Павел Астахов - Волонтер
– Я чувствую себя ребенком, – признался Джеймс.
– Ты и есть ребенок, – сказала Глорис и поцеловала мужа в лоб. – Хорошо, что тебя будут сопровождать врачи.
Джеймс ничего не ответил. Автомобиль миновал шлагбаум и направился к терминалу, где проходили регистрацию пассажиры частных рейсов.
– Тебе не придется проходить таможенный контроль? – спросила Глорис, вытерла уголки глаз и прижалась к мужу.
– Нет. Там есть пункт службы безопасности, это намного быстрее, – рассеянно ответил Джеймс.
Мыслями он был уже в далекой России, где ему через день-два сделают пересадку сердца.
– Я прочту за тебя молитву, Джеймс.
Мистер Оутис искоса взглянул на супругу и заявил:
– Глорис, ты же знаешь, что я атеист. Просто поменьше болтай о том, что знаешь. Тогда все будет в порядке. Я вернусь, обещаю.
У дверей терминала стояли и о чем-то разговаривали двое мужчин. Увидев подъезжающий автомобиль, они замолчали.
Громко сопя, Джеймс принялся вылезать из машины. Телохранитель Том молча встал рядом. Глорис тоже вышла наружу.
– Долгие проводы – лишние слезы, – буркнул Джеймс, обнимая жену. – Я позвоню тебе, как только у меня появится такая возможность.
– Я люблю тебя, – прошептала женщина.
– И я тебя люблю. Все, пока. Езжай домой, милая.
Джеймс отстранил ухоженные руки жены и, не оборачиваясь, заковылял к докторам. Вскоре все трое скрылись в терминале.
Глорис долго смотрела вслед мужу, потом мысленно пожелала ему удачи, вытерла слезы и села в машину:
– Поехали, – сказала она водителю.
Задержание
Шел второй час ночи, но Юрий Соломин без проблем прошел в больницу, чему немало способствовало его служебное удостоверение. Поднимаясь по ступенькам на третий этаж, он почему-то подумал о том, что в последний раз был в больнице года три назад, когда на даче во время рубки дров случайно рассек топором палец. Юрий тогда до последнего противился, уверял жену, что на нем все заживает как на собаке, но она была непреклонна.
«Не хотелось бы мне застрять тут надолго», – подумал мужчина, бесшумно поднимаясь по лестнице.
Он терпеть не мог лечебные учреждения. Запах лекарств, казалось, намертво въелся в стены и потолки больницы.
«Если подозрения Артема не подтвердятся, то рыбалкой он от меня не отделается», – решил Соломин.
Павлов позвонил ему буквально час назад. По его словам, человек, доставленный сегодня в эту больницу, подвергался серьезной опасности. Адвокат не надеялся на охрану, приставленную полицией.
«Юра, я по гроб жизни буду тебе должен, но этому мужику нужен нормальный телохранитель. Сердцем чую, наших доблестных полицейских тут недостаточно», – сказал тогда Павлов.
Судьба распорядилась так, что Соломин жил в пяти минутах ходьбы от вышеуказанной больницы. Поэтому он долго не раздумывал. Юрий не сообщил Артему, что сам отправился на ночное дежурство. Вполне возможно, что его присутствие окажется излишней мерой предосторожности, но никто наперед не знает, как на самом деле будет развиваться ситуация.
Вскоре он оказался на нужном этаже и направился к реанимационному отделению. Соломин сразу увидел полицейского, дремавшего на скамейке у двери, ведущей в отделение. Автомат свесился вниз, ствол касался пола, и Юрий скривил губы. Охранник, твою дивизию!
Он подошел вплотную к старшине и подумал, что в позе полицейского было что-то ненормальное. Так люди не спят. Соломин толкнул его в плечо и ничуть не удивился, когда тот мешком свалился на пол. Юрий присел над полицейским, нащупал пульс на шее. Старшина был жив. На его шее виднелось крохотное пятнышко подсыхающей крови.
Укол. Сомнений в этом у Соломина не было.
Юрий подумал о пистолете, спрятанном под легкой курткой. Реанимационное отделение было закрыто, но он увидел кнопку вызова. Лоб Соломина покрылся испариной. Неужели он опоздал? Или нежданный гость еще там, внутри?
Он шагнул к двери, и в эту же секунду она распахнулась. Перед ним стоял врач. Судя по всему, он не ожидал увидеть тут посторонних, поэтому слегка отпрянул назад. При этом в его глазах промелькнуло нечто такое, на что простой обыватель вряд ли обратил бы внимание, но Соломин в силу своей профессии просто не мог этого не заметить. Это была тревога человека, которого застали врасплох за неблаговидным занятием.
– Кто вы? – резко спросил доктор. – Посторонние сюда не допускаются!
Он попытался пройти, но Соломин преградил ему путь, посмотрел в глаза и произнес:
– Давайте пройдем внутрь. Я очень обеспокоен состоянием одного из ваших пациентов.
– Уйдите с дороги! – Мужчина едва ли не кричал.
За его спиной послышалось какое-то движение.
– Я позову охрану! – с угрозой в голосе пообещал врач, рука которого незаметно опустилась в карман.
Тут из реанимационной выглянула пожилая женщина и спросила:
– Кто тут? Валерий Алексеевич, это вы?
– Выньте руку из кармана! – приказал Соломин.
Нянечка сделала еще один шаг, затем испуганно вскрикнула.
– С удовольствием, – заявил врач и кинулся на Юрия.
Его пальцы крепко сжимали скальпель.
Соломину не без труда удалось отбить руку нападавшего. Острое лезвие вспороло рукав рубашки. Юрий крепко обхватил кисть фальшивого доктора, в которой тот все еще сжимал скальпель, заломил ее и стал выворачивать в сторону, противоположную естественному изгибу. Послышался хруст.
Мужчина взревел от боли и свободной рукой сильно ударил противника в бок. У Соломина перехватило дыхание, но он усилил нажим. Пальцы этого доктора разжались, и хирургический нож выпал из сломанной руки.
Врач не сдавался, пытался дотянуться до шеи Юрия. Откуда-то доносился крик нянечки, взывающей о помощи.
Убийца навалился на Соломина всем своим весом. Они не удержались на ногах и упали. Полубезумные глаза врача остановились на скальпеле, валявшемся в метре от него. Он вытянул левую руку, пытаясь достать до небольшого ножа. Раскрасневшееся лицо нависало над Юрием, с носа сорвалась капля горячего пота и попала Соломину на щеку. Несмотря на сломанную руку, незнакомец был невероятно силен и вынослив.
Юрий собрался с силами, как можно резче взмахнул головой и впечатал лоб в лицо этого субъекта. Тот издал какой-то хрюкающий звук, из расплющенного носа хлынула кровь. Соломин скинул с себя противника. Тот, шатаясь, поднялся на ноги и вдруг снова рухнул как подкошенный.
Соломин кисло улыбнулся. Он увидел нянечку. Та грозно сжимала костыль и разглядывала фальшивого лекаря, неподвижно распластавшегося на полу.
Затем эта боевитая особа перевела взор на Юрия и заявила:
– Чего лыбишься? Сейчас тебе тоже достанется!
По коридору загрохотали ботинки, и вскоре возле реанимационного отделения оказались два сотрудника охраны.
Юрий продемонстрировал им удостоверение, вспомнил, ради чего он вообще тут оказался, и крикнул:
– Проверьте Осипова, он пришел за ним!
Нянечка всплеснула руками и побежала в отделение.
Без сна
«Скорая» приехала буквально спустя пятнадцать минут. Кноспе был все еще жив. Он издавал нечленораздельные звуки, вяло стукал костлявыми кулаками по грязному полу.
Пока врачи проводили реанимационные мероприятия, Павлов незаметно забрал папку, о которой говорил бывший профессор.
– Вы можете предварительно поставить диагноз? – спросил он, когда санитары унесли Кноспе в карету «Скорой помощи».
– Да тут что угодно может быть, – отозвался врач, закрывая дежурный чемоданчик. – Коронарная недостаточность, атеросклероз сосудов, инфаркт, в конце концов. – Он указал рукой в сторону армады пустых бутылок, пылящихся под столом. – Да вы и сами все видите. Образ жизни тоже наложил свой отпечаток.
Павлов вышел на улицу и сел в машину. Он понимал, что нужно ехать домой и поспать хоть пару часов. Скоро рассвет, а он на ногах уже вторые сутки. Но Артем просто молча сидел и смотрел на двор, погруженный в сумерки. Его не отпускало чувство ответственности за приступ, сразивший бывшего профессора. Это было сродни глубоко застрявшей занозе. Вроде и не серьезно болит, но все мысли только о том, как избавиться от такой напасти.
Да, старик выпивал, причем крепко, это факт. Но ведь именно откровенный разговор, который инициировал Павлов, привел к этим печальным последствиям. Еще неизвестно, оклемается ли инвалид.
Артем посмотрел на синюю папку, лежащую на пассажирском сиденье. Не исключено, что ее содержимое сможет оказать ему помощь в дальнейшем расследовании.
Домой адвокат приехал в начале четвертого утра. Переступая порог квартиры, он услышал, как на его смартфон пришло сообщение. Письмо было от Аллы.
«Артем, здравствуй!
Прежде всего хочу попросить у тебя прощения за мое несдержанное поведение. Это все эмоции, извини, я не должна была себя так вести. Я просто не могла поверить, что Виктор Анатольевич способен на преступление. Но последние события и твои слова поколебали мои убеждения. Я узнала кое-что, и эти факты отчасти подтверждают твою версию, Артем. Я до сих пор пребываю в шоке, и мне все еще кажется, что это какая-то чудовищная ошибка, недоразумение.
