Не ходите, дети, в Австралию гулять - Вячеслав Юшкин
Ну, а почему не сделать таких выводов. Ничего необычного в этом нет. Допустим, супруга губернатора — из ревности отравила своего секретаря, и губернатор из той же самой ревности заколол уже мертвого секретаря кинжалом. Вполне такая себе рабочая версия. Есть один, но существенный недостаток у этой версии. Нет кинжала, не обнаружен само орудие преступления. Нет и яда. Вот так и получается стройная версия рассыпается на глазах.
Будем обыскивать резиденцию. Надо только исключить из числа подозреваемых самого губернатора. Как это провернуть. Исходники- ревность это у нас скорее женское, чем мужское. Наш губернатор колонии участник этих занятий или нет. Или хотя бы выяснить какую он там роль играет — мужчина или женщина.
Мне особо терять нечего — отправят обратно в отставку, значит отправят. Отправляюсь к нашему генералу — губернатору и с порога в лоб ошарашиваю.
Ваше превосходительство — что бы спасти Вас и Вашу супругу, Вам необходимо пройти через осмотр. И исключить или подтвердить Ваше участие в нетрадиционных забавах в качестве женщины. Сказал и жду. Сразу отправят в отставку или просто здесь и завалят из пистолета. Отморозился и молчу. И охреневаю от ответа генерала — кто проводит осмотр. Значит наш генерал уверен в результате и тогда осмотр не нужен. Если не генерал то, кто тогда у нас пользовал секретаря. Кто его настолько приревновал и убил. И таких ревнивцев у нас два человека. Два способа убийства и два участника этого действия. Но кто.
Значит опять начинать надо всё сначала. А какая красивая и главное резонансная версия была. Можно было лихо так взлететь на таком раскрытии. Но раз не прокатило, значит начинаем всё сначала.
Кто входит в круг общения нашего секретаря — супруга губернатора и сам губернатор, два писаря из канцелярии. Оба у нас из метрополии приехали недавно. Оба писаря не женаты. Да это ещё нечего не значит. Здесь с женщинами проблема. Не хватает в Австралии сейчас на всех женского пола.
Тянуть нельзя и пока от моей наглости губернатор не отошел и не захотел меня наказать, проводим обыск и осмотр наших писарей.
Обыск проводим безо всяких постановлений суда и нахрапом. Ещё только вошли и понял. Стреляли мы наугад, но попали прямо в цель. Розовая обивка стен и плюш везде и всюду. Женские парики и платья, и груды женского белья. Косметика и духи, благовония. Ароматические свечи. Напудренные лица этих самых писарей не давали никаких шансов что мы ошиблись. Искали яд и кинжал.
Яд нашли под одной кроватью и кинжал в будуаре второго писаря. И сразу начались признания.
Секретарь спал со всеми и с женщинами и мужчинами и был как настоящий адепт нетрадиционной любви ветренен и коварен. Секретарь сам выпросил такую смерть — предложил оргию групповой любви. Потому его и отравили, и закололи. Ошибка была в том, что убивали его сразу обе его так сказать пассии. Сначала траванули крысиным ядом и затем ударили кинжалом. Следы путали.
И в этом случае не было огласки. Обоих писарей скормили местным крокодилам и списали на диких — диких австралийских хищников. И затем встал вопрос-что делать со мной. С одной стороны, я четко выполнил приказ и нашел виновных за сутки, но ведь теперь я стал носителем совсем секретной и пикантной информации. И теперь губернатор решал сложную задачу — то ли меня убивать, то ли каким-то образом повысить и создать положение, при котором мне самому будет невыгодно раскрывать эту пикантную информацию.
Убивать меня уже пробовали и не один раз. Результат не обрадовал этих пробовальщиков. Но куда меня убрать на повышение, не было здесь в колонии подходящих мест.
Имелся один вариант, меня он устраивал. Я хотел покинуть Австралию и вернуться в Европу. Там имелись разные варианты.
С 1681 года (по прецеденту, когда Карл II купил командование гвардией у полковника Рассела и передал своему сыну, герцогу Графтону), до 1871 года, то есть до реформ Кардвелла, в английской армии существовала официально одобренная и нормированная торговля производством («Purchase of commission»).
Схема практиковалась такая: если офицер уходил из армии, он имел право продать своё звание следующему по старшинству и старшему по выслуге кандидату; если у того не было денег — следующему по выслуге и так далее; если таких не оказывалось, в дело вступали полковые агенты и подыскивали кандидата вне полка. Соответственно, вверх, заполняя вакансии, двигалась вся цепочка нижестоящих офицеров.
Если офицер не уходил в отставку, но умирал или погибал в бою, назначение производилось без покупки, решением вышестоящего командования. Если офицер не покупал своего звания, а получал бесплатно, он не имел права и продать его при отставке. Если офицер уходил, будучи на «половинном жаловании», то есть вне штата, без должности, он мог продать звание лишь за меньшие деньги.
Тарифы на покупку званий стали выработаны в 1766 году, лордом Баррингтоном, военным министром, по распоряжению Георга III; затем, естественно, корректировались и суммы были очень высоки. Самая крупная сумма в этом тарифе — подполковник гвардии (пехота) — 6 700 фунтов. Дешевле всего стоило звание пехотного энсина — 400 фунтов. Деньги и сейчас изрядные, а для 18 — начало 19 века — огромные.
Помимо этого тарифа (т. наз. «regulations prices»), существовали и иные ограничения: так, запрещалась продажа «через ступень», то есть лейтенант не мог купить майорского звания; чтобы сделать покупку, нужна была определённая выслуга лет в предыдущем звании; всякие доплаты к тарифным расценкам («over-regulations prices») трактовались королевскими указами, как дело, позорное для чести офицера и джентльмена; а шиллинг с каждого фунта такой продажи шёл на содержание военного госпиталя в Челси.
Была, впрочем, одна загвоздка: невозможность покупки звания выше подполковника. Потому что дальше шёл генерал-майор, а все генеральские назначения в Британии утверждал и утверждает суверен — король, королева.
Теперь вообразим пехотного подполковника, заплатившего 3500 фунтов (такой тариф был до 1821 года) за своё звание. Он хочет служить дальше, основательно надеясь получить генерала, однако, получив генерала, он эти деньги теряет. Следующее звание — генерал-майор — не продаётся; и если он хочет вернуть 3 500, он обязан уйти из армии подполковником, продав, соответственно, подполковничье звание. Но, повторимся, он хочет стать генералом и вернуть деньги, вложенные в звание подполковника.
На этот счёт в английской
