Поэзия убийства - Наталия Николаевна Антонова
– Можно, если провести экспертизу.
– Так проведите!
– Для этого нужны именно те витамины, что принимает Иван.
– Так вот они. – Федотов опустил руку в карман и вытащил коробочку с аптечными витаминами.
– Вы что, утащили их у Костомарова?
– Почему утащил? – Сделал вид, что обиделся, Максим. – Изъял с его полного согласия. Он их вообще хотел выбросить в урну, а я увидел и отнял. Ведь надо же проверить, чтобы потом не мучиться сомнениями.
– Вы правильно поступили, – похвалила Федотова Мирослава, и тот сразу расцвёл.
«Всё-таки как падки суровые мужчины на похвалу», – улыбнулась про себя детектив, забирая баночку с витаминами.
Федотов ещё немного поёрзал на сиденье, возможно, хотел ещё что-то уточнить, но передумал и успокоился. Минут через пять он сказал:
– Сверните здесь направо.
Мирослава послушно выполнила его указание. Сворачивать ей пришлось ещё дважды, пока они не выехали на узкую дорогу, усыпанную щебнем.
– Вы уверены, что здесь можно проехать? – спросила Мирослава.
– А чёрт его знает, – почесал в затылке Федотов.
– Хороший ответ, – усмехнулась детектив, – но я думаю, что дальше нам лучше пойти пешком. Во всяком случае, если мы продолжим путь на автомобиле и нам навстречу поедет другая машина, мы не разъедемся.
– Вы правы, – согласился мужчина, – вылезаем!
Идти по щебню было неудобно, поэтому детектив перебежала неширокую полосу, заросшую травой, и пошла по узенькой тропинке, выложенной битой плиткой. Тропинка прилегала к частным хибарам, и каждый цепной пёс считал своим профессиональным долгом облаять их. Федотов внимательно посмотрел на Мирославу и по её лицу понял, что собак она не боится. Да и брехали те как-то вяло, не проявляя должного старания. Откуда Федотову было знать, что даже самый свирепый пёс, встретившись с Мирославой, превращается во влюблённого в неё щенка.
– Кажется, мы дошли, – сказал Федотов, – вон зелёная калитка, дом номер двадцать три. И собаки, кажется, нет.
Но Максим ошибся. Собака была. Огромная рыжая псина лежала на сарае и делала вид, что спит.
Мирослава увидела её первой и, рассмеявшись, сказала:
– Смотрите, Максим! Какой очаровашка!
– Чёрт, – выругался Федотов, – как он туда забрался?
– Может, это она?
– Дама не может быть такой растрёпанной, – отшутился мужчина. – Этот пёс напоминает мне кого-то.
– Опального Бо€риса! – засмеялась Мирослава. – А забрался туда он, хотя я всё-таки думаю, что это она, по лестнице, приставленной с той стороны сарая.
– Почему вы думаете, что там есть лестница? – спросил Федотов.
– Потому что на крыше сушится сено. Само оно туда взлететь не могло. Его положил человек. И поднялся он по лестнице. И не факт, что он её убрал.
Так оно и оказалось на самом деле, Федотов убедился в этом, заглянув за сарай с угла. Дальше он не пошёл, чтобы не испытывать терпение пса.
– Хозяева не слышат, что мы тут ходим? – обратился мужчина с вопросом к Мирославе.
– Надо окликнуть, – ответила она.
Но не успел Федотов крикнуть:
– Хозяева! Дома кто есть? Выходите! – как им ответили:
– Биться, что ли, с вами? – хихикнул седенький старичок, высунувшись из окна.
– Нет, дед, не биться. Поговорить надо, – сказал Максим.
– Тады сейчас выйду, – проговорил дед.
И он вышел в калошах на босу ногу, клетчатой старенькой рубашке, вылинявших джинсах и такой же линючей бейсболке.
«Не иначе внук презентовал деду обмундирование, – подумал Федотов, – а то и правнук».
Едва выйдя на крыльцо, старик закричал:
– А ну, слезай оттудова, Васса! Не собачье это дело – по крышам лазать!
– Значит, всё-таки дама, – хмыкнул Максим.
– Сука она, – вздохнул старик, покосился на Мирославу и добавил: – В хорошем смысле этого слова, девочка. Вассе ещё и года нет. А уж какая она безобразница и неслушница.
Словно в подтверждение слов хозяина, рыжая псина зевнула и перевернулась на другой бок.
– Вот видите! – Хозяин вздохнул и махнул рукой. – Ладно, пущай себе на солнышке погреется, лето-то на исходе.
– И то верно, – согласился Федотов. – Вы ведь Семён Макарович Карпухин, бывший сторож? – уточнил он на всякий случай.
– Так-то оно так, – озадачился старик, – а вы кто такие, люди добрые?
– Я Максим Федотов, работаю на предприятии, где вы были сторожем. А это, – он указал на Мирославу, – детектив Мирослава Волгина.
– Детектив, говоришь? Милиционерша?
– Дед, – улыбнулся Максим, – милиции давно нет и милиционерш тоже. Полиция теперь.
– Всё одно! – махнул рукой Карпухин.
– Мирослава частный детектив.
– Чего ищет? – неожиданно заинтересовался старик.
– Вчерашний день!
– А ты не груби, – нахмурился старик.
– И не думал. Извини, дед, если что не так. Тавиденкова убили!
– Так он давно умер.
– Не того! Молодого! Фрола Евгеньевича.
– Ой ты батюшки! – всплеснул руками старик. – И за что же его, сердешного?
– За повадки его буржуйские! Хапать надо было меньше! И кровушку из работяг своих не сосать вёдрами.
Старичок быстро заморгал выцветшими от времени ресницами.
– Максим, постойте, – вступила в разговор Мирослава, – вы пугаете Семёна Макаровича.
– Я не из пугливых, – неожиданно твёрдым голосом проговорил Карпухин.
– Вот и хорошо, – сказала Мирослава, – нам с вами нужно поговорить. Вы извините Максима, он погорячился, так как в убийстве Тавиденкова обвинили одного из рабочих. Дело разъяснилось, но неприятный осадок остался.
– Заходите, – пригласил старик, распахнув дверь своего дома.
Мирославе захотелось хоть чем-то порадовать мужчину, и она предложила:
– Может быть, мы с вами в кафе съездим, Семён Макарович?
– А он? – Карпухин кивнул на Федотова.
– Максим пока мою машину посторожит, – Мирослава подмигнула Федотову так, чтобы дед не заметил, и тот проговорил довольно:
– Правильно, третий лишний.
Федотов показательно засопел и развёл руками.
– Давненько меня барышни в кафе не приглашали, – проговорил тем временем Карпухин.
– Самое время эту оплошность исправить, – улыбнулась Мирослава.
– Разве ж такой крале откажешь, – растянул рот в довольной улыбке старик, – так я пойду переоденусь?
– Конечно.
– Вы можете пока в сад сходить, там у меня слива, как груши! А груши…
– Как арбузы, – подсказал Федотов.
– Тоже мне нашёлся умник, – проворчал дед и скрылся в доме.
– Сейчас фрак наденет, бабочку нацепит и котелок водрузит на седую голову, – усмехнулся Максим, – ишь, как обрадовался, что его девушка в кафе пригласила.
– Да ладно вам, Максим, – сказала Мирослава. – Если вы недовольны тем, что я вас с собой не позвала, то зря. Мне нужно с Карпухиным наедине поговорить. Я не хочу, чтобы вы смущали его своим присутствием.
– Да понял я уже всё. Не дурак.
– Я в этом и не сомневалась.
– Что-то деда долго нет. Видать, прихорашивается, думая, что едет на ярмарку женихов.
– Чего это вы ни с того ни с сего на него взъелись? – спросила Мирослава.
– Разве вы не заметили по его глазам, что ему жалко Тавиденкова?
– И что в этом плохого?
