Коды жертв и убийц - Александр Николаевич Бубенников
– Ты, Иван, заработался, так ведь и другие ответственные люди тоже заработались у меня – не до тебя… Но раз ты объявился с предложением выдвигаться, то я не против… В прошлый раз проспали… Ну, ладно, кто старое помянет, тому глаз долой… Приходи завтра, я словцо доброе за тебя скажу…
– Спасибо, Владимир Андреевич… Вы-то хоть поддерживаете мою кандидатуру?..
– Поддерживаю… К тому же вакансия по специализации тебе подходит… А о своих достижениях, если возникнет в том необходимость, сам расскажешь…
– Пожалуйста, я всегда готов, как пионер, коллегам пример…
– Это хорошо, что всегда готов и бодр, энергичен, не то, что твой директор… Впрочем, и я могу напомнить о твоих успехах и заслугах, если потребуется, благо у меня твой учебник, статьи, отчеты у меня в кабинете, на рабочем столе, как говорится…
Иван Николаевич, имевший привычку никуда и никогда не опаздывать, прибыл к началу заседания Ученого Совета и передал ученому секретарю все положенные для официального представления бумаги. Тот их взял, раз ему на этот счет позвонил директор. Но выступать на Ученом Совете и говорить о достижениях Ивану Николаевичу не пришлось, как, впрочем, и директору. Как-то все буднично было, по-деловому, без эмоций и сентенций. Директор огласил короткий список кандидатур на выдвижение в членкоры, общо выразился о заслугах каждого кандидата и предложил голосовать по каждому кандидату.
– И голоснем, ой, как надо, голоснем за и против, – почему-то с ухмылкой произнес завотделом вычислительной математики, назначенный «председателем счетной комиссии».
Через какое-то время он огласил результаты голосования. За всех кандидатов от института члены Ученого Совета проголосовали положительно единогласно. А «против» кандидатуры Ивана Николаевича было против изрядное количество, почти ничья, с превышением положительных голосов над отрицательными выхлопами на один или два голоса.
Иван Николаевич успел только подумать: «Вот тебе и удивление налицо, как загадывал. Пусть сами решают, везти мои бумаги или нет. «С почти ничьей результатов голосования» шансов пройти новое сито на экспертном совете ОИВТА, на собрании отделения чрезвычайно мало, почти никаких… Но разве это повод для печали и уныния?.. Разве это конец всех начал?.. В сорок четыре все только начинается – если необычайно ускориться и развиваться бурно и стремительно вопреки всему и всем… Все дышит в замордованном отечестве на ладан, все вокруг рушится без треска и с необычайном треском, а ты ускоряйся и развивайся, не копя обиды…»
Можно было бы впасть в уныние и запаниковать, засуетиться или выпасть в осадок, узнав потом о том, что обструкция при голосовании учеными коллегами персоны Иван Николаевича была устроена только по «уважительной причине» и «договорняку» ряда членов Ученого Совета, ради верного похождения на ОИВТА одного кандидата – зама главного конструктора Юрия Ивановича. Зачем ему лишние отсвечивающие конкуренты на отделении из одной и той же организации? Такова спортивная жизнь, такова научно-спортивная жизнь в конкурентной среде, где должны быть победители, только правила борьбы могут быть в зыбких границах странного судейства, на грани чести и бесчестия… Хотя формальности все соблюдены, вроде бы, на всех этапах научно-спортивной борьбы и конкуренции позиций и амбиций…
А слишком густо выпадать в осадок у Ивана Николаевича не было ни времени, ни желания из-за его увлеченности делом, желания в смутных противных временах сделать что-то стоящее, путное, плюя с высокой колокольни на жуткий бардак в стране. После академических выборов, где «его» вакансию занял добросовестный, работоспособный, но безликий кандидат Юрий Иванович, никогда не рвавший звезд с неба, много чего случилось жуткого в мире и стране. И война в Ираке, смертоносная бомбежка Ирака силами НАТО, унесшая на тот свет сотни тысяч ни в чем не повинных людей, и внутренние войны и катаклизмы на окраинах страны Советов, наконец, ГКЧП, когда все висело на волоске. Быть или не быть гражданской войне в стране, нашпигованной атомным оружием, чему быть дальше при разоре и пустых прилавках магазинов – как будто лихой Мамай прошел?.. А Иван Николаевич витал в своих исследовательских эмпириях, не бегал на баррикады у Белого Дома… Не дрыгался в поддержках и оппозициях тем или иным вождям – не до этого… Он был занят делом, раз замахнулся на нечто большое, даже безграничное в пространстве и времени… Технологические НИР и НИОКР делать по контракту с фирмой «Самсунг Электроникс», параллельно оформить основы технико-экономическое обоснование (ТЭО) наноэлектронной мини-фабрики изготовления перспективных СБИС и систем на пластине. И все в идеях и бизнес-планах должно быть удивительно емко и сжато, убедительно доказывать светлейшие перспективы конкурентоспособности мини-фабрик, прорывных технологий и производимых изделий на мировом рынке конкурентоспособных наукоемких продуктов. Идейно-организационная методология технологий и производств должна быть сжата и мощна, как пружина мысленного порыва, готовая разжаться энергично и динамично, без лишних второстепенных деталей… И все было на мази, все подготавливалось ко времени…
А там новый разворот событий: после поражения ГКЧП возникла идея реформировать и Российскую Академию Наук (РАН), а старую АН СССР похерить. «Так ведь, решив распустить, похерить советскую академию, АН СССР, грустно сокрушался Иван Николаевич, – скоро додумаются и до того, чтобы распустить и похерить к «Ядрене Фене» великую, непобедимую внешними врагами страну Советов в ее кризисные трагические времена».
И были объявлены в конце достопамятного, трагического 1991-го года новые выборы в РАН. Не звонил Иван Николаевич своему директору, напоминая о себе, сообщил ему о выборах и выдвижении на академическую вакансию – именно академика РАН – ученый секретарь института. Не был уже ни для кого из институтских коллег конкурентом Иван Николаевич, тем более, ничего не было ясно ни в ближайшей перспективе, ни в обозримо– отдаленной перспективе… Ничего-ничегошеньки…
И дружно положительно, единогласно проголосовали институтские коллеги за выдвижение его в академики РАН по вакансии «электроника». Он мог бы баллотироваться по более узкой специализации «моделирование», но Иван Николаевич жил уже идеями технологий и архитектур систем на пластине в рамках новых мини-производств на земле и в космосе, контактируя с ведущими фирмами Запада и Востока. Как когда-то после защиты докторской, когда он метался между тремя-четырьмя академиками с определением места своей работы, приложения максимально эффективных усилий независимого энергичного исследователя, так и сейчас он определялся с базовой инофирмой. Когда-то определился с шефом-академиком Владимиром Андреевичем, сейчас определился с партнером «Самсунг Электроникс», организовав для пользы дела свою отечественную инновационную фирму при своей институтской кафедре.
И, действительно, вслед за советской академией наук, после выборов в РАН, страна СССР обрушилась в одно декабрьское мгновение, и красный флаг был
