Евгений Сартинов - Пленники тайги
Полковник протянул самодельную удочку Золотову, но тот отрицательно мотнул головой.
- Ты чего, Егорыч? - удивился экс-артиллерист.
- Не хочу. Сам кидай.
Полковник пожал плечами, а сам подумал: "Всё, спекся мужик. Долго его теперь на рыбалку не затянешь."
Закидывать длинную, десятиметровую леску без спининговой катушки оказалось очень не просто. После пары неудачных забросов чертыхающийся Степаныч обрезал леску, отошел в сторону, там где не было кустов, и раскрутив над головой мышь наподобие пращи закинул ее почти на полную длину лески. Теперь надо было ее вытягивать, полковник сделал это крайне просто: начал наматывать леску на локоть.
Клюнуло у него сразу, после первого же заброса. При подсветки лунной дорожки они увидели как тихая гладь омута словно взорвалась, промелькнуло что-то темное, рыба ударила хвостом, под обильные брызги уходя в глубину. От толчк Степаныч чуть не улетел в воду, но удержался, и осторожно начал выводить здоровенную рыбину на берег. Это оказалось совсем не просто, леска резала руку, полковник шипел от боли, но стравливая и подтягивая он постепенно изматывал речного хищника. Таймень то поднимался вверх, и тогда по воде шли круги, раздавались отчаянные удары хвоста, то уходил на самое дно омута. В борьбе прошли добрых полчаса, наконец Степаныч подвел рыбину настолько близко, что даже в скудном ночном свете все увидели в воде темную, продолговатую тень.
- уйдет! - сквозь зубы простонал полковник. - На воздух выводить буду и оборвет леску. Ни подсачика, ничего...
На его слова первым среагировал Паша. С утробным рыком он кинулся в воду всей массой навалившись на здоровое, как обрезок бревна тело тайменя.
- За жабры его хватай! - крикнули в один голос и Золотов и Степаныч. Но Паша никак не мог нащупать у бьющейся рыбы жабры, и тогда в воду полез сам Золотов. вдвоем они все-таки выволокли на берег неистово мотающего хвостом тайменя. Оттащив его подальше от воды они еще некоторое время не могли справиться речным силачом, пока Паша не догадался пару раз стукнуть тайменя по голове рукоятью своего пистолета. Лишь тогда подняв его за жабры Степаныч смог оценить степень своего успеха.
- Килограммов семь будет! Не меньше!
В приподнятом настроении они пошли к костру, полковник ни кому не доверил нести свою добычу.
- Васька, давай котелок, уху варить будем! - крикнул он издалека повару. Странно, но в этот раз Василий воспринял появившуюся пищу не с таким энтузиазмом как прежде.
- Соли бы сейчас, и лаврушечки, - тихо сказал он, склонившись над рыбой. Золотов заметил что по щекам повара текли слёзы. Полковник же просто упивался своей удачей.
- Какая зверюга, а! Хороша рыбка, Егорыч?
Несмотря на стойкое отвращение к реке, тайге и всему что связано с этим затянувшемуся пикником, Золотов все-таки был вынужден признать, что таймень действительно оказался хорош. Продолговатое, подобное снаряду тело было покрыто темными пятнами, но особенно поражала голова, тупоносая, с огромной зубастой пастью.
- Д-дай мне мышку, - попросил доктор, когда взрезавший брюхо Василий освободил глубоко заглоченный тройник.
- Что, еще попробовать хочешь? - спросил Золотов.
- Да, - признался доктор.
- Давай - давай, - засмеялся полковник, - в этом омуте сейчас и пескаря не поймаешь. Всё распугали.
Даже Паша соизволил скептически хрюкнуть, когда забрав леску доктор скрылся в темноте.
- Трепещи, рыба, док вышел на тропу войны! - продолжал издеваться вдогонку Андрею Степаныч.
Пока Василий пристраивал на горящих бревнах котелок с водой, рогатины было делать не из чего, да и некогда, остальные рыбаки сушили мокрую одежду. Настроение у всех поднялось, от костра уже тянуло аппетитным запахом жарено рыбы - Василий как всегда не ограничился одним блюдом.
- Как там наш Эскулап, сам себя за задницу еще не поймал? - спросил Степаныч, пытаясь рассмотреть хоть что-то в ночной темноте. Полковник был недалек от истины. За эти полчаса Андрей дважды умудрился зацепиться тройником за одежду, не очень то у него получались и удачные забросы. легкая мышь летела максимум на два-три метра.
- Док, пошли жрать! - донеслось от костра. Андрей упрямо сжал зубы и раскрутив леску в очередной раз запустил ее в сторону реки. На этот раз заброс получился и доктор начал осторожно подтягивать леску к себе. Он видел как "мышка" плыла оставляя за собой расходящиеся полоски "усов".
- Надо позвать его, - сказал Золотов, отхлебнув ухи и морщась от пресности и обжигающего губы кипятка. Паша было уже начал вставать с бревна, но Золотов сам легко поднялся и сказав: - Я сам, сиди, - шагнул в темноту.
Он уже подходил к омуту, когда доктор сделал свой последний, самый удачный заброс.
- Андрей, брось ты это, пошли есть! - крикнул Золотов.
Но именно в это время врач почувствовал как увесисто и плотно натянулась леска. Андрей удивился, что рыба взяла так странно, без рывка, у него даже мелькнула мысль, что тройник зацепился за плывущее бревно. Он потянул леску на себя, и увесистая тяжесть как-то нехотя, но с типичным сопротивлением рыбьег тела последовала вслед за ней. С кряхтеньем доктор начал выводить из темных вод невидимую рыбину, намотал на локоть один виток лески, затем второй. И тут житель темного омута сделал первый, осторожный рывок в сторону. Доктор чут пошатнулся, пробормотал: - врешь, не уйдешь, и с еще большей энергией начал наматывать на локоть толстую леску.
- Что тут у тебя, поймал что? - спросил Золотов. До врача оставалось всего каких то три метра, финансист уже видел темный силуэт Андрея, он даже разобрал что тот судорожно, постанывая от боли в изрезанных пальцах наматывает на локот виток за витком леску. Доктор же уже видел мощный бурун остающейся за поднявшейся на поверхность рыбой, глаза привыкшие к темноте рассмотрели даже темный ореол громадного тела тайменя. У него перехватило дыхание, в голове мелькнула счастливая мысль: "Неужели!..". И в эту секунду гигантский таймень, почувствовавший чуждую стихию каменистого берега, словно проснулся от некоторой полудремы и резким рывком развернулся в сторону родного омута. Андрей еще справился с этим первым, неуверенным движением громадной рыбины, но затем таймень бешено рванулся в спасительную глубину, яростно работая всей своей сорокакилограмовой неистовой массой.
Золотов, находившийся всего в шаге от доктора вдруг увидел как тот дернулся вперед и почти без плеска ушел в воду. На секунду финансист опешил, затем кинулся вперед, забрел по колено в воду, шаря глазами по спокойной глади омута. Впереди, метрах в пяти от него река словно вспучилась, вверх взметнулось что-то темное, Золотову показалось, что это была рука, и отчаянный крик Андрея разрезал тишину ночи захлебнувшись бульканьем на самой высокой ноте.
Не раздумывая Золотов кинулся вперед, через два метра он почувствовал под ногами пустоту и поплыл вперед мощными саженками. Доплыв до того места где только что видел доктора, финансист нырнул, пытаясь нашарить тело врача, но лишь почувствовал как еще холоднее с глубиной становится вода.
Вынырнув на поверхность Золотов закружился на месте оглядываясь кругом. Ему показалось, что кто-то осторожно, вскользь, но очень увесисто, коснулся его ноги, и резко вскрикнув миллионер отчаянно рванул к берегу. От костра на крики уже бежали люди, догадливый Паша прихватил с собой горящую ветку. Они застали Золотова уже на берегу, промокшего и дрожащего.
- Что случилось, где Андрей? - спросил полковник, оглядывая берег и своего трясущегося от холода и страха хозяина. Тот без сил опустился на землю и вытирая с лица воду кивнул на реку.
- Там..., - сипло сказал Золотов. - Там Андрюшка... на дне. Утащил его... таймень...
Несколько секунд стояла тишина, Степаныч, Паша и Василий сначала не могли поверить в то, что сказал хозяин, но скорбная фигура Золотова, его тон заставили поверить в случившееся. Никто даже не переспросил, не стал расспрашивать как и что произошло. Степаныч только снял свою фуражку и перекрестился несколько раз, пробормотав себе под нос: - Господи, не дай боже вот так!..
Они долго еще стояли на берегу глядя на тонкую лунную дорожку серебрившую спокойную гладь омута, затем, вслед за озябшим Золотовым тихо побрели назад, к живительному пламени костра.
30. Второй "заплыв".
Лишь утром, после завтрака, Золотов рассказал своим компаньонам все подробности жуткой гибели доктора. Не умолчал он и о своем ужасе, когда кто-то невидимый, огромный, коснулся его ноги.
- Это представить себе невозможно! Так страшно мне еще никогда не было. Даже там, на скалах, во время грозы.
Все трое оставшихся его попутчиков с сочувствием слушали исповедь хозяина. Золотов отхлебнул из котелка еще глоток жирной, наваристой ухи, но тут поднявшийся со своего места полковник, подойдя вплотную, снял с хозяина его американское кепи.
- Ты что, Степаныч? - опешил Золотов.
