Ксения Любимова - Солнечный удар в сердце
– Что значит, ерунду? – возмутилась Мариша. – Это очень насущная проблема. Мужчины не хотят жениться.
– Твоя насущная проблема распространяется не на всех. Я, например, очень хочу жениться, вот только кандидаток нет.
– Ты, Алексей, из породы тех людей, которые многого хотят, но ничего для этого не делают.
– Порода бывает у собак, – обиделся следователь. – А я – человек.
– И у людей бывает порода, – успокоил его сыщик. – Есть благородные люди, а есть дворняги.
– И к какому типу я отношусь? – едко поинтересовался он.
– А это ты уж сам решай, – развел руками Эрик. – Ладно, хватит об этом. С тобой можно бесконечно беседовать на эти темы. А у нас более глобальная задача. Найти убийцу двух человек.
– А с чего ты взял, что Лену убили? – поинтересовалась Мариша. – Я тут подумала, может, у нее случился сердечный приступ? Бывает же такое?
– Бывает, но не в нашем случае.
– Почему?
– Уж слишком много совпадений. Вспомните, вчера кто-то подслушивал наш разговор. Ночью Мариша видела подозрительную фигуру. И все это в тот момент, когда Елена должна была рассказать нам, что ей вчера показалось странным. Она явно что-то знала. И, кроме того, линзы…
– А что линзы? – заинтересовался Голубев.
– В ее ванной на полочке мы нашли контейнеры из-под линз.
– Да вы что! – следователь аж подскочил. – И ты до сих пор молчал?
– Почему молчал? Вот, говорю.
– Получается, что линзы носила сама Лена?
– Откуда такие выводы?
– А как же! Ведь контейнеры были в ее ванной.
– На мой взгляд, получается только то, что эти колбочки ей подбросили. И сделал это тот же человек, который ее и убил.
– А что в колбочках?
– Ничего. И это меня сильно бесит. Уже так хочется, чтобы наш хитрец совершил хоть одну ошибку!
– А если бы там что-то было? Ты бы мог сделать какие-то выводы?
– Не знаю. Возможно, и нет. Но, по крайней мере, у меня был бы шанс.
– Прости, но я до сих пор не понимаю, зачем тебе дались эти линзы. Ну, выбросил кто-то в ведро упаковку. И что?
– Да дело не в этом. Мне интересно, почему никто не признался, что носит линзы. Что здесь такого? Однако если человек молчит, значит, на это у него есть причина.
– А что, если осмотреть всех присутствующих? – предложила Мариша.
– Я боюсь, уже поздно. Скорее всего, тот, кто эти линзы носит, уже от них избавился и теперь ходит без них.
– Подождите, если у него плохое зрение, то этому человеку будет некомфортно без линз. Он будет постоянно щуриться.
– Вряд ли. Я бы на его месте просто надел очки. Наверняка они у него есть.
– А разве он себя этим не выдаст?
– Вовсе нет. Мы ведь не спрашивали, кто в доме носит очки. Мы спрашивали про линзы. А очки могут быть у многих. Тем более в наши дни, некоторые люди носят очки просто так, чтобы создать определенный стиль. Так что очки могут оказаться у кого угодно.
– А мне кажется, вы слишком все усложняете, – влез Голубев. – Линзы принадлежали Елене, но она стеснялась в этом признаться.
– Вряд ли, – покачал головой Эрик. – Это дорогое удовольствие. Лена купила бы себе что-нибудь подешевле.
– Тогда это могла быть Вера, – перескочил на другую тему следователь. – У нее есть очки, и наверняка могли быть и линзы.
– Мне кажется, Вера не могла убить, – покачала головой Мариша, – она жалеет о смерти Гоши.
– Это она тебе сказала?
– Ну, да. А кто же еще?
– Вера – хорошая актриса! Ей верить – себя не уважать.
– Не знаю, – с сомнением покачала головой девушка. – То, что она говорила, звучало вполне искренне.
Эрик открыл было рот, но тут из его кармана раздался мелодичный звон, и он только махнул рукой.
– Слушаю! Да, проходите в дом, мы вас встретим. Бригада приехала, – сообщил он, убирая телефон в карман. – Пошли!
Сегодня приехали другие специалисты. Не те, что работали вчера. Голубев поздоровался с каждым из них и представил Эрика. Как обычно бывает в таких случаях, мужчины с искренним интересом задержались взглядами на сыщике.
– Куда идти?
– Пойдемте, – кивнул следователь.
В комнате горничной полицейские сначала осмотрелись, затем внимательно исследовали кровать и пол около нее и только потом перешли к телу девушки. Сначала над ней колдовал врач, а остальные мужчины тихо переговаривались.
– Везет тебе, Леха, – хихикнул один, самый молодой парень. – Я слышал, тебе попадаются самые противные дела.
– Не говори мне ничего об этом, – хмуро ответил Голубев. – Я до сих пор нахожусь в состоянии легкого шока. Мало того, что хозяина зарезали, теперь еще и горничная умерла. Если бы в ее смерти не было никакого криминала, я бы вздохнул с большим облегчением.
– Скорее всего, вздыхать вам не придется, – заявил доктор. – Я думаю, девушка умерла не от естественных причин. Конечно, что-то конкретное я вам сообщу позже, но я практически уверен, что здесь не все чисто.
– Если можно, сообщите поскорее, дело-то серьезное.
– Я прямо сейчас этим и займусь, – кивнул доктор. – Меня начальство уже озадачило этим делом. Ребята, несите тело в машину.
Марише стало не очень хорошо.
«Какой обычный для них ритуал, – подумала она. – Всего лишь одно из многочисленных дел. А если разбираться с каждым отдельным случаем, то смерть всегда трагедия!»
Она вышла из комнаты и направилась в сад. Уж лучше побродить по тропинкам, пока бригада делает свое дело. Мариша гуляла минут сорок, прежде чем мужчины закончили и уехали восвояси. Но даже после этого ей не хотелось возвращаться в дом. Атмосфера в нем была мрачной и какой-то безнадежной.
Впрочем, так всегда, когда дело касается убийства. За последние два года Марише пришлось поучаствовать в раскрытии нескольких преступлений подобного рода, и каждый раз ей хотелось выть, когда появлялась новая жертва. Неужели можно привыкнуть к такому образу жизни и получать от своей профессии удовольствие? Вряд ли… Хотя многие люди по много лет работают и даже частенько шутят по поводу своей работы. Может, ей просто не хватает опыта? Вот Эрик всегда спокойный и хладнокровный. Но так ли это на самом деле? Мариша только один раз видела, как он переживал по поводу убийства. В тот раз лишили жизни его товарища, которого он должен был прикрывать. Самым ужасным было то, что он никому не мог показать, насколько ему тяжело. Операция была совершенно секретной.
Она вздохнула и направилась в дом. Преступление манило ее, как огонек мотылька. Двоякие чувства раздирали ее на части. С одной стороны, ей было отвратительно участвовать во всем этом. Переживания родных, гнетущая атмосфера, все это сильно влияло на ее ощущения. Ей казалось, что ничего мерзопакостнее, чем убийство, не бывает. Но с другой – ее тянуло на место преступления с какой-то нездоровой, болезненной силой. Ей хотелось вновь и вновь окунаться в дух тайны и проникать в мозг преступника – хитрого, опасного, но зачастую очень приятного на вид человека.
Вот и сейчас чувство брезгливости прошло, и ей захотелось оказаться там, где работают ее товарищи. Скорее, скорее, нужно разузнать все, что смогла прояснить следственная группа. Наверняка они что-то выяснили. Ведь преступник всегда оставляет следы. Он не может передвигаться по воздуху и перемещать предметы силой взгляда.
Эрик вместе с Голубевым снова обосновался в кабинете. Они о чем-то совещались и даже не сразу обратили внимание на девушку, которая тихонько проскользнула вдоль стены и уселась на диван.
– А, Маришка, – рассеянно заметил сыщик, приподняв голову от каких-то бумаг. – Где ходишь? Мы уже начали волноваться.
«Ага! Как же, – подумала про себя Мариша. – Так волновались, что даже не пошли меня искать».
– В саду была?
– Да, гуляла…
– Нам Марат так и сказал.
«Значит, все-таки искали», – с удовлетворением отметила она.
– Последними новостями интересуешься?
– Интересуюсь, – кивнула Мариша. – А уже что-то есть?
– Звонил бухгалтер Георгия. Он летал в филиал, через который проходит основной поток денег. В общем, там не все чисто. Как Гоша и подозревал. Деньги со счета ускользают в неизвестном направлении. Причем обнаружить, куда они утекают, ему так и не удалось. Уж больно хитрая схема. Он два дня назад позвонил Георгию и сообщил о своих выводах. Но показать документы должен был сегодня утром. Однако Гоша до этого утра не дожил. Возникает вполне закономерный вопрос: для кого смерть Георгия оказалась насколько своевременной?
– Только не говори мне, что все опять возвращается к Черемнову, – застонал Голубев.
– Говори – не говори, а других вариантов у нас нет. Пока у меня вырисовывается только два мотива для убийства: или наследство, или бизнес.
– А к чему ты склоняешься больше? – полюбопытствовала Мариша.
– Пока не знаю. Единственное, в чем я почти уверен, – это то, что подозреваемые в каждом случае будут разные. Если говорить о наследстве, то это прежде всего Инна, Вера и Еремей.
