Сидни Шелдон - Мельницы богов
– Нет. Продолжайте, пожалуйста.
– Большинство сотрудников настроились против вас еще до того, как вы приехали. Им хочется, чтобы все шло по-старому, а политическим выдвиженцам нравится все менять. Для них вы любитель, который объясняет профессионалам, как правильно работать. Вторая проблема заключается в том, что вы женщина. Румынам на своем флаге стоило изобразить шовинистическую свинью. Уж если американцам не нравится получать приказы от женщины, то румынам и подавно.
– Понятно.
– Однако у вас великолепный пресс-агент, – улыбнулась Хэрриет Крюгер. – За всю свою жизнь не видела, чтобы кому-то уделяли столько внимания, как вам. Как это у вас получается?
Мэри не знала, что ей ответить.
Хэрриет Крюгер посмотрела на часы.
– Ого! Так вы опоздаете. Флориан уже ждет, чтобы отвезти вас домой. Вам надо переодеться.
– Переодеться? Зачем? – спросила Мэри.
– Вы что, не видели распорядок дня, который я положила вам на стол?
– Боюсь, что у меня не было времени. Только не говорите, что мне придется ехать на какой-нибудь прием.
– Прием? Сегодня вы должны быть на трех приемах. На этой неделе вы обязаны присутствовать на двадцати одном приеме.
– Это невозможно. У меня столько…
– Ничего не поделаешь. В Бухаресте семьдесят пять посольств, и каждый вечер в одном из них проводится прием.
– А я могу сказать «нет»?
– Это значит, что Соединенные Штаты скажут «нет». Вы оскорбите их отказом.
Мэри вздохнула:
– Поеду переодеваться.
* * *Прием в тот день проводился в правительственном дворце. Он был в честь прибывшего в Румынию высокопоставленного лица из ГДР.
Как только Мэри вошла в зал, к ней тут же подошел президент Ионеску. Он поцеловал ей руку.
– Я ждал, когда мы встретимся снова.
– Спасибо, ваше превосходительство. Я тоже.
У нее было такое чувство, что он пьян. Она вспомнила, что было записано в его досье: «Женат. Сын четырнадцати лет и три дочери. Любитель женщин. Много пьет. Тонкий наблюдатель. Умеет очаровать, когда ему это нужно. Щедр по отношению к друзьям. Беспощаден к врагам».
«Этого человека следует опасаться», – подумала Мэри.
Взяв Мэри за руку, Ионеску провел ее в угол зала.
– Вот увидите, как вам понравятся румыны. – Он сжал ей руку. – Мы очень страстные люди. – Он ждал от нее ответа, но, не услышав ничего, продолжил: – Мы потомки древних даков и их завоевателей – римлян. Столетиями о нас вытирала ноги вся Европа. Наши границы постоянно менялись. Гунны, готы, авары, славяне и монголы использовали нас как подстилку, но мы выжили. И знаете почему? – Он наклонился к ней, и Мэри почувствовала, как от него пахнет спиртным. – У нас были сильные правители. Мой народ мне доверяет, и я управляю им.
Мэри вспомнила, что ей рассказывали. Ночные аресты, судебный произвол, пытки, исчезновения людей.
Пока Ионеску говорил, Мэри посмотрела через его плечо на заполненный гостями зал. Их было здесь не меньше двухсот, и каждый представлял какое-то посольство. Скоро она познакомится со всеми. Она проштудировала список, который дала ей Хэрриет Крюгер, и увидела, что одной из первых ее обязанностей была непременная встреча с главами каждого из семидесяти пяти посольств. Кроме того, в списке указывались многочисленные коктейли и обеды шесть дней в неделю.
«Когда же у меня останется время, чтобы выполнять обязанности посла?» – подумала Мэри. Но вскоре она поняла, что это и есть часть ее обязанностей. К Ионеску подошел мужчина и что-то прошептал тому на ухо. Выражение его лица сразу изменилось. Теперь это была холодная маска. Он что-то процедил сквозь зубы на румынском языке. Человек кивнул и ушел. Диктатор повернулся к Мэри, снова расплываясь в улыбке:
– Вынужден вас покинуть. Надеюсь, что скоро встретимся.
Ионеску ушел.
Глава 19
Чтобы побыстрее разобраться с бумагами, Мэри сказала Флориану, чтобы он заехал за ней в половине седьмого утра. По дороге в посольство она просматривала отчеты и коммюнике из других посольств, которые привезли ей ночью в резиденцию.
Проходя по коридору мимо кабинета Майка Слейда, Мэри остановилась в удивлении. Он работал, сидя за письменным столом. Слейд был небрит. Такое впечатление, что он работал всю ночь.
– Вы сегодня рано, – сказала Мэри.
Он поднял глаза.
– Доброе утро. Мне надо с вами поговорить.
– Хорошо. – Она хотела войти.
– Не здесь. У вас в кабинете.
Когда они вошли в кабинет Мэри, Майк подошел в аппарату, стоявшему в углу комнаты.
– Это машина для уничтожения бумаг, – проинформировал он.
– Я знаю.
– В самом деле? Вчера после вашего ухода на столе остались бумаги. Их уже успели переснять и отправить фотографии в Москву.
– Господи! Я, наверное, забыла. А что за бумаги?
– Список косметики и других женских принадлежностей, которые вы собирались заказать. Но это не важно. Уборщица работает на секуритате. Румыны рады любому клочку бумаги, который попадет им в руки, а они большие мастера составлять все по кусочкам. Урок номер один: уходя, надо запереть все бумаги в сейф или уничтожить.
– А урок номер два? – холодно спросила Мэри.
Майк ухмыльнулся:
– Посол начинает день с того, что пьет кофе со своим заместителем. Вы какой предпочитаете?
У нее не было ни малейшего желания пить кофе с этим отвратительным ублюдком.
– Я? Черный.
– Правильно. Здесь надо следить за своей фигурой. Пища тут очень жирная. – Он встал и направился к двери. – Я сам его варю. Вам понравится.
Она села за стол. «Надо быть с ним поосторожнее, – решила Мэри. – Я постараюсь все равно избавиться от него».
Он вернулся с двумя чашками ароматного кофе и поставил их на стол.
– Как мне решить вопрос со школой для Тима и Бет? – спросила Мэри.
– Я уже все решил. Флориан будет забирать их по утрам и привозить домой после занятий.
– Я… Спасибо, – ошеломленно сказала она.
– Когда у вас будет возможность, посмотрите на эту школу. Она небольшая. Там всего около сотни учеников. В каждом классе по восемь-девять человек. Там учатся дети из Канады, Израиля, Нигерии, одним словом, отовсюду. Учителя прекрасные.
– Отлично.
Майк отпил кофе.
– Как я понимаю, вчера вы имели беседу с нашим бесстрашным лидером?
– С президентом Ионеску? Да. Он был такой галантный.
– Это он умеет. Прекрасный парень. Пока не рассердится на кого-нибудь. Тогда бедняге отрывают голову.
– Может, нам стоит пройти в «Аквариум»? – нервно спросила Мэри.
– Нет необходимости. Сегодня утром ваш кабинет проверили, он чистый. А вот когда здесь побывает прислуга, берегитесь. Кстати, не давайте Ионеску очаровывать вас. Это хитрый сукин сын. Народ презирает его, но сделать ничего не может. Секретная полиция контролирует все. Каждый третий румын работает либо на полицию, либо на госбезопасность. Румынам запрещается входить в контакт с иностранцами. Если иностранец захочет зайти в гости к румынской семье, государство должно дать свое согласие.
Мэри почувствовала, как по телу пробежала дрожь.
– Любого румына могут арестовать за то, что он подпишет петицию, выступит с критикой правительства и так далее.
Мэри и раньше читала в газетах о репрессиях в коммунистических странах, но жить среди всего этого… У нее появилось чувство нереальности происходящего.
– Но у них же существуют суды.
– Да, иногда они устраивают показательные процессы, куда допускаются западные корреспонденты. Но большинство тех, кто попадает в руки полиции, имеют обыкновение погибать в результате несчастного случая. У них есть концентрационные лагеря, которые нам не показывают. Они находятся возле устья Дуная. Там, где он впадает в Черное море. Я говорил с людьми, которые побывали в них. Трудно передать словами, какие там бесчеловечные условия.
– Им даже некуда бежать, – сказала Мэри. – На востоке – Черное море. На юге – Болгария. Остальные границы проходят с Югославией, Венгрией и Чехословакией. Со всех сторон «железный занавес».
– Вы слышали о декрете о печатных машинках?
– Нет.
– Это последнее изобретение Ионеску. Он приказал зарегистрировать все имеющиеся в стране печатные машинки и копировальные автоматы. Как только их зарегистрировали, он издал указ об их конфискации. Теперь он полностью контролирует всю информацию. Еще кофе?
– Нет, спасибо.
– Ионеску держит народ за горло. Румыны боятся бастовать, так как знают, что из-за этого расстреляют. Уровень жизни – один из самых низких в Европе. В магазинах нет ничего. Если люди видят очередь, они становятся, не спрашивая, что продают. Они купят что угодно, пока есть возможность.
– Мне кажется, – медленно сказала Мэри, – что все это дает нам прекрасную возможность помочь им.
Майк Слейд посмотрел на нее.
– Конечно, – сухо сказал он. – Прекрасную возможность.
Просматривая телеграммы, поступившие утром из Вашингтона, Мэри думала о Майке Слейде. Странный человек. Наглый, вызывающий и в то же время: «Я уже все решил. Флориан будет забирать их по утрам и привозить домой после занятий». И его действительно беспокоили проблемы румынского народа. «Он гораздо сложнее, чем я о нем думала, – решила Мэри. – Но все равно я не доверяю ему».
