Тайны расстрельного приговора - Вячеслав Павлович Белоусов
Между тем незнакомец никаких действий не предпринимал, очевидно, тоже растерялся. Такси исчезло за ближайшим углом, а тот так и оставался на своём месте, ошалело взирая на сидящего. Валентин с удовольствием докурил сигарету, лениво поднялся, прихватил сумку и не спеша зашагал по улице. Он не оборачивался, но чувствовал спиной — за ним идут. Возможно, уже другой, сменивший долговязого растяпу, а за такси, в котором умчался Леонид, гонятся зевнувшие их маневр милиционеры. И всё-таки на душе у Валентина стало поспокойнее. Предпринятая хитрость удалась на славу! Наверняка такси с Леонидом успело укатить далеко, прежде чем за ним рванулась погоня. «Ну а теперь погоняйтесь за мной, ребятки», — криво усмехнулся он и свернул в первый попавшийся проходной двор. До этого он два раза бывал в Ленинграде, город знал плохо, в основном центр, но был уверен: всегда легче прятаться, нежели ловить. Необходимо попытаться незаметно избавиться от обременявшей его сумки, сгрузить её в подвернувшийся мусорный ящик или тёмный закуток, потом можно отыскать при желании. Но до этого надо дожить, а пока придётся побегать…
Только в третьей или четвёртой подворотне посчастливилось приметить невзрачный закуток. Валентин оторвался от преследователя настолько, что погони не чувствовалось. Он затаился, вжавшись в сырую темень загаженного приюта. Воняло дерьмом, Валентин старался не дышать, хотя грудь рвалась от бега, — от сумки он отделался ещё раньше, может быть, это его и спасло. Преследователь, конечно, поэтому и задержался. Зато теперь Валентин совершенно пуст, и по большому счёту вышло всё чисто.
Его преследователь проскочил мимо укромного места, в котором он приходил в себя. Можно было спокойно воспользоваться очередным промахом противника и удалиться восвояси, но что-то Валентина удерживало. Во всей этой суматошной кутерьме со слежкой, с преследованием отсутствовала логика. Нелепо выглядели ловцы, понаделали, как будто специально, кучу ошибок, слишком много везения и удачи досталось на долю жулья.
Валентин решился на крайность. Он сжался в тайнике, дожидаясь возвращения преследователя. Шаги того уже осторожно приближались…
* * *
Они обнялись, словно сто лет не виделись. В темноте Валентин всё-таки заметил, как кривились губы Леонида, готового заплакать. Прикидывается парень взрослым, напускает на себя, но малец совсем. От естественных человеческих эмоций не избавился в той грязи, куда загнал его папаша, подумалось Валентину. Похлопывая приятеля по спине, спросил:
— За тобой-то бегали менты? Что-то я упустил в этой круговерти?
— А я и не заметил, Вэл, — улыбаясь от счастья, тряс его Леонид.
По однажды появившейся причуде Леонид переделывал все имена знакомых и близких на иностранный лад: отца он именовал или Редом или фаза, людей обобщал в одно короткое слово — пипл, Валентину достался Вэл.
— Мы на тачке как дёру дали, так только шорох за спиной! Очухались на набережной. Я машину сменил, перегрузился и по городу кататься начал, как ты велел. Потом и с той соскочил для пущей верности. Пробрало меня, сейчас бы расслабиться.
— Самое время, — согласился Валентин.
— А ты как? Рассказывай.
— У меня тоже всё удачно. Иначе перед тобой не рисовался бы. Только вот сумку пришлось бросить. Сдается мне, что с концами. Без этого не уйти.
— Да шут с ней! Весь «кавиар» у меня остался. У тебя только копчёный осётр был.
— Плакали наши балычки…
— Не переживай! Рассказывай!
— Устал я. Побегать пришлось. Тебе хорошо веселиться, у тебя под задницей машина была.
— Ты же сам всё решил, Вэл? — обиделся Леонид.
— Я не про то, — отмахнулся Валентин. — Действительно, чуть не влипли мы с тобой… Мимо пуля просвистела…
— Вот-вот! По этому поводу я и столик заказал в «Гавани». — Леонид ликовал. — Сейчас душ в номере примешь. Посидим с девчонками. Обмоем это дело. И мне спешить надо…
Он осёкся, внезапно замолчав под настороженным взглядом Валентина.
— Куда спешить? — тихо спросил тот, и, не дождавшись ответа, со значением отчеканил: — Сегодня все гастроли забудем! Сидеть в «Гавани» до утра, словно мыши! Никаких визитов, никаких звонков по телефону! Удача два раза в один день не фартит! Запомни, друг!
— Мне недалеко, я бы мигом… — нерешительно начал Леонид.
— Сказано — отрезано! Хочешь нас обоих сгубить? — Валентин схватил приятеля за грудки и впечатлительно тряхнул. — Рудольф таких фокусов не простит! Подождёт твоя шмара до утра. А девчонок и в «Гавани» найдёшь.
Леонид кисло улыбнулся.
А через час с небольшим они уже ужинали в ресторане гостиницы. Приют был не размашист, даже, можно сказать, неказист. Со столицей, Киевом или хотя бы с Одессой, они, уже познакомившиеся и слегка избалованные лоском и шиком больших городов, сравнить не могли. Здесь было серо и даже негигиенично в отдельных местах, но что взять с Питера? В пролетарском центре люмпенов, как выразился тут же за столом острый на язык Леонид, ничего путного для гульбы не найти. Может, и были места, но они тщательно прятались и для таких залётных, как они, были недоступны. Потягивая сладкий ликёр, Леонид пустился в рассуждения на эту тему, стал развлекать молчавшего приятеля вкусами местной элиты. Оказывается, отцы Северной столицы тешились тем, что гулянки устраивали во дворцах и усадьбах петровских и екатерининских времён, не брезгуя прихватывать для собственных коллекций музейные раритеты, с которых жрали и пили.
— Ты-то откуда знаешь? — пьяно возмутился Валентин, тараща глаза на велеречивого молодца.
Леонид уже переоделся. Кудрявый и красивый, он выглядел ярким птенчиком в этом сером гнезде.
— К отцу, знаешь, какой народ приезжает? — Леонид прихлебнул ликёрчика, растягивая удовольствие. — Такое рассказывают — уши вянут! И про наших вождей, и про прочий плебс…
— И ты всему веришь? — не унимался Валентин.
— Половину врут для важности, — согласился тот, — а остальное — правда. Так истина и рождается.
Он уже приметил несколько смазливых девиц, косивших в его сторону, и примеривался, которую пригласить к столу.
— Сгоняю-ка я в номерок, — заметив это, приподнялся Валентин.
— Чего это ты?
— Второпях деньги забыл. Пора расплачиваться.
— Сегодня я банкую, — Леонид величаво повёл рукой вокруг стола. В который раз Валентин подметил, как малец в таких ситуациях похож на своего отца барственными замашками. — Я тебе обязан. Сегодня, Вэл, я смог почувствовать сладость свободы…
Он преобразился на миг и трезво завершил фразу:
— Клянусь! Хороша жизнь без оков!
— Само собой, — сухо согласился Валентин, — но на халяву я не привык. Ты меня знаешь. За всё надо платить.
— Ну, ты у нас известный праведник, — отрешённо буркнул Леонид. — Не верь, не бойся и плати.
— Старого кобеля и могила
