргарите» у Булгакова? Сцена, где Воланд предсказывал Берлиозу скорую смерть? «Раз-два… Меркурий во втором доме… Вам отрежут голову!»

Женя засмеялась:

– О да! Та еще сцена! Так что это за созвездия? И что это за планеты?

– Начнем с первого всадника.

– С белого?

Дьякон кивнул:

– Угу. И не просто с белого. В греческом тексте он назван «ярко-белым, блестящим». Есть у него и еще один эпитет – «победоносный». И выходит он первым. По-видимому, имеется в виду планета Юпитер. Главный бог древнеримского пантеона.

Евгения взволнованно вписала в блокнот: «Юпитер!»

– А как насчет всадника? – спросила она дрогнувшим голосом.

Отец Андрей нахмурил лоб.

– Сейчас посмотрим. Что у него в руках?

Женя заглянула в блокнот и ответила:

– Лук! Ой, можно я сама отвечу? По-моему, это созвездие Стрельца!

– Отлично, – похвалил дьякон. – Итак, Юпитер указан в Стрельце. Идем дальше. Вторым появляется рыжий конь. Рыжий конь – это красная планета. А красная планета – это…

– Марс! – выдохнула Женя, взволнованно ерзая на стуле.

Дьякон кивнул:

– Верно. На рыжем коне сидит всадник с мечом в руке, так?

– Так, – кивнула Женя, глянув в блокнот.

– Созвездие с мечом одно – это Персей.

– Значит, «всадник с мечом на рыжем коне» – это Марс в созвездии Персея! – объявила Женя и записала это в блокнот. – Что насчет третьего всадника? – поинтересовалась она. И напомнила: – Он сидит на вороном коне, и в руках у него весы!

Отец Андрей надолго задумался.

– В синодальном переводе, – заговорил он, продолжая размышлять, – сказано «конь вороной». В греческом тексте он назвал «конь темный».

– Но темных планет не бывает, – возразила Женя.

– Вы правы, – согласился дьякон. – А это значит… – Лицо его просияло. – Это значит, что планету просто не видно. Но почему ее не видно?

– Почему?

– Потому что она – самая слабосветящаяся из всех первоначальных планет, каковыми в древности считались лишь Меркурий, Венера, Марс, Юпитер и Сатурн. Планета-невидимка – это Меркурий. Кроме того, находясь близко от Солнца, Меркурий виден редко – солнечный свет обычно «гасит» его.

– Ура! – сказала Евгения и записала в блокнот: «Меркурий». Затем вскинула голову и торжествующе объявила: – А имя всадника я назову сама. Всадник с весами в руках – это созвездие Весы. Я угадала?

– Угадали, – согласился отец Андрей. – Остался четвертый всадник. Самый страшный.

– Всадник по имени Смерть! – зловещим голосом произнесла Женя. – И сидит он на бледном коне. Что вы скажете по этому поводу?

– В синодальном переводе сказано «конь бледный», – принялся рассуждать отец Андрей. – А в греческом тексте стоит «мертвенно-бледный, зеленоватый».

– Фу, какая гадость, – поморщилась Женя. – Недаром всадника зовут Смерть. И что это за мертвенно-бледная лошадка?

– Думаю, бледно-зеленая лошадка – это зловещий Сатурн, – сказал дьякон. – Ведь Сатурн – это божество мира мертвых. А всадник по имени Смерть – это созвездие Скорпиона. Ядовитое жало Скорпиона в Средние века считалось символом смерти.

– Оно и сейчас не символ жизни, – усмехнулась Женя.

– Ну, вот, – удовлетворенно сказал дьякон и откинулся на спинку стула. – Теперь у нас с вами есть четыре пары слов. Осталось вставить их в соответствующие окна и нажать на «ввод». Сами справитесь?

– Легко.

Женя повернулась к компьютеру и быстро напечатала четыре пары слов:

ЮПИТЕР – СТРЕЛЕЦ

МАРС – ПЕРСЕЙ

МЕРКУРИЙ – ВЕСЫ

САТУРН – СКОРПИОН

– Сим-сим, откройся! – торжественно произнесла Женя и щелкнула пальцем по клавише «ввод». Экран монитора затянулся мутным облаком, и затем из этой мути медленно, мучительно медленно, проступили слова: «ИДЕТ ОБРАБОТКА ДАННЫХ».

Евгения тревожно всматривалась в монитор. Щеки ее порозовели, тонкие пальцы впились в кромку стола и побелели от напряжения. Дьякон с виду был спокоен, но на скулах у него играли желваки.

Вдруг из динамиков брызнули переливы музыки. Фон на экране сначала порозовел, но затем стал стремительно темнеть, пока не стал совсем черным.

– Что это? – тихо спросила Евгения, не сводя глаз с черного экрана. – Что случилось, дьякон?

– Не знаю, – хриплым голосом ответил отец Андрей. – Попробуем еще немного подождать.

И вдруг на черном фоне запылали слова: «В ДОСТУПЕ ОТКАЗАНО. ЧАСТЬ ПАРОЛЯ НЕВЕРНА».

Буквы исчезли, фон сменился, и на экране монитора вновь появились восемь пустых полей.

– Черт, – выдохнула Женя. – Дьякон, что нам теперь делать? Начинать все заново?

– Подождите… – пробормотал отец Андрей, задумчиво прищуривая свои золотисто-карие глаза. – Неверна только часть пароля. Принцип мы определили верно, но где-то совершили ошибку. Теперь нужно узнать – где именно?

Женя заглянула в блокнот и задумалась. Вдруг лицо ее прояснилось.

– Мне кажется, я знаю, где ошибка!

– Ну? – спросил отец Андрей, с надеждой глядя на девушку.

Евгения ткнула ручкой в слово «Персей».

– Созвездия Персея нет в двенадцати знаках Зодиака! – объяснила она. – А Стрелец, Весы и Скорпион есть. Значит, Персей здесь лишний. Вместо него должно быть другое созвездие.

– Персей, Персей… – проговорил дьякон, пощипывая себя за подбородок. – Самое близкое к Персею зодиакальное созвездие – это…

– Овен? – быстро спросила Женя.

Отец Андрей посмотрел на нее с нескрываемым удивлением.

– Вы разбираетесь в астрономии?

Женя покачала головой:

– Нет. А я угадала?

– Похоже на то, – ответил дьякон. – Персей находится прямо над Овном. Когда созвездие Овна готовится взойти над горизонтом, Персей уже виден. Вероятно, поэтому Апокалипсис и указал положение Марса с помощью созвездия Персея. Но как вы догадались?

Евгения улыбнулась.

– Ведь мы с вами ищем клонированного Агнца. А Агнец – это Овен. Да и Гумилев писал об Овне!

Мир рухнет в бездну. Он начнет паденьеПод знаком Овна!

Женя повернулась к компьютеру и, пробежав пальцами по клавишам, заново вбила в пустые поля пары слов, заменив Персея на Овна.

– Попробуем еще раз? – нервно улыбнувшись, сказала она и, не дожидаясь ответа, клацнула ногтем по клавише ввода.

Экран снова потемнел. Прошло еще несколько томительных секунд, и Женя увидела, что экран слегка осветился с левой стороны, словно где-то во тьме зажглась свеча. Свет стал ярче, тьма разошлась, и на экране возникло помещение, похожее на старый, затхлый чердак. Дощатый пол, темные стены, кучи рухляди, сваленной по углам.

– Чердак, – сказала Женя недоуменно. – Что дальше?

Где-то вдалеке послышался шум крыльев. Шум нарастал, словно к экрану монитора – с той его стороны – приближалась стая птиц. Динамики компьютера давали настолько реалистичный звук, что Женя даже поежилась от нарастающей тревоги.

– Похоже, к нам в гости летят птички, – проговорила Женя, нервно улыбнувшись.

Дьякон, неотрывно смотревший на экран, покачал головой:

– Не думаю. Все гораздо неприятней.

В тот момент, когда шум крыльев превратился в оглушительный гул, доски одной из стен разлетелись вдребезги, и в чердачное помещение ворвалась огромная стая летучих мышей.