Ледяной палач - Алексей Макеев
Сторож дома отдыха Черепанов, хмурый, с густыми бровями и смоляной окладистой бородой мужик лет шестидесяти пяти, встретил оперативников у своей сторожки, к которой от дороги вела расчищенная от снега неширокая тропинка. Машину пришлось оставить на дороге и войти в калитку. Пошли вдвоем – Сладков и Гуров, наказав остальным пока что оставаться за оградой.
– Кто такие? – строго и басовито поинтересовался сторож.
– А вы сами не догадываетесь? – усмехнулся Ренат и показал удостоверение Черепанову.
Тот лишь мельком глянул на корочки и, еще больше нахмурившись, промолчал, ожидая вопросов от прибывших к нему незваных гостей.
– Надо поговорить, но не здесь. – Гуров не стал ничего спрашивать, а четко прояснил ситуацию одним предложением: – А о чем поговорить, думаю, и сами догадываетесь.
– Да уж не о красных девках и не о портвейне, – усмехнулся Черепанов в черную бороду. – Только вот объект я оставить не могу. Мне нужно начальству позвонить и разрешение получить, – спокойно ответил он и с вызовом посмотрел на Гурова и Сладкова.
– Звоните, мы подождем. А если нужно, то и объясним вашему начальству, зачем вы нам понадобились, – так же спокойно ответил Лев Иванович.
– Сам управлюсь. – Черепанов развернулся и пошел к двери сторожки. – Телефон у меня в доме, – пояснил он двинувшемуся за ним Сладкову.
– Вот и мы с вами войдем и погреемся заодно, – ответил Ренат.
– Угу, замерзли, значит… – насмешливо хмыкнул Черепанов, но возражать не стал. Он понимал, что оперативники ему не позволят звонить кому бы то ни было так, чтобы не слышать его разговор.
Черепанов позвонил хозяину «Весты» и сказался больным, попросив его сменить. На вопрос, надолго ли нужен сменщик, сторож покосился на оперов и сказал неопределенно:
– Пока выздоровею, Александр Палыч. Скрутило, не приведи как. «Скорую» вызвал… Вот, стоят ждут, когда с вами переговорю. – Глаза Черепанова хитро блеснули из-под густых бровей на Сладкова. – Хорошо, все закрою и ключ под завалинку положу. Найдет быстро. Дай вам бог здоровья.
Переговорив с хозяином, сторож стал неторопливо собирать вещи в сумку.
– Вы, я посмотрю, надолго уходить собрались, – улыбнулся Гуров. – Думаете, что мы арестовывать вас приехали? Зря. Нам только поговорить с вами надо.
– После ваших разговоров мне придется куда-то из города уезжать, – недовольно буркнул Черепанов и, посмотрев на Гурова, спросил: – Вы ведь по поводу Кота с Шестом поговорить хотите?
– Да, – ответил Лев Иванович. – А еще насчет того человека, который у вас пару дней после Нового года жил.
Взгляд Черепанова потемнел, глаза прищурились, он сжал губы в тонкую ниточку и процедил:
– Так и знал, что все это плохо кончится. Не надо было мне вообще их впускать.
– Вот и расскажите нам, почему не надо было, – ответил Лев Иванович.
Все вышли из сторожки на мороз. Черепанов закрыл двери и спрятал ключи в жестяную баночку, которую засунул под лесенку.
* * *
– Завязал я с прошлым. Давно завязал, – стал рассказывать, войдя в кабинет Сладкова, Черепанов, не дожидаясь, когда ему начнут задавать вопросы. – Жил себе да жил… Даже пенсию начали платить. Хоть и небольшую, но все же… Подработку вот нашел – сторожевать. О прошлом и не думал, а оно само меня нашло. Курить-то у вас в кабинете можно?
– Можно, если не махорка и не папиросы, – позволил Сладков. – Ее потом ничем не выветришь.
– Я гадость всякую не курю. Легкие жалко, – нахмурился Черепанов, доставая из кармана сигареты с пометкой «легкие».
– Жалко, так совсем бы бросал, – наставительно произнес Ренат.
– Так вот, – не обращая внимания на язвительное замечание сыщика, продолжил Черепанов после первой затяжки. – Не ждал я никаких гостей к себе в сторожку, ни из настоящего, ни тем более из прошлого. Только вот меня никто не спрашивал. Приехали ко мне на какой-то машине первого числа, уже к вечеру, по темноте, значит, Кот и Шест.
– Вы их давно знаете? – задал уточняющий вопрос Лев Иванович.
– Кота – давно знаю. Чалились вместе. Лет пятнадцать назад это было. Я уже срок свой досиживал, а он только-только свое получил. В одной камере год проваландались. Он потом, когда вышел, меня нашел. Но я тогда ему сказал, что все, мол, завязал я, и ко мне чтобы ни с какими просьбами даже не подходил никто. Ну, он понял и исчез с радаров, как сейчас молодежь выражается. Но, видать, Кот все равно за мной присматривал, раз знал, что я сторожем в доме отдыха устроился.
– А на чем они приехали? – спросил Ренат.
– Первый раз они вдвоем приехали на… – Черепанов нахмурил густые брови, вспоминая. – Кажется, на внедорожнике. Большой такой. В темноте не видно было. Но похоже, что на «крузере».
Гуров со Сладковым понимающе переглянулись.
– Я только в окно глянул, а выходить не выходил. Выпивши я был. Думал сначала, что начальство с проверкой прибыло, а потом смотрю, в дом Кот входит и с ним длинный какой-то мужик – помоложе Кота будет. Тот его как Шеста представил. А как зовут, говорит, тебе необязательно знать.
– А до этого, значит, вы с этим длинным не были знакомы и никогда не виделись? – уточнил Сладков.
– Нет, я же говорю, Кот нас познакомил.
– Хорошо, и что дальше?
– Дальше они сказали, чтобы я в доме сидел. Они бутылку хорошей водки привезли, закусь. Говорят, накрывай на стол, а мы сейчас вернемся. А выходя, шторы на окне, что на дорогу выходит, плотнее задернули. Кот еще, когда выходил, мне подмигнул и сказал, что, мол, меньше будешь знать, дольше проживешь. Я тогда еще подумал, что неладное что-то происходит. Но выпивши был, плохо соображал.
– И стали, значит, на стол накрывать, больше ничем у прибывших к вам незваных гостей не интересуясь?
– Ну да, – поморщился Черепанов и с силой затянулся сигаретой.
– И не видели, что они делают на улице?
– Нет, нелюбопытный я, знаете ли…
– А что дальше было?
– Потом мы почти всю ночь пропьянствовали. Я плохо помню, о чем они говорили и что делали, совсем опьянел и уснул. Вырубился прямо за столом. Они меня потом на кровать перетащили. Проснулся утром на кровати. Ни Кота, ни Шеста уже не было. Уехали, значит, они. Как только за руль сели? Они ведь вместе со мной бухали полночи! – недоуменно покачал головой Черепанов.
– И вам неинтересно было, зачем они приезжали и что с собой привезли такое, что не хотели, чтобы вы видели? Не любопытствовали?
– Не до того было. Я, если честно, когда напиваюсь, редко помню, что накануне было. Нет, потом-то вспоминаю, конечно, но позже, а пока с похмелья, то болею сильно и мне, кроме поправки здоровья, ничего не интересно. Так что я даже и не выходил на улицу-то. Зачем? Все удобства, так сказать, в доме. А обход делать – так сугробов кругом видели сколько? Кто же по ним рискнет шататься? Мое дело – ворота, чтобы через них никто не въехал.
– А второй раз когда они приехали? И с кем?
– Второй раз они приехали второго числа часов в одиннадцать. Я тогда уже немного поправил здоровье и думал, что все уже – больше пить не буду. Вдруг и вправду начальство нагрянет?
– Но вышло не так, как думали?
– Не так, – вздохнул Черепанов и, затушив о подошву ботинка сигарету, выкинул ее в мусорное ведро, что стояло у входа в кабинет.
В кабинет быстро вошел Антон Варежкин и, едва переступив порог, сказал, обращаясь к Сладкову:
– Ренат, мне велели передать тебе, чтобы срочно забрал ордер на обыск в квартире Михайлюка и в комнате у Шершенева.
– Уже подписали? Быстро, – встал с подоконника оперативник. – Тогда я сразу и поеду. Лев Иванович, справитесь тут без меня?
– Двигай, справимся, – посмотрел на него Гуров и спросил: – О какой комнате речь? Нашли берлогу Шеста?
– Да, вчера Михайлюк нам раскрыл сию тайну, – усмехнулся Сладков, одеваясь. – В общаге строительного колледжа его кто-то пристроил. Он там, как оказалось, ночным сторожем или охранником числится.
– Хорошо устроился.
Сладков умчался, а Антон занял его место и приготовился фиксировать показания свидетеля.
– Подождите, – Черепанов настороженно посмотрел на оперативников. – Вы что, Шеста и Кота уже арестовали?
– А что, это как-то повлияет на ваши показания? – вопросом на вопрос ответил Лев Иванович.
– Может, и повлияет, – туманно высказался сторож. – Мне как-то не очень бы хотелось, чтобы они меня нашли и спросили: а чего это мной вдруг уголовный розыск заинтересовался? А спрашивать они умеют. У них все инструменты для спрашивания с собой.
– А что именно вы имеете в виду под инструментами? – склонив голову, полюбопытствовал Гуров. – Нож, пистолет, что-то еще?
– У Шеста пистолет был. Он, когда они второй раз ко мне приехали, вначале один в сторожку зашел. Прошел, как к себе домой, занавески задернул, чтобы я, значит, что на дороге делается, не видел, а потом как бы невзначай куртку расстегнул, а у него за ремнем пистолет торчит. Это он мне
