Валентина Андреева - Два крепких орешка для Золушки
— Почти закончила, — весело сообщила я, радуясь хорошей погоде и приготовленному собственными руками «алиби» на вечер. Настроение было приподнятым без особых поводов. А просто так.
— Вот вскочила ни свет ни заря, теперь всю дорогу будешь дрыхнуть в машине и меня провоцировать, — проворчала подруга и зевнула.
Зевнув в ответ без всякого, казалось, на то основания — прекрасно выспалась, я моментально свернула кулинарное производство и понеслась одеваться. Внизу Наташка во весь голос возмущалась исторически сложившимися перекосами в распределении обязанностей в семьях. И подбивала меня на бунт:
— В конце концов мы тоже работаем. Я — иногда, ты — как повезет. Должна быть хоть какая-то справедливость? С другой стороны, была охота месяц давиться макаронами по-флотски…
Подруга явно не выспалась. Ворчала даже за рулем, причем не на водителей других машин. В основном на меня, а в перерывах — на солнце, слепящее глаза, слишком большой контраст между зелеными деревьями и серым шоссе, а также на качество бензина. Пока я не отвлекла ее, сообщив, что забыла рассказать Чернову о зажигалке, найденной мною в подвале сгоревшего домика Ольги.
— Не ври! — отрезала Наташка. — Чтобы ты забыла рассказать Андрею об улике? Да еще такой дорогой. Скорее я поверю в то, что ты оставила ее себе в порядке возмещения вреда за полет в подвал.
— Больше ничего не придумала? — возмутилась я. — Мне чужого не надо. Впрочем, каждый мыслит в меру своей испорченности…
Легкий «перебрех» начал принимать затяжной характер. А тут еще Наташкин коронный довод: «Я, между прочим, за рулем!» Решив, что она права в главном — забывчивость, как таковая, меня и в самом деле не посещала, призналась, что имел место умысел в плане сокрытия факта обнаружения зажигалки.
— Я уверена, что Ольга видела эту элегантную штучку раньше. Слишком хорошо она знает ее характеристику. Но почему не призналась в этом? Провал в памяти или Ольгуня сделала это намеренно? Допустим, не было полной уверенности в принадлежности зажигалки конкретной личности. Едва ли она пожалела бы гостей, собравшихся на ее поминки. Последнее наводит на нехорошие мысли — либо есть еще один человек, замешанный в преступлении, и Ольга не хочет его рассекречивать, либо…
Наталья заложила крутой виражи обошла машину с «гусем» — маленьким автокраном.
— Гуси, гуси, га-га-га… Надо же! На секунду и сама забыла, что за рулем. Если бы Чернов узнал о наличии зажигалки, сдал бы Ольгу в правоохранительные органы. Смотри, какая картина вырисовывается: на шоссе она выползла аккурат к моменту нашего прибытия, поскольку время нами было оговорено заранее. Предварительно моя подруга детства пришила жену своего работодателя, содрав с нее деньги за его мнимый возврат. А для этой цели специально пригласила ее на свою дачу в заброшенное товарищество. Сторожа пришила как случайного свидетеля и тем, что было под рукой… Вернее, осталось в руках, после того как она угробила соперницу и столкнула труп в подвал. Собственным кухонным ножом. В таком случае, зажигалка принадлежит покойнице. Мы — две идиотки или, если тебе от этого полегчает, два очень частных лица изначально были запланированы Ольгой в качестве свидетелей ее невиновности.
Я поймала себя на том, что в Натальиных словах есть резон.
— Ты права. Сторож в схему преступления раньше у меня не вписывался. Ольга рассчитывала, что он давным-давно покинул свой никому не нужный пост. Если бы мужик, ставший свидетелем ее появления на участке или самого факта убийства, либо позднее обнаруживший труп в подвале Ольгиного дома, не стал ее преследовать вплоть до места трагической развязки у шоссе, она легко выкрутилась бы из ситуации. Приехала, мол, недавно, минут десять назад, но уже замерзла — дождь все-таки. И у нее нет никакого желания тащиться на заброшенную дачу. Мы с тобой только бы порадовались. Заехав в питомник, убедились бы, что он стерт с лица земли, и вернулись домой. Помешал сторож. В процессе нелегкой борьбы с ним за выживаемость Ольга капитально вывозилась в грязи. Такой внешний вид следовало чем-то оправдывать. Вот она и выползла на дорогу в качестве ничего не помнящей жертвы.
— Без сумки?
— С сумкой это выглядело бы неправдоподобно. Правило «omnia mea mecum porto» — «все свое ношу с собой» к данному случаю не относится. Как бы то ни было, Ольга исхитрилась впоследствии ее забрать. С нашей, между прочим, помощью.
— Хватит крыть латынью! А пожар в товариществе? Не она же его устроила.
— Почему не она? Мы с тобой позавчера отсутствовали практически целый день. Нас даже угораздило смотаться в Тверь и обратно. За это время Ольга вполне могла всю Московскую область выжечь. Какие проблемы? Добежать до станции, поймать такси и пожалуйста вам, — очередной преступный результат налицо. Преступление, совершенное с целью сокрытия другого преступления.
— Но ведь Ольга была больна! Впрочем, о чем это я? Раньше, получив больничный, за счастье это почитала. Какая-никакая, а возможность передохнуть и сменить род занятий. При повышенной температуре столько дел дома проворачивала. Ир… Ты сам а-то веришь в то, что говоришь? Ну, насчет Ольги…
— Я верю фактам.
— Но их можно объяснять по-разному. Я все еще за рулем, а Ольгу знаю с детства.
— Последнее обстоятельство не делает тебе чести. Именно ты начала высказывать подозрения в ее адрес.
— Я рассчитывала, что ты, как всегда, будешь мне возражать. Приведешь какие-нибудь контрдоводы. Убийства как-то не вяжутся с Ольгиным положительным обликом. И вообще, она по жизни стопроцентная жертва. Давай пока вообще исключим версию ее причастности к преступлениям.
— Давай. Только я уверена, что помощники Чернова сейчас опрашивают водителей всех рейсовых автобусов, следовавших в минувшую пятницу из Балашова мимо Ольгиной остановки. Уточняют время ее высадки и высадки кого-либо еще. До или после Ольги. Это не трудно. Думаю, там вообще никто из пассажиров не выходит.
— Но Ольгина соперница… Тьфу ты! Короче, та баба, которая сгорела при пожаре, могла приехать на машине.
— Согласна. Ольга видела у своего забора и на дороге следы от протекторов. Только куда эта машина делась потом? Бабе вполне могли назначить встречу на даче, сообщив маршрут следования туда на общественном транспорте. Ну сослались на то, что дорогу развезло. А могли доставить ее, ничего не подозревавшую, к месту гибели на машине. Плохо верится в наличие у Ольгуни сообщников. И еще эта фальшивая расписка в получении десяти тысяч баксов. Интересно, удалось ли Чернову выяснить, кто такая Есаулова? И какую роль во всей этой истории играет Дармоед? С одной стороны, гибель Ольги не сулила ему никакой выгоды. Он жил за ее счет. С другой, Дармоед в последнее время явно лез на рожон. Возможно, и вправду достроил свой загородный домик и нашел новую дуру, которая его в этом или еще каком домике будет содержать. Ты заметила, что у него наглая физиономия? Вот только странно, что его задело Ольгино сообщение о поездке на дачу. С чего бы ему так злиться? Интересно, он курит?
— Курит. Причем исключительно дорогие сигареты. Ир, а что если это его зажигалка? Неужели Ольга разорилась ради него на такой дорогой подарок? Тогда откуда у нее деньги? Несмотря на все его выкрутасы, не хочет выдавать бывшего любовника. А нам просто голову морочит: прошла любовь, завяли помидоры у соседей.
— Не надо сыпать соль на мою переросшую рассаду! Наталья, мы куда едем?
Я в ужасе оглядывалась по сторонам.
— Мы едем к Ольге, — внятно пояснила подруга, уставившись на указатель поворота к знакомому пепелищу. — Просто заехали не туда. Какая досада… Нам надо назад, на бетонку, мы нечаянно съехали с нее раньше времени. Оказывается, не только преступников тянет на место совершенного ими преступления. Вот мы с тобой…
— …теряем время!
— Спасибо. Вот мы с тобой просто теряем время.
Торопливо развернувшись, Наташка прибавила скорость. Я достала из бардачка уполовиненную плитку шоколада. Вместе с ней выпал маленький блокнотик. Не глядя, машинально вернула его назад. Не вольно отыскав глазами быстро приближающееся место расположения маленького болотца, где залегал Ольгин нож, не могла оторвать от него глаз. Тыча шоколадом в стекло, я невразумительно мычала, пытаясь обратить внимание подруги на длинную жердину, криво торчавшую из середины болотца. Так, словно кто-то кинул копье.
— Бли-ин! Ножик пророс… — выдала свою версию увиденного Наташка.
Чтобы унять нервное мычание, я попыталась откусить от шоколада кусочек, но он оказался несъедобным.
— Дай сюда-а-а!!! — Остановившись, подруга с силой выхватила у меня далеко не лакомый кусок. — Чумичка! Этот блокнот — память о речном круизе. Три года лежал и до тебя никто не пытался его сожрать. Да что же это такое делается?! — вещала она с надрывом. — Ну точно! Влипли. Гаишник узнал про убийство сторожа и пожар на заброшенных участках, сопоставил их с моей саперной лопаткой и Ольгиным ножом. С выводами не задержался. Это он отметил место ножа. Специально для оперов. Номера машины ему известны. Нас посадят… За что, спрашивается?
