Длинная тень ожиданий - Лариса Павловна Соболева
– Несколько месяцев? А если точнее – сколько?
– Точно не могу сказать, мы узнали месяца за три до смерти хозяина. Ния ходила в спортивный клуб, чтобы размяться, она ведь двигалась мало, там и встретила Викентия, он тренировал ее, потом и сам открыл клуб.
«Какая хорошая и разговорчивая женщина, – тем временем думала про себя Накано, – сама вывела на Викентия, но про него пока рано расспрашивать».
– Я знаю, что не нашли того, кто застрелил нашего отца, а вы как думаете, кто это сделал? – поинтересовалась она.
– Не знаю, – вздохнула Раиса Петровна, помрачнев.
– А как это случилось?
– Как-то странно, – загрустила женщина, – никто ничего не понял. Мы все приехали на дачу, то есть в загородный дом…
8. Стоит иногда и оглянуться
Была пятница. Нет-нет, не тринадцатое число, но результат того дня стал ничем не лучше страшилок, связанных с этим мистическим числом и пятницей. Начиналась череда выходных весело, шумно. Константин Юрьевич ехал в машине с Раисой Петровной, без которой невозможен ни один день, а уж выходные тем более, она как член семьи стала к тому времени. Милана ехала в своей машине вместе с детьми, младшей на тот момент было два года, Агния везла своего ухажера Викентия – скромного, стеснительного, деликатного молодого человека. Вот так вереницей и прибыли в загородный дом, шуму было много.
Не всем обожатель Нии пришелся по душе, а Раиса Петровна оценила его положительно, считая, что в среде Константина Юрьевича хороших парней не сыщешь, все избалованные, изнеженные, словно девочки, эгоистичные. Дочь просила отца разрешить ей привезти Викентия на дачу, место почти сакральное для семьи. Туда абы кого не приглашали, даже нужных людей, чтобы в неформальной обстановке договориться, только самых-самых близких. Ния заикнулась о замужестве, но отец не пришел в восторг от выбора дочери, она прислушивалась к отцу, согласилась присмотреться к Вику повнимательней.
Слегка упитанный Константин Юрьевич был мужчина, как говорится, видный, дело даже не в росте, а он отличался высоким ростом, просто умел заполнять собой пространство. Ну и привлекательностью обладал, рано поседевшие волнистые волосы не старили его, светлокоричневые глаза сияли лукавством, улыбка почти никогда не сходила с его лица. И вообще, он человек великой силы, на нем и семья с двумя дочками, и компания, в которой шесть направлений, и всяческие организации, и попрошайки – со всем управлялся.
Раиса Петровна застала и жену, странно было видеть их вместе, он такой большой, а она щупленькая, худенькая, мышка серенькая и незаметная, но оказалась настолько хорошей, душевной, что другой Константин Юрьевич не пожелал после ее смерти. Дочь Агния, жаль, не в отца пошла, больше на жену похожа, именно этот факт не давал покоя ему, когда видел Викентия рядом с дочерью. Подозревал Константин Юрьевич, что будущий зять позарился на богатство, но разве так не бывает? Да сплошь и рядом.
Однажды Раиса Петровна услышала разговор отца со старшей дочерью Милой, нет, не подслушала – боже упаси! Просто от нее ничего не скрывали, а она от них не скрывалась, чтобы не заподозрили ее в нездоровом любопытстве, если надо – попросят уйти, тогда не попросили.
– Пап, а чем он тебе не нравится? – спросила Милана.
– Чем не нравится? – задумался Константин Юрьевич, сидевший на диване рядом с ней. – Он спортсмен.
– Папа, чем тебе спортсмены не угодили? – рассмеялась она.
– Примитивизмом.
– Все примитивные?
– Большинство.
– Папа, ты даже меня, умную и рассудительную, не смог уговорить не выходить замуж за трех негодяев.
Закатившись от смеха, Константин Юрьевич обнял ее за плечи:
– Мне нравится твоя самокритика. Но не нравится, что у своих дочерей я не завоевал авторитета, м-да, никудышный воспитатель ваш отец.
– Папочка, ты самый лучший из отцов, поверь, потому что это говорю я. Дай нашей глупенькой Нии, которая не учится на ошибках сестры, то есть не слушается своего отца, наступить на грабли и набраться ума.
– Думаешь?
– Уверена. Мне он тоже не нравится, но нас только двое, остальные от Викентия без ума.
– Он тоже без него. Ничего умного не сказал, но все от него без ума, не могу понять – почему. Может, объяснишь ты?
– Я все объяснила, нам придется смириться… до развода.
Константин Юрьевич расхохотался, у него повысилось настроение, он чмокнул Милану в щеку и отправился в кабинет, напевая. Радуясь за хозяина, Раиса Петровна показала два больших пальца старшей дочери, которая умела поднять ему настроение, для всех важно было, в каком он состоянии, потому что семья любила его. Диалог состоялся за месяц до рокового дня.
В тот год май-июнь выдались необыкновенно теплыми, и когда все приехали, то первым делом, побросав вещи в доме, ринулись купаться в пруду. Плавали, ныряли, мяч гоняли в воде, потом перекусили и начали готовиться к вечернему ужину. А кто-то бессовестно играл в шахматы, эти бессовестные – Константин Юрьевич и Викентий, которому будущий тесть проигрывал.
Ближе к вечеру приехали еще два гостя, оба не собирались оставаться на ночь: спиртовой магнат Харисов и адвокат Ноткин Эльдар Эрнестович. Первого Раиса Петровна побаивалась, уж больно он грозен, как взглянет из-под густых нахмуренных бровей – сердце прямо в пятки убегает, ощущение, что на тебя людоед плотоядно взирает. А второй вызывал справедливое (по ее мнению) презрение: суетлив, болтлив, услужлив без меры, хохотун – на всякий пустяк ха-ха. Собственно, прибыли они за советом, однако без лишних уговоров согласились посидеть за столом в тесной и веселой компании.
Вечер пролетел незаметно, гости неожиданно изрядно выпили и решили остаться на ночь, им предоставили комнату наверху, а пока женщины подготавливали спальные места, Константин Юрьевич решил искупаться. Когда бы он ни приехал сюда, обязательно плавал в пруду, летом два раза – утром и вечером, зимой рубил прорубь и окунался один раз только утром для поднятия тонуса. Прошло минут двадцать, женщины пили чай, Харисов сидел у телевизора в доме и комментировал новости, фактически сам себе пояснял события. Ноткин и Викентий о чем-то разговаривали на скамейке, периодически запрокидывая головы и глядя в небо. И вдруг услышали – пах!
– Что это? – подскочила Ния, она испугалась, словно почуяв беду.
– Похоже, выстрел, – сказал Харисов, вышедший на террасу.
Милана помчалась к спуску, забежав в беседку, взялась за перила и всматривалась вниз. Там горят три фонаря, но они казались такими яркими на фоне ночной темноты, что слепили, и, ничего
