Ключ от страха - Наталья Николаевна Александрова
– Верю, – без раздумья ответила Тина.
Она вспомнила, как сама увидела след на подтаявшем снегу возле избушки, где они с Кириллом ночевали. Вспомнила, как этот след растаял под лучами неяркого осеннего солнца, прежде чем она смогла сфотографировать его или хотя бы показать Кириллу.
Тина даже хотела рассказать это художнику, но отчего-то передумала. Неизвестно, куда может завести этот разговор. А разбалтывать первому встречному про книгу, про поединок в библиотеке и уж тем более про свои сны она не собирается – если не посмеется, то уж точно уверится, что она не совсем нормальна.
А художник продолжил, не замечая ее молчания:
– Так вот, после этого случая я все время думаю, что в лесах, в горах, везде, где нет людей или где их мало, где они еще не все вытоптали, не все замусорили, везде есть кто-то еще, кто-то, кто жил здесь до нас и для кого мы – грубые и шумные пришельцы. Я даже стал писать свои пейзажи, стараясь передать в них ощущение чьего-то незримого присутствия. Как будто там кто-то только что был и этот кто-то вернется, как только мы уйдем и наступит тишина!
«Ах, вот в чем дело, – подумала Тина, рассматривая пейзажи, – то-то мне манера эта показалась знакомой…»
– А скажите, портреты в коридоре – они тоже ваши? – поинтересовалась она, вспомнив, какое неприятное впечатление произвели на нее те лица.
Художник, который их писал, будто специально старался выпячивать какое-то одно нехорошее свойство характера – зависть, злобу, вредность…
– Нет, это от прежнего владельца мастерской остались, – улыбнулся Тинин собеседник, – он умер, а наследники отказались забирать эти работы – никуда, говорят, не годятся, кто такое купит. Человек он был и правда неприятный. Характер скверный, но талант большой. Типов таких специально искал, еще деньги им платил, чтобы портрет написать. Коридор свой так и называл – галерея монстров. На них глядя, сразу видно – этот от зависти сохнет, этот соседа ненавидит, этот – котов бездомных травит… Ужас, конечно, но рука не поднимется выбросить – все же работа мастера. Понимаете?
– Понимаю. Вы интересный человек! – искренне проговорила Тина. – Но что у вас общего с этим гипнотизером и его учениками? Вы совсем на них не похожи!
– Общего? Да, пожалуй, ничего! – Мужчина снова улыбнулся своей удивительной улыбкой, на этот раз она показалась Тине немного смущенной. – Честно говоря, я пускаю их сюда из любопытства. Знаете, среди них попадаются очень забавные персонажи. Некоторых из них рисую, как-нибудь тоже устрою выставку портретов. А как вы здесь оказались? Вы тоже не похожи на одну из них!
– Меня привел сюда… – Тина на мгновение замялась, подбирая слово, и выбрала самое нейтральное: – Меня привел сюда знакомый. А потом я его потеряла и теперь не знаю, как отсюда выбраться. Сюда мы шли таким сложным путем… Не уверена, что смогу повторить его самостоятельно.
– А, вот оно что! – Художник усмехнулся. – Это гипнотизер, он специально показал своим ученикам только этот сложный путь, тем самым окружив себя еще большим ореолом таинственности. Кроме того, такой долгий и трудный путь заранее настраивает их на соответствующий лад, придает встречам весомость и значительность. А на самом деле сюда можно попасть гораздо проще и быстрее, собственно, как и выйти отсюда. Если хотите, покажу вам этот короткий путь…
– Да, пожалуйста! – Тина очень обрадовалась, ей захотелось как можно скорее выбраться из мастерской, попасть в обычный мир, к нормальным людям.
Художник провел ее по коридору на маленькую кухню. Здесь умещались только стол, накрытый яркой скатертью, холодильник, пара стульев и плитка. Угол был задернут яркой шторой в красных и желтых разводах. Художник отдернул ткань, за ней оказалась дверь, запертая на массивную железную щеколду.
– Ну вот, – проговорил хозяин, отодвигая щеколду и открывая дверь, – спуститесь по лестнице и окажетесь во дворе. Там – налево под арку, и улица. Извините, что не провожаю вас…
– Да нет, что вы, большое спасибо! – Тина улыбнулась ему.
– Да, – спохватился он, – меня зовут Всеволод, Всеволод Паничкин…
– Я знаю! – перебила Тина и поскорее выскользнула на площадку.
Не нужно стоять тут и любезничать с ним, обмениваться телефонами и электронкой. Она не может себе этого позволить.
Очевидно, художник понял правильно. Дверь захлопнулась, лязгнула щеколда, и Тина оказалась одна.
Она спустилась по лестнице, чувствуя в душе сожаление, как будто только что упустила что-то или утратила. Какой симпатичный человек… Тина поймала себя на мысли, что ему она могла бы рассказать все. Ну, если не все, то хотя бы часть. Посидеть, поговорить спокойно, картины рассмотреть. Но нельзя. И не только из-за Кирилла.
Тина тяжело вздохнула и толкнула дверь подъезда.
Как и сказал художник, она оказалась в безлюдном темном дворе. Свернула под арку, вышла на улицу и хотела уже направиться к ближайшей станции метро, но вдруг услышала позади приближающиеся шаги и голоса.
Повинуясь безотчетному импульсу, шагнула в темную нишу подъезда.
Из арки вышли двое – тот самый черный человек и одна из дам, руководивших магическим ритуалом.
– Учитель, проводить вас домой? – почтительно спросила женщина.
– Нет, мне еще нужно кое-что сделать сегодня. Высажу тебя у метро и дальше поеду один.
Он достал брелок с ключами от машины, нажал кнопку. Большой черный автомобиль, припаркованный рядом, мигнул фарами. Гипнотизер и его спутница сели в салон, мотор негромко заурчал, и машина тронулась.
Тина выскользнула из ниши подъезда. До нее вдруг дошло, что она не может упустить этого человека. Он сейчас уедет, а она никогда не узнает, что же все-таки случилось в библиотеке. Никто не объяснит, что значат ее сны и этот странный предмет, найденный в заброшенной деревне. Нет уж, нечего ждать милостей от судьбы, она сама должна все выяснить!
Тина замахала рукой, чтобы остановить какую-нибудь машину. Две или три промчались мимо, девушка выскочила на дорогу, и с жутким визгом тормозов перед ней остановился старенький синий «Фольксваген».
– Ты что, совсем сдурела? – высунувшись из окошка, крикнул пожилой
